– Не проблема, – заверил меня испанский ковбой, – я вас научу.
Два других паломника смотрели на меня умоляюще.
– Пожалуйста, – сказал один из них. – Я не хочу подниматься пешком. Мои ноги сегодня так болят. Вы можете это сделать. Я буду за вами следить, я хорошо знаю, как держаться в седле.
Я взглянула на Гамби. Он улыбался.
– Ладно, – сказала я, – я сделаю это.
Спустя две минуты я сидела в шлеме на большой серой кобыле, первая в линии после гида. Я посмотрела вниз на свисающего с рюкзака Гамби и спросила: «Готов?»
Я сделала все возможное, чтобы следовать инструкциям, но мой зад так скакал вверх и вниз, что мой мозг был несколько ошеломлен, и я не слышала, что говорит гид. О, господи! Это было намного, намного хуже ходьбы. На что я согласилась? Я сильно похудела во время путешествия, и не осталось ничего, что могло бы хоть как-то смягчить удары о седло. Я пыталась попасть в ритм езды, но безуспешно. Оу!
Гид, кажется, этого не замечал.
«Йиииха! Едем, едем», – он продолжал подстегивать. Я не понимала почему – ведь я ехала. Просто не так быстро, как ему хотелось. Тропа была местами настолько крутой и узкой, что моя лошадь не могла ставить ноги между камнями и грязью и потому постоянно скользила и дергалась.
Ударяться о седло было пыткой, и мне было смешно, потому что я понимала, что меня ждет страшная боль в заднице и две уничтоженные ноги. «А почему бы и нет?» – думала я. Может, и неплохо полностью убиться перед тем, как я закончу.
Пока все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы вести лошадь и не свалиться с нее, мы рысью и полугалопом поднимались прямо к облакам, и иногда мне удавалось оглядываться на долину, от вида на которую захватывало дух.
Я наконец освоилась при поддержке моих более опытных товарищей и стала неплохо справляться, как вдруг из ниоткуда выпрыгнула собака и начала злобно лаять на мою лошадь.
Испугавшись, лошадь рванула с места, как летучая мышь, вместе со мной, судорожно вцепившейся в поводья. Мы летели с дикой скоростью. Каким-то чудом мне удалось сохранять спокойствие. Я не хотела, чтобы этот долгий путь закончился падением с лошади.
Я не теряла головы и осторожно натянула поводья, впечатав ноги в лошадиные бока и говоря: «Тпру, Нелли!» – хотя мою лошадь и звали Гвида. Казалось, она меня поняла. После трех ужасных минут она успокоилась и перешла на рысь. Гид и два других наездника гнались за нами.
«Отличная работа, йииха! – кричали они. – Вы справляетесь!»
Я тоже так думала. Но мне, пожалуй, хватило верховой езды. Я хотела закончить – прямо сейчас! Но я не могла. Мне пришлось ехать еще полчаса, прежде чем гид объявил: «А вот и он. Конец».
Все захотели сфотографироваться с лошадьми, поэтому мы достали камеры и сделали несколько снимков. Мы смеялись, обнимались и желали друг другу «Доброго Пути», после чего продолжили поход к вершине, до которой оставалось еще сто метров.
Как только я вошла в город, я обнаружила, что Гамби исчез.
О нет! Он, должно быть, упал во время дикой скачки.
Я была так расстроена, что почти заплакала. Гамби – моя муза. Мой дружок. Игрушка, которая была у меня с детства, теперь лежит где-то на Камино. Я чувствовала себя одновременно ужасно и нелепо.
«Это просто игрушка, Соня. Ты можешь купить другую, когда вернешься домой», – рассуждала я. Это правда, я могла. Но все-таки это было большой потерей. Я разговаривала с Гамби всю дорогу. Я смеялась вместе с ним. Он приглядывал за мной. Я покачала головой.
Я напомнила себе, что должна была отпустить все привязанности.
Хорошо бы его нашли, и он поднял бы настроение какому-нибудь другому паломнику. Я знала, что он сделает это, будучи такой глупой игрушкой. Кто-то мог его найти, и, возможно, это будет человек, нуждающийся в ободрении. Я вошла в церковь на вершине и поставила свечу. Пришло время хоронить друга.
«Прощай, Гамби! – сказала я, молясь в знак благодарности. – Ты был отличной компанией».
Когда я вышла из церкви, я отметила: «Вернуться домой и заказать другого Гамби».
Я оказалась в маленькой деревушке на вершине горы. Она была очаровательной. Я посмотрела на часы. Пришло время для обеда. Здесь, в Галиции, недалеко от моря, было представлено совершенно иное меню без бобов и свинины, и я была этому рада.
Я нашла кафе недалеко от гостиницы и заказала изумительное овощное рагу, приготовленного на гриле осьминога, кукурузный хлеб и большой бокал вина. Я решила, что не выйду на тропу, пока не помину Гамби прощальным блюдом.
После обеда я прошлась по сувенирным магазинам. Они были заполнены сувенирами, связанными с кельтами и Камино, каждый из которых мне приглянулся. Я купила два креста Святого Иакова для моих дочерей и, подумав, взяла еще один для Патрика, хотя даже не представляла, как и где смогу ему его вручить.
Потом я заселилась в гостиницу. Подойдя к комнате, я увидела ожидающую меня в коридоре сумку. «Ура, ты это сделала! Надеюсь, твоя поездка была не такой тяжелой, как моя!» – сказала я, занося ее в комнату.
После довольно долгого сна я вернулась на улицу, чтобы насладиться видами. Я стояла на самой вершине горы, и долина подо мной выглядела захватывающе. Передо мной лежали обширные леса, целые поля цветов, а вдалеке виднелись заснеженные горы. Похолодало, и снова пошел дождь, но я испытывала любовь к каждой частице этого туманного и мрачного Камино. «Спасибо, Господи! Я так счастлива быть здесь. Я становлюсь все свободнее. Я отпускаю все. С этого момента все в твоих руках. И спасибо, что не дал мне упасть с лошади сегодня».
Я сделала несколько фотографий и вернулась в свою комнату, чтобы заснуть. Я спала до утра, и мне всю ночь снилось, как я еду верхом на диком жеребце через луга, искрящие полевыми цветами и бабочками.
День 28
От О Себрейро до Триакастелы
21 километр
День начался с яркого солнечного света, но было очень холодно. Я была так счастлива, что прошлой ночью мне удалось поспать в спальнике с подушкой, ведь в моей комнате не было отопления, а то, что мне предложили в качестве местной подушки, больше походило на тонкое полотенце. Но это не имело значения. Я спала как убитая.
Мой копчик ныл от вчерашней поездки верхом, и ходить было чуть больнее обычного. Я осмотрелась в комнате. Мне не хватало Гамби. Несмотря на его странности, он составил мне прекрасную компанию на Камино. «Ну что ж, Гамби. Покойся с миром», – произнесла я. Его исчезновение было еще одним уроком, который преподал мне Камино. Для меня он значил, что, в конце концов, мы должны отпускать все, к чему привязываемся, ведь ничто не вечно, кроме нашего выбора любить. И все же было печально, что Гамби пожертвовал жизнью ради моего урока.
Я была в плохом настроении. Отчасти из-за простой усталости и уверенности, что теперь мои ступни были полностью стоптаны. Я была уверена, что никогда больше не смогу носить каблуки. Одна мысль о них причинила боль, когда я прошаркала по своей крошечной комнатке в душ.
