Начиная со славянофилов и западников, в русском обществе господствовала мысль, что русский народ в своих поступках руководствуется только своим внутренним сознанием и действует по этическим побуждениям и что ему чужды «юридические начала». А.И.Герцен, К.Н.Леонтьев и ряд других отечественных мыслителей видели в неразработанности положительного права даже некоторое преимущество перед Западом. К.С.Аксаков писал, что, если «западное человечество» двинулось «путем внешней правды, путем государства», то русский народ пошел путем «внутренней правды». Русский человек хорошо понимал, что любая юрисдикция сковывает всесторонние проявления жизненных интересоов, ограничивает полноту жизни. Если за юридическим правом не стоит жизненный интерес, то это обман, если стоит – то важно не юридическое право, а сам жизненный интерес. Так, Н.В.Гоголь писал, что наш народ «бежит как от черта, от всякой письменной бумаги. Знает, что там притык всей человеческой путаницы, крючкотворства и каверзничества»
[110].
Значительно больше внимания проблеме права уделялось на Западе. Упомянем трактаты Гоббса «О гражданине», Монтескье «Дух законов», Руссо «Об общественном договоре». Ведущие представители немецкой классической философии Кант, Фихте, Гегель уделяли философии права видное место в своих размышлениях.
Русская нравственная философия конца XIX – начала XX века была настроена весьма критически в отношении философско-социологических теорий, видевших в решении социально-экономических проблем путь к достижению материального и духовного благополучия. Социальная мысль руководствовалась убеждением, что не воздушные, пусть и духовно прекрасные замки должен строить человек, а заниматься конкретной деятельностью по преобразованию и совершенствованию условий жизни, и прежде всего материальных, чтобы создать реальные предпосылки для совершенствования других условий. Жажда непосредственного материального блага, уверенность в том, что путем изменений в сфере материальной решатся все человеческие проблемы, отодвигало на задний план духовную задачу совершенствования человека и человечества.
Религиозно ориентированная мысль, которую вполне разделял Ильин, основывалась на уверенности в преобразовании человеческой души, в результате которого только и может что-то случиться в мире, и лишь от человека все в мире зависит. Если речь идет об устройстве общественном, то это должно быть прежде всего и в конечном счете нравственное устройство.
Историки права относят Ильина к последователям теории естественного права, которое получило в России определенное развитие в начале XX века в трудах Б.А.Кистяковского, П.И.Новгородцева, Л.И.Петражицкого, Б.Н.Чичерина. Правовед по образованию, Ильин был хорошо знаком с трудами этих философов, однако гораздо большее влияние на него оказал Гегель. Можно согласиться с В.В.Зеньковским и еще целым рядом исследователей, считавших Ильина «неогегельянцем», отметив, что в вопросах права и государства взгляды Ильина и Гегеля особенно близки.
Характерный для Ильина прием осмысления двойственности понятий, как-то: соотношение между духом и инстинктом, монархией и республикой, проявляется и в понятии естественного и положительного права. Особенностью правовой концепции Ильина является обоснование природы права путем раскрытия его душевно-духовной сущности, вводимой понятием правосознания. Ильин различает естественное и положительное право, отмечая характерное для людей разделение между ними и указывая на строгое разграничение между сущностью права и его историческим осуществлением. Он видит прямую и неразрывную связь между правосознанием и правом. Чем совершеннее правосознание человека, тем совершеннее будет положительное право, выражаемое в виде законов для руководства внешними поступками людей. Верно также и обратное положение: положительное право воздействует на естественное право, они обоюдно нуждаются друг в друге. Главная задача права пробуждать в душе человека мотивы для лучшего поведения, необходимо, чтобы в человеческом инстинкте уже с детства выявлять духовные начала, поощрять их развитие в стремлении ко всякому благу, добру, справедливости. «Нормальное правосознание может быть развито и упрочено в душе только в связи с ее общим, моральным и нравственным воспитанием»
[111].
Различие между естественным и положительным правом имеет давнюю традицию в истории философии, спор о котором начат Аристотелем и продолжен в веках многими мыслителями. Право, по Ильину, не относительное релятивистское понятие. Оно также присуще человеку, как понятие истины, добра, красоты, откровения. Такое трактование права всегда было уязвимо для оппонентов. Так, В.А. Кистяковский, современник Ильина, говорил об относительности этого понятия, его зависимости от внешних социальных условий жизни человека в обществе. Ильин некоторым образом смещал функции права как объективной абсолютной категории на нечто более значимое, чем обычно представлялось в философии права. Для Ильина, как правоведа, характерна прямая, неделимая, обоюдозначимая связь между правосознанием и правом. «Правовые нормы, стоящие в согласии с моралью и справедливостью, называются естественным правом (то есть правом, соответствующим самому «естеству» человека как духовно-нравственного существа)»
[112]. Перемену мира он видит в изменении законов, посредством положительного права, вырастающего из естественного права, питаемого, в свою очередь, здоровым правосознанием.
Ильин в своих построениях не отождествляет понятие положительного права с положительным правосознанием, а естественного права с естественным правосознанием, однако их близость в ряде случаев несомненна. По аналогии с мнением Ильина о том, что «в философии права Гегеля нельзя разуметь обычное за обычным»
[113], так и философию права самого Ильина нельзя понять без уяснения того, что он понимал под термином правосознание. Как уже говорилось, Ильин дает много определений правосознанию: нормальное, зрелое, народное, естественное, положительное, а также государственное и монархическое. Ведя речь о том или ином правосознании, философ имеет ввиду определенную стадию развития человеческого духа.
Нормальное правосознание, по Ильину, это сила жизни духа, стремящаяся к совершенству посредством права. Общая задача права состоит в том, «чтобы создавать в душе человека мотивы для лучшего поведения»
[114].
Из кризиса выродившегося и разложившегося правосознания, как полагал Ильин, возникло марксистское учение, согласующееся с позитивной теорией права, где право – надстройка, зависящая от экономических условий жизни государства.
В праве Ильин на первое место ставит проблему бытия, а не долженствования. Право не только внешний образ поведения человека, право вырождается в формальную видимость, если отрывается от основ правосознания. В то же время право тогда осуществит свое назначение, когда найдет основу в человеческом духе, когда человек добровольно вменяет себе в обязанности соблюдение его положений с осознанием мыслью, опытом и волей. «Духовное назначение права состоит в том, чтобы жить в душах людей, «наполняя» своим содержанием их переживания и слагая, таким образом, в их сознании внутренние побуждения, воздействуя на их жизнь и на их внешний образ действий»
[115].
