— Боже, как это красиво!
И спрыгнул вниз, на ту сторону.
Был и другой, который нашел ту страну. Но он оказался благоразумнее первого и, прежде чем влезть на стену, привязал себя веревками к корням деревьев. Стоя на стене, он тоже воскликнул:
— Господи, до чего же тут красиво!
Но веревки не дали ему прыгнуть на ту сторону — он упал на эту.
Говорят, с тех пор он стал угрюмым и злым, и никто больше не слышал от него ни единого слова.
Никто теперь не может с точностью сказать, где эта Страна Аистов находится. И вообще — есть она на самом деле, или ее и нет совсем, а все это выдумки наших слишком романтичных соотечественников…
Лошадиная нога
На Самбийском полуострове живет мелкий народец — барстуки — карлики размером в локоть и меньше. Живут они как в дубравах, так и возле жилья, в окрестностях хуторов и небольших поселков. В последнее время их стало мало, и они редко показываются людям. Но и сейчас рачительные хозяйки стараются при влечь барстуков и всячески угодить им. К праздникам ставят где-нибудь в сарае маленький стол, накрытый чистой скатертью, со всякой снедью и пивом. Если к утру на столе ничего не осталось — значит, барстуки благоволят к дому, и можно ждать достатка и прибыли. Они и за животными присмотрят — постерегут, чтоб ласка корову не извела, чтоб хорек птицу не вырезал; последят, чтоб поросята у сосков матки не дрались. Крыс от зерна отгонят, мышиные норы щепками да камешками заткнут. Если же еда оказалась нетронутой — значит, барстуки ушли. Тогда жди несчастья. Но самым страшным считается обидеть барстуков — они тогда много беды могут принести. А то и дом подожгут. Но вообще-то они старались жить с людьми в мире.
Один крестьянин выехал к вечеру собрать своих лошадей, которых выпустил пастись в рощу. Скачет он через поле и вдруг видит — наперерез бежит барстук. Конь крестьянина едва не раздавил его. Тот бросился прямо под копыта. Крестьянин разозлился и хотел огреть карлика плетью, но барстук закричал, что за ним гонится волк. Он умолял взять его с собой. Человек сжалился.
Вдвоем они проехали с половину прусской мили — по-нашему, около трех километров — и барстук попросил опустить его на землю. Он горячо поблагодарил крестьянина и сказал, что в благодарность за спасение жизни он дарит ему то, что первым попадется на дороге.
— Только сохрани это и не выбрасывай! — строго наказал карлик и скрылся в придорожных кустах.
Первое, что нашел крестьянин, — лошадиная нога. Он не хотел ее брать, но потом подумал, что может бросить кость своей собаке, когда вернется домой, и привязал ногу к седлу. Вернувшись домой, он обнаружил у седла куль с серебряными деньгами.
Барстук-вредитель
Среди барстуков, как и среди людей, попадались прескверные личности.
Например, рассказывают, на хуторе возле поселка Санкт-Лоренц барстук просто житья не давал хозяевам — то в коровье молоко овечьего навоза набросает, то ячмень ночью по всему двору разметает, а то и вовсе возьмет да перед самым дождем черепицу с кровли дома скинет. Да вдобавок повадился тот барстук пробовать всю еду, какую найдет в доме. Принесет хозяйка к столу кусок ветчины — а он уже изрядно надгрызен. Достанет из ларя буханку хлеба — а у нее вся горбушка обкусана.
И так эта жизнь надоела хозяину хутора, что тот собрал однажды семью, загрузил быстренько пожитки, какие попались на глаза, в телегу, поджег свой хутор, да и отправился наниматься в работники — в Санкт-Лоренц. Только отъехали, слышит крестьянин сзади из-под груды посуды на задах телеги голос:
— Вовремя мы съехали… А то сгорели бы все…
Оглянулся он, а в медном тазу, в каких хозяйки на зиму сливовое варенье варят, сидит его барстук и хозяйскую головку сыра доедает.
Санкт-Лоренц
Наряду с Хайлигенкройцем — один первых поселков, основанных князем ятвягов Кантегердом. Ныне — Сальское.
Барстук по имени Трампель
Человечек этот обладал настолько невыносимым и сволочным характером, что от него даже пытались отделаться родители-барстуки. Вот как это было.
На хуторе одна женщина-солдатка родила пригожего ребенка. Измученная родами, она уснула, а когда проснулась, обнаружила возле себя маленького уродца с большой головой и длинным носом, непрестанно кричавшего визгливым голосом. Она накормила ребенка, но как только тот оторвался от груди, тут же опять стал кричать. Так продолжалось несколько дней. Уродец все время ел и кричал.
Обессиленная женщина не знала, куда и деваться от такой напасти. Не могла же она сидеть возле ребенка бесконечно.
Как-то раз она все же вышла во двор передохнуть. Вдруг ей показалось, что в доме непривычно тихо. Грешным делом, она даже подумала, что Господь прибрал несносного ребенка. Потихоньку подойдя к окну, она заглянула в дом. И что же? Ребенок танцевал на столе, припевая:
— Как хорошо, что матушка не знает, что я барстук! Перепуганная мать вбежала в дом, но увидела, что ребенок по-прежнему лежит в кроватке и визжит диким голосом, как визжал все дни до этого.
Перепуганная женщина помчалась к своей тетке в Хайлигенкройц. Старуха, выслушав сбивчивый рассказ, покачала головой:
— Это не твой ребенок. Это подкидыш.
Потом, заперев двери и закрыв окна ставнями, она на ухо нашептала племяннице, что нужно сделать.
Женщина вернулась домой и, не обращая внимания на визг карлика, жарко натопила печь, потом взяла Трампеля на руки, подошла к печи и крикнула:
— Я его бросаю!
В тот же миг откуда-то прибежал барстук и, бросившись на колени, стал умолять солдатку пощадить ребенка, обещая взамен вернуть ее младенца.
Как обещал, так и сделал. И, подхватив брыкающегося Трампеля, исчез за печкой.
Хайлигенкройц
Буквальный перевод с немецкого — «Святой Крест». Ныне — поселок Красноторовка.
Во второй половине XIII века в результате войны с Тевтонским Орденом большая часть поселков западной Самбии опустела. В то же время несколько сотен крещеных пруссов из племени ятвягов под предводительством князя Кантегерда с благословения ландмайстера Конрада фон Тиренберга переселились подальше от родовых языческих капищ с востока Пруссии на полуостров. Здесь, на месте разоренных самбийских деревень, они основали и свои.
