– Рад, что оставил неизгладимый след в вашей памяти, профессор, – расплылся в улыбке Змей. – Так лестно, так лестно…
– Не паясничай! – прикрикнул Адмир и повернулся ко мне, а затем что-то протянул в своей ладони. Я с удивлением разглядела шарик зелья вроде того, что я готовила по бабулиной Книге, но в разы меньше. – Оно не причинит вреда и даже не оставит синяка, только небольшой укол, если щит недостаточно надежный. Вы первая, адептка Рэйн, хотя бы посмотрите, как это выглядит, – и он снова повернулся к Олберту, – предупреждаю еще раз, веди себя прилично!
– Как скажете, профессор, – ухмыльнулся Змей, отошел на несколько шагов от меня и встал напротив. – Ну же, Рэйн, надеюсь, хотя бы бросать ты умеешь правильно.
– Можешь не сомневаться, – прошипела я и изо всех сил метнула в него шарик. Эриан даже рук не поднимал, воздух перед ним мгновенно подернулся, и возник щит, причем он не был таким осязаемым, как у меня, однако сработал, к сожалению. И более того, мой шарик отскочил от почти невидимой преграды и с той же скоростью полетел обратно!
– Олберт! – закричал Адмир, а я вскинула руки, но щит создать не успела, поэтому резво отпрыгнула в сторону. – Я не разрешал отдачу!
– Но вы ничего не сказали об этом, профессор, – осклабился Змей. – Зато мы посмотрели, как прыгает обладательница лучшего щита на нашем факультете. Что ж поделать, если в ее голове все силы ушли на волосы. Обертка яркая, а внутри, к несчастью, недостаток мозга или его отсутствие, а, Рэйн?
Того, что случилось дальше, не ожидал никто, даже я сама. Злость на Олберта была настолько сильна, что намного переплюнула негодование на милых братьев Динор.
– Ненавижу! – крикнула я, сжав кулаки. Эриан вздрогнул, но, похоже, не от моего крика. Земля под ним вздыбилась, быстро покрываясь глубокими трещинами, а в следующее мгновение разверзлась справа от него, и из широкого разлома полезли толстенные корни, мгновенно опутавшие ноги Змея. Он покачнулся, но устоял, с удивлением глядя на меня.
– Ненавижу! – повторила я, и гигантские отростки, извиваясь, потянулись к его шее.
Адепты завизжали и бросились врассыпную к стенам полигона, а я услышала громкий рев профессора Адмир:
– Адептка Рэйн, прекратите немедленно!
Запал неожиданно прошел, а вот магия останавливаться отнюдь не собиралась, сжимая Змея все сильнее. К чести Олберта, он сбросил оцепенение и быстро избавился от опутавших его корней, которые буквально разорвало силой воздуха, и их останки накрыли в ужасе присевших вдоль стен сокурсников. В павильоне поднялся шквалистый ветер, взметнувший вверх листы с узором щита и раскидавший маленькие шарики для тренировки, я даже увернулась от одного из них. Адепты завизжали еще громче.
– Да что же это такое, одни сюрпризы! – обалдевший декан смотрел на Олберта, который, в свою очередь, не отрывал от меня взгляда. Пристального. Испытующего. И, как мне показалось, опасного. Земля опять задрожала, и новые корни полезли из разлома.
– Адептка Рэйн!!! – и в ту же секунду я поняла, что спелената с ног до головы полупрозрачной дымкой с каким-то замысловатым плетением. – Вы с ума сошли!
Да я-то при чем! Оно само!
Адмир повернулся к Эриану, и ветер тут же стих, будто его и не было. Змей покачал головой:
– Я в порядке, профессор, обойдусь без вашего кокона. Всего лишь защита, не более.
– С тобой у меня будет отдельный разговор, Олберт, – декан повернулся ко мне. – Вы успокоились, адептка Рэйн? Кивните, если да.
Собственно, ни на какие другие движения мое тело было не способно, и я кивнула. Дымка медленно развеялась, и я смогла пошевелиться.
– Почему в вашем деле не указана магия земли, адептка Рэйн? – строго спросил декан. – С такой силой вы должны были попасть на мой факультет.
Я пожала плечами, с запоздалым раскаянием глядя на то, что сотворила моя магия. Кажется, я нанесла серьезный урон полигону и перепугала до полусмерти весь первый курс собственного факультета. Дааа, братьям Динор, оказывается, сильно повезло.
– Я не знаю, профессор, – потупилась я, – кристалл показал, что у меня сильный дар зельеварения.
– Удивительно, – покачал головой декан, – я помню, что у вас три балла, но в таком случае предлагают протестировать кристалл еще раз, чтобы увидеть дополнительные способности. Почему вам этого не предложили?
С какой стати он спрашивает об этом у меня?! Я же не приемная комиссия! Но отстаивать свои права не было ни сил, не желания… Чувство опустошенности накрыло меня, и вслед за ним пришла апатия.
– Наверное, потому, что родные записали меня не на тот факультет, и я отправилась за переводом…
Профессор Адмир уставился на меня во все глаза:
– Любопытно, и куда же вас изначально записали?
– На прорицание, – едва слышно прошептала я.
Декан факультета Высшей магии шумно вздохнул и выдавил:
– Знаете, адептка Рэйн, второго Олберта, боюсь, наша Академия не перенесет. А вас обоих – тем более. В Уставе есть жесткий пункт, касающийся использования высшей магии для причинения вреда другому адепту. Это всегда исключение без возможности восстановления. Но с учетом того, что процедура вашего поступления в Академию не была проведена должным образом, принимать решение будет ректор. Отправляйтесь к нему.
Сердце пропустило удар, затем второй, и на глаза навернулись слезы. Ну вот, теперь меня исключат из Академии, и все из-за этого упыря! Я быстро отвернулась и подхватила сумку, оставленную у одной из стен, посмотрела на притихших, но так и не поднявшихся на ноги адептов, которые не сводили с меня глаз, и быстрым шагом покинула полигон через вновь открывшуюся арку. Ненавижу, ненавижу этого гада!
Глава 11
Путь до кабинета лорда Ферта занял довольно много времени. Я плелась, едва переставляя ноги в желании оттянуть момент полного провала. Когда вошла в атриум рядом с дверью ректора, я была почти в невменяемом состоянии. Слезы застилали глаза, и я присела на один из диванчиков. Торопиться некуда, хотя и ждать нечего…
Закрыв лицо руками, я уткнулась в колени. Пусть делают что хотят, а я пока учусь Академии! Вот буквально еще пять минут и все! Я адептка! Была…
Дверь кабинета неожиданно распахнулась, и я подняла испуганные заплаканные глаза. Лорд Ферт, а это был именно он, посмотрел на меня с недоумением.
– Адептка Рэйн, что вы тут делаете?
И тут меня прорвало! Перемежая свой рассказ ручьями слез, громкими всхлипами и активной жестикуляцией, я пыталась объяснить произошедшее, но лорд Ферт, судя по всему, ничего не понял. Однако взял себя в руки, может, вспомнил, что он не жилетка, а ректор? Ведь я активно использовала его рубашку в качестве носового платка.
– Перестаньте плакать, – строго сказал он. – Давайте четко и по существу – адепт Олберт вас обидел?
