Оказавшись в Санлукаре, я отправилась прямо на пляж. Я оказалась в том самом месте, где в море впадает река Гвадалквивир, являющаяся крупной водной артерией, охватывающей всю южную часть Испании. На берегах этой реки были построены города Кордова и Севилья.
Раньше по берегам ловили рыбу. Сейчас же здесь располагаются шикарные рестораны. Сидя за столиком, покрытым колыхающейся на ветру льняной скатертью, можно вдоволь насладиться этим чудесным местом с видом на реку с ее яркими рыбачьими лодками и на национальный парк Донанья, который считается одним из самых заболоченных мест в Европе. В нем обитают испанские рыси и испанский имперский орел, а также здесь можно увидеть много водоплавающих птиц. Считается, что восемьдесят процентов диких уток из Европы зимуют здесь, на болотах этого парка и на дрейфующих песках. Здесь их так же много, как и на побережье Коста-дель-Соль.
Итак, я приехала в Санлукар. До обеда я планировала прогуляться по берегу, где росли пальмы. В полдень мне показалось, что настало самое время выпить первый бокал вина. Увидев ресторан, решила оставить свой велосипед снаружи и прислонила его прямо к стене. В отличие от элегантно одетых прохожих, я выглядела несколько неопрятно, поэтому обслуживающий персонал заприметил меня издалека. Официанты переглядывались и хихикали. Я улыбнулась им, надеясь расположить их к себе. Они виновато опустили глаза и нехотя побрели в помещение, где царили спокойствие и прохлада.
Внутри не оказалось никого похожего на меня, а именно в облегающем спортивном костюме, измазанном машинным маслом. Самый старший из всех, кто обслуживал посетителей, набравшись храбрости, подошел ко мне.
— Ах, buenos días
[19] — поприветствовала я его и улыбнулась. — Будьте добры бокал мансанильи и тапас.
— No hay tapas,
[20] — сказал мужчина. — Еще слишком рано и на кухне никого нет.
— Тогда, может быть, пакетик чипсов?
— Нет. Я же сказал, кухня закрыта. Могу принести только мансанилью.
Несколько минут спустя официант принес мне бокал и бутылку мансанильи, то есть хереса. Санлукар известен именно этим вином соломенного цвета. Считается, что вкус его отличается от хереса «Фино» благодаря бризу, который дует с моря. Я не могу называть себя таким уж знатоком вин, но даже я почувствовала ту особую сладость, которой не обладает херес «Фино».
Единственное, в чем я уверена точно, так это в том, что херес, производимый в одноименном городе, по вкусу очень сильно напоминает тот, что продают в магазинах «Сейсбери».
Интересно, подумала я, а художник Франсиско Гойя и его любовница герцогиня Альба, сидя на берегу, тоже пили херес и ели устриц, перед тем как броситься в объятия друг друга. Когда я писала об Арагоне, родном крае художника, я уже немного рассказывала о нем.
Герцогиня Альба, у которой здесь было имение и которая была первой любовницей Гойи, считалась одной из самых очаровательных и привлекательных женщин в Испании. Один француз, приехавший в Испанию в 80-х годах XVIII века, по имени Флерио де Лангле, так писал об этой женщине: «Герцогиня Альба обладала волосами дивной красоты, пробуждающими в мужчинах страсть. Нет никого на свете прекраснее ее… Когда она проходит мимо, все бегут к окнам, и даже дети бросают свои игры, пристально глядя ей вслед».
Гойя, деревенщина с красным лицом родом из провинции, писал тем не менее поразительные картины. Обладая огромным талантом художника и не менее огромным талантом дипломата, он смог получить статус придворного художника. В молодые годы он жил не в престижной части города, предназначенной для знати, в том числе для герцогини Альба, а в так называемом деловом районе города.
В XVIII веке для женщины из высшего света иметь любовника не было чем-то необычным, поскольку браки в ту пору заключались чаще всего не по любви, а по расчету. После заключения подобных браков женщин знакомили в обществе с другими мужчинами, и герцогиня Альба не стала исключением из общего правила. В 1796 году, когда ее муж узнал об этом (за которого она вышла замуж в четырнадцать лет и который был для нее совершенно чужим), он чуть не умер. Гойя же, как говорят, вряд ли мог стать для герцогини хорошей партией, даже несмотря на его известность.
Но тем не менее в XIX веке стали распространяться слухи о их любовной связи, вспыхнувшей зимой в 1792/93 года. Гойя вместе с герцогиней едет в Санлукар, после чего, как утверждают сплетники, произошла ссора между герцогиней и королевой. (Они были заклятыми врагами и соперницами, особенно если учесть тот факт, что обе женщины испытывали страсть к тореадору по имени Педро Ромеро, статному красавцу, облаченному в шелковые одежды.) Но вернемся к Гойе и к герцогине Альба. По одной версии, во время путешествия Гойи и герцогини у ее кареты сломалась ось. Гойя стал чинить ее под сильным дождем и простудился. Болезнь оказалась очень серьезной, и впоследствии Гойя оглох. Однако совсем недавно историки опровергли этот факт, так как и имение герцогини в Санлукаре, и ее летний дом недалеко от Севильи занимали совершенно другие люди. И можно догадаться, что в те времена герцогиня никак не могла оказаться среди виноградников Паломино. Но нет никаких сомнений, что в 1796 году между Гойей и герцогиней вспыхнула страсть, так как именно тогда появляется серия его картин под названием «Альбом Санлукар». Достаточно одного взгляда на его работы, чтобы понять, что Гойя писал эти картины, не только сидя в своей мастерской.
Например, на одной из картин изображена обнаженная женщина, купающаяся в реке, а на другой — две обнаженные женщины, сидящие на кровати, спиной к спине. Можно себе представить, как сильно они вдохновляли Гойю, сына простого мастера-позолотчика!
«У него тряслись колени. Каждый волос, каждая пора на ее коже, широкие изогнутые брови, ее наполовину обнаженная грудь под черными кружевами будили в нем сильное вожделение», — писал Лион Фейхтвангер в своей нашумевшей книге «Гойя, или Тяжкий путь познания». Но какой бы сильной ни была их привязанность и какой бы жгучей ни была их страсть, оставим все это. Нам остается только догадываться о том, какими были их отношения на самом деле, так же как и Фейхтвангеру, жившему в XX веке. Но портрет Гойи, на котором он изобразил светскую красавицу, герцогиню Альба, был на самом деле. «Герцогиня Альба в черном» была написана после его приезда в Санлукар. На ней мы видим прекрасную даму в черном. Художник сделал особенно выразительным ее правый глаз, подчеркнув тем самым ее страстность. На правой руке можно заметить два кольца: на одном из них выгравировано имя ее недавно умершего мужа (но герцогиня явно не из числа тех, кто долго скорбит по такому поводу), а на втором — имя Гойя. Она носила его на указательном пальце. А у ее ног, на песке, начертаны слова «Solo Goya» — «Только Гойя».
После того как Гойя закончил писать этот портрет, практически сразу кто-то закрасил слово «только», и на картине осталась лишь подпись художника. Изобличающее его страсть слово solo было открыто лишь тогда, когда в 50-х годах XX века картина была отреставрирована. Также было доказано, что краска, которой написано это слово, имеет непосредственное отношение к тому времени, когда создавался сам портрет. Иными словами, либо Гойя, либо кто-то из его современников решил скрыть от чужих глаз привязанность художника.
