— Во дает, — в полном восхищении прошептал Олег. — Как у него руки-то в таком положении двигаются?
— Жить захочешь, и у тебя задвигаются, — заверил старого друга Женька. — Кому под шальную пулю попадать охота.
Попилив с минуту, Николай взглянул на результаты своего труда.
— Повезло тебе, хозяйка. Металл у твоего замка никуда не годный. Ножовка как в масло входит. За полчаса справлюсь.
Однако спустя пять минут слесарь явно устал.
— Давай-ка теперь ты, Валерианыч. И он протянул участковому ножовку.
— У меня другие обязанности, — сжимал в одной руке пистолет, а в другой рацию участковый.
— А у меня, между прочим, язва желудка, — по-прежнему протягивал ему ножовку слесарь.
— Ты ж не желудком пилишь, — не собирался выполнять чужую работу Михаил Валериано-вич.
— При язве излишнее напряжение противопоказано, — гнул свое Николай.
— Давайте я помогу! — вызвался Женька.
— Вам что было сказано? Брысь в квартиру! — прикрикнул на него и на Олега участковый.
— Вы, Михаил Валерианович, этого лентяя не слушайте, — подала голос соседка. — Ему когда нужно, любую тяжесть поднимет. Сама много раз видела.
— А ну, шевелись! — прикрикнул на слесаря участковый.
Тот со вздохом принялся за работу. Остальные, стоя в раскрытой двери квартиры Марии Васильевны, наблюдали за ним.
Чуть погодя Николай, видимо, убедился, что хоть и принял безопасную, с точки зрения возможной перестрелки, позу, однако пилить так дальше невыносимо. А потому пришлось ему проявить беззаветное мужество.
Подбадривая себя криками: «Была не была! Прикрывай, Валерианыч! Где наша не пропадала!» — а также отпуская образные выражения из русской народной лексики, смелый Николай вошел в полосу, которая вполне могла простреливаться невидимым врагом. Работа пошла заметно быстрее.
— Готово, — наконец объявил мастер своего дела. — Теперь твоя область, Валерианыч.
И Николай резво отпрянул от двери.
— Петров, — проговорил в рацию участковый. — Пост под балконом снимай. Сыпь на четвертый этаж. Будем брать.
— Есть, — услыхали все сквозь шорох и треск голос Петрова.
Через минуту он уже прибыл на этаж.
— Я пошел, а ты прикрывай меня сзади, — отдал новое распоряжение Михаил Валерианович.
— Много их там? — решил выяснить подчиненный.
— Говорят, двое, — ответил Михаил Валерианович. — Но ты не боись. Пока Николай замок перепиливал, они уже наверняка в штаны от страха наделали.
Михаил Валерианович оглянулся на присутствующих, которые сгрудились в дверях соседской квартиры.
— Как стоите, так и стойте. Ближе не подходить. И ты, Николай, к ним убрался бы, — посмотрел участковый на затаившегося в углу слесаря. — Не ровен час что случится.
— Твоя правда, Валерианыч, — не заставил себя уговаривать тот. — Ну-ка, примись, ребята.
И, бесцеремонно потеснив Женьку, Женькину мать и Олега, слесарь обратился к хозяйке квартиры: — Я у вас там, на кухне, посижу.
— Только ничего не трогай, — предупредила та.
— Мне чужого не надо, — откликнулся слесарь. — У самого дом полная чаша.
Участковый прижался к стене и, осторожно толкнув дверь, приготовился войти. Ему удалось сделать только один лишь шаг. Из квартиры пулей вылетел Зевс. Первым был повержен наземь участковый. Раздался выстрел. Это Михаил Валерианович в падении случайно нажал на курок.
— Убили! — заверещала Мария Васильевна. К этому времени Зевс сумел уложить Петрова
и, кинувшись к Женьке, принялся облизывать ему лицо.
Участковый, быстро перекатившись подальше от двери, взял ее на прицел. Однако преступники, по-видимому, не спешили покидать последнего убежища. Участковый кряхтя поднялся с пола.
— Держите своего пса покрепче, — велел он хозяевам квартиры. — Петров, за мной.
Петров тоже встал на ноги. И, прихрамывая, двинулся за старшим по званию.
Прошло не более чем полминуты, когда из квартиры послышались оглушительный грохот, крики, а потом шум отчаянной возни.
— Ну чего? Взяли? — наконец решился покинуть соседскую кухню слесарь.
— Пока непонятно, — чутко прислушивалась к шуму в собственной квартире Женькина мама.
— Валерианыч! — грянул слесарь. — Ты там живой?
— Живой, — послышался невеселый голос участкового.
Затем в квартире еще немного потопали. После чего зажегся свет, и на лестничную площадку вышли очень мрачные милиционеры.
— Жулики-то где? — хотелось посмотреть слесарю.
— Нету, — коротко бросил Михаил Валерианович.
— Совсем? — удивился Женька.
— Совсем, — кивнул Петров.
— Неужто все же через балкон утекли? — спросил Николай.
— Сомневаюсь. Там заперто, — был по-прежнему немногословен Михаил Валерианович.
— Где же они? — удивилась Женькина мама.
— Там никого и не было, — сказал участковый. — Можете убедиться сами.
— А в чем это у вас китель? — только сейчас заметила Наталья Леонидовна.
— Вам видней, — обиженно произнес участковый. — У вас на кухне навернулся.
— Макароны! — радостно заорал Женька. — Мои макароны по-флотски! Я сегодня их ел на обед!
Макарон, по-видимому, после Женькиного обеда осталось достаточно много. Во всяком случае они густо усеивали грудь и плечи участкового.
От изумления Женька выпустил из рук ошейник, за который все это время удерживал Зевса.
Пес, немедленно подлетев к участковому, принялся слизывать с него макароны.
— Уберите собаку! — закричал тот.
Олег в два прыжка достиг Зевса и оттяну* его в сторону. Наталья Леонидовна начала заботливо отряхивать милиционера.
— Ой! — ужаснулась она. — На вас тут еще и кетчупа много!
— Это, видимо, я бутылку забыл закрыть, — сообщил Женька. — Сейчас отчистим!
Не успели присутствующие хоть что-нибудь сообразить, как долговязый мальчик влетел в квартиру и возвратился оттуда с аэрозольным баллоном.
— Сухая чистка! Голландская! — объявил он и щедрой струей опрыскал спину Михаилу Вале-риановичу.
Спина немедленно сделалась ослепительно белой. В воздух поднялось мутное облако, от которого все присутствующие стали отчаянно чихать.
— Что ты делаешь? — взревел участковый.
— Спокойно, Михаил Валерианович, — бодрым голосом произнес Женька. — Вы только постойте спокойно. Сейчас обсохнете. Я по вам пройдусь щеточкой. И китель станет как новенький. Ни макарон вам, ни кетчупа.
