– Нас называют кто язычниками, кто родноверами… А мы себя зовем детьми Велесовыми. Я – волхв этого селения, зовут меня Ярогор.
Людмила заметила, что крещена в православии, и правильно ли воспримут единоверцы Ярогора появление стороннего человека. Тот в ответ лишь улыбнулся, отметив, что большинство тех, кто здесь сейчас проживает, пришли сюда из городов, где их тела и души были искалечены каменным лесом домов, сетями проводов, отравлены пропитанным дымом воздухом и мертвой водой из железных труб. Из-за этого в каждом накопилась бездна незримой грязи, которую здесь пришлось не менее седьмицы отмывать в целебных источниках и долго развеивать дымом целебных трав.
Вот и Людмиле предстояло пройти «оздоровительный курс» в этом странном лесу. И не только. По словам Ярогора, он вышел ей навстречу только потому, что свыше ему было сказано, что «юная жена», которая будет проезжать по этой дороге, обладает великим даром, хотя об этом даже не подозревает, и очень нуждается в помощи, ибо ее душу терзают черные силы – порождение демонов зла. И должна она пройти очищение огнем, водой, землей и ветром.
– Ну, и как? Трудно пришлось? – подперев голову рукой, поинтересовался Стас.
– Как сказать? В деталях я рассказывать не могу – меня просили на этот счет проявить сдержанность, – загадочно улыбнулась Людмила. – Но процедуры достаточно интересные, самобытные, содержательные и оригинальные. Я после этого сутки спала как убитая. А когда проснулась, то поняла, что впервые за последние лет восемь видела только добрые, веселые сны. А еще… Ну, об этом я тоже особо распространяться не буду, а лишь скажу, что во мне открылись необычные способности. В частности, видеть то, чего не видят другие, предощущать будущее, помогать людям видеть свое прошлое таким, каким оно было на самом деле.
– А еще, я так понял, вы можете внушать людям те или иные образы или ощущения, – понимающе покачал головой Гуров. – Или, наоборот, внушать нечто обратное – что человек, даже что-то видя, как бы ничего и не видит вовсе. Верно?
– В общем-то, да… – согласилась Людмила.
– Тогда понятно, почему вас никто не заметил в гостинице… – Крячко вскинул палец над головой.
– Не все, – уточнила Людмила. – Например, швейцар мое присутствие все равно запомнил, хотя лицо, я так думаю, из его памяти стерлось. Вот на вас воздействовать не получится. Особенно это касается Льва Ивановича. У вас очень сильная энергетика. Вы могли бы достичь даже большего, чем я…
– Хм… – Гуров пожал плечами. – Может быть, может быть… Но давайте вернемся к основному вопросу нашего разговора. Так что же конкретно происходило в гостинице и в «Айседоре»?
– Хорошо, я расскажу… – Людмила улыбнулась, но почему-то с оттенком какой-то непонятной печали. – Слушайте…
Услышав стук в дверь, Питбуль недовольно поморщился – кого еще там принесло? Если бы это была Фаина, она бы открыла дверь своим ключом. А кого-то еще, кроме нее, он не ждал… Стук повторился, но уже настойчивее. Заматюкавшись, Вингров поднялся с дивана и направился к двери. Открыв, он увидел перед собой незнакомую девушку. Что сразу бросилось в глаза – незнакомка собой была хороша необычайно. Причем – Питбуль в этом мог поклясться – где-то он ее уже видел. Уж не из эскорт-агентства ли она? Вроде оттуда…
– Ты не из «Бангкока» случайно? – подозрительно поинтересовался он.
– Оттуда. И неслучайно… – мило улыбнулась незнакомка.
Витров вдруг понял, сколь безвкусна и нелепа Фаина в сравнении с этой красоткой. Сравнивать их – все равно что живую свежую розу поставить рядом с пластмассовым цветком.
«Да и хер с ней, с этой Файкой, – пропуская незнакомку в номер, мысленно рассудил Питбуль. – Как придет, так и уйдет. И что это меня расперло на какую-то бабенцию? Что за блажь в башку ударила? Вот эта – и в самом деле то, что надо. Эх, ща и поутюжу я ее!..»
Закрыв за собой дверь на внутреннюю защелку, чтобы Фаина не смогла ее открыть, и азартно потирая руки, он направился к незнакомке. Та стояла посреди комнаты, задумчиво глядя по сторонам.
– Ну-у, чего мешкаем? – облизываясь, прокряхтел Питбуль, подойдя к ней почти вплотную и втягивая ноздрями запах ее духов. – Тебя как зовут-то?
– Юлия… – сдержанно улыбнувшись, назвалась та.
Принюхавшись еще раз, Вингров вдруг резко отпрянул назад, вновь вглядываясь в лицо своей гостьи. Он вспомнил! Именно так пахли волосы той девушки, в дом которой несколько лет назад они забрались со Шпылем в какой-то далекой деревне … Да, это тот самый запах. И такие знакомые черты лица… Стоп! Да ведь это же она и есть! Она!!!
Ощущая отчего-то нарастающий страх, Вингров попятился к дивану с разбросанными на нем глянцевыми изделиями забугорной порнополиграфии. Он чувствовал, что ему что-то надо сказать или хотя бы позвать на помощь. Но его язык словно окостенел, а руки и ноги слушались очень неохотно. Гостья молча смотрела на Питбуля, не отрываясь ни на мгновение. Ее взгляд словно прожигал его мозг, словно срывал с его тела омертвевшую коросту цинизма, наглости, самоуверенности… Он вдруг снова стал тем, кем был когда-то, – маленьким Юрой Сныпкиным, который еще мог испытывать стыд и жалость, который, ударив камнем соседского котенка, потом плакал, забившись под кровать, узнав на следующий день, что котенок умер и его закопали.
– Ты… к-кто? Ты… за-чем?.. – с трудом выдавил он, обессиленно плюхнувшись на диван. – Ты… меня… убьешь?
– Нет, – стоя на том же месте, качнула головой девушка. – Трогать я тебя не собираюсь. Я пришла напомнить тебе о всех тех, кому ты причинил боль, у кого отнял жизнь, кто из-за тебя сам ушел из жизни. Ты их уже успел забыть? Смотри – вот они, перед тобой! Все давно уже здесь. Видишь?
У Вингрова-Сныпкина на какое-то мгновение окружающий мир заколыхался, словно мираж, а когда все снова замерло, он увидел… Силы небесные! Из ниоткуда к нему шли те, кого он когда-то убил сам и кто ушел из жизни не без его участия. Глядя на него выколотыми ножом глазами и сипя перерезанным горлом, на диван рядом с ним опустился председатель тверского кооператива по пошиву верхней одежды, некогда убитый лично главарем Сныпкиным.
– …Вот мы и свиделись, Питбуль… – прошелестел одним лишь дыханием кооператор, убитый более двадцати лет назад. – Когда-то умер я, а сейчас умрешь и ты. Хотя могли бы жить оба. Ты ведь и убил-то меня ни за что. Я же тебе заплатил? Заплатил. А тебе просто захотелось показать своей банде, какой ты крутой… Меня убил, семью мою разорил… Ну, и чего ты этим добился? А знаешь ли ты, неумный человек, что теперь тебя ждет, какая расплата?
Слушая голос человека, которого уже много лет нет в живых, Сныпкин ощущал исходящий от своего соседа по дивану леденящий холод, тогда как внутри все горело и пылало, словно в его тело через макушку вливали невидимую струю расплавленного свинца. Поэтому его бросало то в жар, то в холод. Услышанные им слова о неминуемой расплате повергали в ужас от ожидания того неизбежного, что с ним теперь обязательно произойдет.
А кооператор в какой-то миг вдруг исчез, словно его и не было, и к Сныпкину приблизился парень в кожанке байкера с пулевым отверстием в центре лба.
