— А как насчет машинной стирки? Это возможно?
— Нет, на самом деле лучше его не стирать вообще. Материал костюма и сам каркас мочить не рекомендуется.
— Как вы думаете, ваше изобретение станет модным?
— О да! Думаю, спрос на него будет большим. Обо мне и моем творении написали в местной газете, а теперь я здесь, на телевидении. Надеюсь, что благодаря этой вещи люди осознают, в каком опасном мире мы все живем, и поймут, что без этого костюма просто не обойтись.
Да она и правда сумасшедшая, подумала я.
Я приехала в город Лос-Навальморалес приблизительно в четыре часа. Мне сразу стало понятно, что приезжать сюда во время отпуска совершенно не стоит. Поэтому я осталась здесь только на одну ночь. Удобства в гостинице оставляли желать лучшего. Что же касается достопримечательностей, то, кроме унылых, пыльных и тихих улиц, по которым ехала, ничего другого я здесь не увидела. От всего этого мне стало очень тоскливо. В общей сложности я провела в этом городе целых шестнадцать часов, из которых, к счастью, бодрствовала всего шесть.
В городе не было ни души. Только один или два дома проявляли признаки жизни, остальные же стояли с закрытыми ставнями. Казалось, так здесь было всегда. Гостиница, где я планировала остаться на ночь, выглядела ужасно: грязные стены и выцветшая краска навевали жуткую тоску. Гостиница находилась напротив совершенно невзрачного здания с покосившейся вывеской: «Discoteca». Это слово когда-то было написано яркими синими и красными буквами. Но со временем вывеска выцвела, что придавало зданию унылый вид.
Да и внутри обстановка не особо меня впечатлила. Я спросила у хозяина этого заведения, дона Мигеля, и у работающего с ним официанта, очень ли здесь шумно из-за музыки по ночам. (Это место было единственным в городе, где можно было проводить свободное время.) Выслушав мой вопрос, они посмотрели друг на друга в некотором замешательстве.
— Discoteca? — спросили они, озадаченно глядя на меня. Они не сразу поняли, о чем я говорю. — О! Это не то, что вы думаете. Там просто находится комната, где можно посмотреть телевизор и поиграть в карты.
Этот многофункциональный развлекательный центр, походивший скорее на какой-то сарай, как выяснилось, был самым популярным местом в городе.
В люстре в моем номере не горела лапочка. Но когда я сказала об этом дону Мигелю (вероятно, лампочку кто-то вывернул), он в удивлении поднял брови:
— А лампа на прикроватном столике тоже не горит?
— Нет, там работает, — ответила я.
— Так в чем тогда проблема? Вам мало одной лампочки? Вы же здесь остановились всего на одну ночь, или я не прав?
Я извинилась перед ним за то, что потребовала, видимо, слишком многого. Естественно, мне пришлось весь остаток вечера читать, сидя под тусклым светом одной-единственной жалкой лампочки. Это было просто ужасно. Но и это еще не все: в ванной комнате из крана вместо чистой воды шла грязная, да еще и жуткого коричневого цвета. Но даже после того, как я долго ждала, пока она протечет, ее цвет не изменился и чище она не стала. Складывалось впечатление, что за последние несколько месяцев, а может быть, и за последние несколько лет я оказалась единственным гостем города Лос-Навальморалес. Туалет в моем номере тоже был в плачевном состоянии: похоже, что крышка на бочке унитаза отсутствовала уже несколько лет. Поэтому каждый раз приходилось опускать руку в пенистую серую воду и дергать рычаг наверх, иначе спустить было невозможно.
Понятие «супермаркет» также было чуждо обитателям этого города. И мне пришлось изрядно поплутать по улицам, чтобы купить хоть какие-нибудь продукты.
В итоге мне повезло, и я наткнулась на кондитерскую лавку. Но полки оказались пустыми, и настроение мое окончательно испортилось. Делать было нечего: я купила абсолютно неаппетитное и несвежее печенье, надеясь, что, съев его, смогу дотерпеть до ужина. Выйдя из кондитерской лавки, я не увидела ни одного человека — повсюду было безлюдно. Но по дороге мне все-таки попался один обитатель этого города.
Им оказался пожилой священник. Он, пошатываясь, выходил из церкви, и вид у него был не очень свежий. Я пришла к выводу, что этот священник, продавщица из кондитерской лавки, дон Мигель и официант, скорее всего, были хорошими друзьями. Ведь здесь, кроме этих четырех человек, не было больше никого. А молодая женщина, работавшая в кондитерской лавке, видимо, пользовалась у них большой популярностью. Наверное, на ее хрупкие плечи была возложена огромная ответственность: кроме нее, похоже, некому было поддерживать уровень рождаемости в городе Лос-Навальморалес. И кто же помогал ей в этом? Хозяин гостиницы, официант или, может быть, священник?
Священник вряд ли подходил для столь важной миссии, хотя, кто знает, может, совсем наоборот. Когда жила в Эстремадуре, однажды я увидела одного священника, который вместе со своей паствой проводил время в одном из баров. Было воскресенье, два часа ночи. Он сказал мне, вздохнув: «Ах, женщины, женщины! Понимаете, вся проблема заключается в том, что нам нельзя вступать с ними в половую связь, но Бог хороший, и Он простит тебя, даже если ты сделаешь это».
Я пришла в ресторан в девять вечера. Начала ужин с закуски, а потом заказала отбивное мясо ягненка с картофелем. В Испании ведь принято съедать два блюда. Приблизительно через час, то есть где-то в десять, мне принесли семь отбивных и шесть хрустящих, но крошечных чипсов. Да, все это желудку, конечно, очень непросто переварить. Но по всей видимости, испанский рынок имеет хорошую прибыль благодаря постоянному спросу на лекарство «Ренни». А может быть, испанцам достаточно смешать виски с «Фантой» и эта гремучая смесь поможет смыть весь жир, который попал в их организм.
Когда я разбиралась с отбивной из несчастного ягненка, ко мне подошел дон Мигель и спросил:
— Боже мой! Я смотрю, вам осталось совсем чуть-чуть.
Наконец-то нашелся хоть кто-то, кто понял, как сложно путешествовать в таких условиях, и смог оценить мои успехи.
— Да, вы правы! — гордо улыбнулась я. — Мое путешествие началось в Сан-Себастьяне. Потом Пиренеи и Сео-де-Уржель. Первый день моего путешествия был очень сложным, на второй день я повстречала на своем пути свирепую свинью, зато ее поросята оказались очень даже милыми. На третий день я покинула Бургете. Это прямо на французской границе, знаете? А затем я поехала в Аинсу…
Тут я замолчала, так как лицо дона Мигеля не выражало никаких эмоций.
— Нет-нет, — спокойно сказал он. — Я не имею в виду вашу поездку. Я о вашем паспорте. Вы были и в Гонконге, и во Вьетнаме! Ну и какие у вас впечатления? Ой, вы еще были в Камбодже и в Таиланде! Я однажды смотрел по телевизору передачу про Таиланд. Там живут слоны, правда?
Потом я рассказала ему о своей жизни в Гонконге, где провела последние четыре года.
— Боже мой! И что, там теперь столько американцев? — спросил он. — И жизнь там настолько изменилась?
Глава 24
Сражение с ветряными мельницами
— Наверное, вы планируете уехать завтра рано утром? — спросил меня дон Мигель накануне вечером. Как вы догадались, сеньор? — подумала я. Уже к восьми тридцати я собралась, села на велосипед и покинула этот провинциальный городишко. Я даже нигде не остановилась, чтобы позавтракать. Все было закрыто.
