— Давайте хотя бы чуть-чуть отойдем, — предложила Таня.
— Думаешь, он с последнего этажа нас услышит? — спросил Женька.
— Во всяком случае он уже нас видит, — мрачно произнес Темыч. — Так что лучше не останавливаться.
Ребята подняли головы. В одном из окон шестого этажа маячил силуэт Карена.
— Смотрит, — прошептала Таня.
— Делаем вид, будто все нормально, — скомандовал Олег — Машем дяде ручкой.
Все семеро тут же послушно замахали руками. Карен Ильич ответил им тем же.
— Теперь линяем, — отдал новый приказ Олег.
Они двинулись по направлению к Садовому Кольцу. Темыч еще пару раз обернулся. Карен по-прежнему стоял у окна.
— Чует мое сердце, неспроста это, — сказал Темыч.
— Прекрати причитать, — шикнула на него Катя.
Темыч мигом надулся и засопел, словно закипающий чайник. Ребята в темпе дошли до угла Уланского переулка и остановились на площадке возле здания банка «Менатеп».
— Говори, Катька! — потребовал Женька. Остальные тоже выжидающе смотрели на девочку.
— Почему тебе кажется, что Карен все врал? — осведомился Олег.
— Мне не кажется, — покачала головой черноволосая девочка. — Я точно знаю.
— Откуда? — еще сильней удивился Олег.
— Просто времени не теряла даром, пока вы любовались породистыми птичками, — горделиво проговорила Катя.
— Хватит ля-ля разводить! — не выдержала Моя Длина.
— Кажется, Машка от Женечки заразилась, — фыркнула Катя.
— Я, между прочим, пока молчу, — откликнулся долговязый мальчик. — Но все равно говори скорей! Интересно же!
— Мне в спальне паспорт Карена попался, — начала Катя.
— И он оказался не Кареном? — несколько раз подпрыгнул на месте Женька.
— С этим как раз все нормально, — отозвалась девочка. — Морозов Карен Ильич. Тысяча девятьсот шестидесятого года рождения. А вот дальше — сплошные загадки.
— Да какие загадки! — вмешался Пашков. — Вроде вполне хороший мужик. Вон сколько всего о себе рассказал.
— И даже про своих родителей, — подхватила Моя Длина. — А эта история про погибшего Карена — просто отпад.
— Любовных романов поменьше читай. Тогда отпадать не будешь, — тоном старшего произнес Темыч.
— Тебя не спросила, букашка, — лениво откликнулась Моя Длина.
— Ну и что у него в паспорте не так? — спросил Олег у Кати.
— Вообще-то, может быть, все и так, — отвечала она. — Только с его болтовней совершенно не вяжется.
— Например? — посмотрела на нее Таня.
— Ну, он сказал, что эта квартира его семейное гнездо, — принялась объяснять Катя. — Мол, он тут родился. И папа его. А в паспорте указано другое место рождении. Город Минск!
— Минск? — изумились друзья.
— Именно, — кивнула Катя. — Правда, в графе «национальность» написано, что он русский.
— Ну, место рождения как раз ничего не значит, — возразил Олег. — Вдруг его мать по каким-то причинам оказалась на время в Минске. Вот Карен там и родился. А потом его привезли в Москву. Таких случаев множество.
— Таких-то, может, и множество, — ничуть не обескуражило Катю объяснение Олега. — А вот что ты скажешь по тому поводу, что он вообще до тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года был прописан в Минске? И паспорт выдан в Минске.
— Это уже интересней, — азартно блеснули за стеклами очков глаза у Олега.
— Дальше — больше, — продолжала Катя. — Из Минска наш дорогой Карен в восемьдесят седьмом году перебрался в подмосковный город Наро-Фоминск. Затем у него стоит штамп о прописке в Москве где-то на окраине. Забыла название улицы. И только три года назад Карен прописался здесь, в Уланском.
— На фига же он нам наврал, что он в этом доме всю жизнь живет? — возмутился Лешка Пашков.
— Тебе же, Лешенька, вроде Карен очень понравился, — фыркнула Катя.
— Сейчас он мне уже меньше нравится, — вынужден был признать ошибку Пашков.
— А теперь слушайте дальше, — снова заговорила Катя. — Надеюсь, вы помните, как наш дарогой одинокий Каренчик сказал, что ему так пока и не встретилось настоящей любви. И поэтому он ни разу не был женат. Так вот. В Наро-Фоминске он прописался всего через несколько дней после регистрации брака в Наро-Фоминском же загсе с гражданкой Фетяевой. Имени-отчества ее, к сожалению, не запомнила, — развела руками Катя. — Уж извините. Времени не хватило.
— А адрес? — спросил Пашков.
— Тоже нет, — виновато откликнулась девочка.
— Вот это ты зря, — осудил ее Лешка. — Адрес гражданки Фетяевой нам может в дальнейшем пригодиться.
— Ты что, ребенок, жениться собрался на этой Фетяевой? — громко расхохоталась Моя Длина.
— Ну зачем ты так, Машка, — обиделся Пашков. — Просто через Фетяеву мы смогли бы добыть важные сведения о Карене.
— А если Фетяева с ним заодно? — предположила Таня.
— Сомневаюсь, — покачала головой Катя. — У Каренчика с Фетяевой вышли развод и девичья фамилия. Любящие супруги разошлись, как в море корабли, еще семь лет назад.
— Так, может, это вообще был фиктивный брак? — выдвинула свою версию Моя Длина. — Например, Карен женился из-за прописки. А любви между ними не было. Вот он и сказал совершенную правду: настоящей любви ему так и не встретилось.
— Он сказал, что никогда не был женат, — напомнила Катя.
— То есть, по крайней мере, два раза повесил нам лапшу на уши, — подхватил Олег. — Первое, — загнул палец мальчик. — Карен много лет жил не в Москве. По крайней мере, официально не был в Москве прописан. И какое-то время провел в законном браке.
— Уж это-то зачем от нас было скрывать? — никак не доходило до Тани.
Остальные молчали. Всем было ясно: при кажущемся радушии и гостеприимстве Карен вел себя очень подозрительно.
— Но паспорт — это еще не все, — первой нарушила молчание Катя. — Вот. Полюбуйтесь.
И она вытащила из рюкзачка сложенный вдвое бланк.
— ЗАО «Пролюняев и сыновья», — прочитал вслух Олег. — Откуда у тебя, Катька, такое?
— Смотрите. И подпись есть, — увидала Таня. — Генеральный директор Пролюняев С. М.
— И печать, — пригляделся Темыч. — А бланк пустой. Пиши что вздумается.
— А я о чем, — ответила Катя. — Между прочим, у Карена на подоконнике еще много таких бланков осталось.
— Одно из двух, — Олег снял очки и принялся тщательно протирать их платком. Затем, вновь водрузив их на нос, продолжил: — Либо Карен эти бланки где-нибудь спер, чтобы потом использовать в каких-то своих целях. Либо…
