— И своей головой, — скромно добавил Павлик.
Огородный барабан
* * *
Бабушка посадила в огороде целую грядку репы. Вот и зелень уже появилась, а репы всё не видать. Я каждый день бегаю и жду, когда же на маленьких кусточках появится репа.
— Бабушка, — спрашиваю я, — может, ты перепутала и посадила какие-нибудь другие семена?
— Репа хорошо взялась, — возражает она, — будет сладкая как мёд.
Пришли Сардана и её братишка Вовка. Он смешно картавит: вместо «р» выговаривает «г». Поэтому я его дразню:
— Вовка Сидогов пгишёл, гепу вкусную нашёл!
Вовка не обижается и только кричит мне в отместку:
— Здгавствуй, моя гадость!
Я тоже не сержусь на него. Мы вместе бежим смотреть, как растёт репка.
— Что-то на кустиках её нет, — говорю я.
— Она не на кустиках растёт, а в земле! — хохочет Сардана.
— Дугочка! Это когешки, а не вегшки! — добавляет Вовка.
— Тогда она, наверное, уже появилась! — обрадовалась я. — Давайте посмотрим!
Мы выдернули один кустик — репы нету, только жалкий крошечный хвостик. Дёрнули второй — то же самое. Дёрнули третий — нет, и всё! Ни под одним кустиком репки не оказалось.
— Она ещё не выросла, — сказала Сардана.
Мы испугались и все кустики аккуратно воткнули обратно. А чтобы не расстраиваться из-за неудачи с репой, поплескались в теплице тёплой водой и нечаянно за разговором съели все маленькие огурчики.
За обедом бабушка грозно посмотрела на меня:
— Интересно, что за хулиганы в огороде похозяйничали?
Огурцы оборвали, репу выдрали… Пришлось новую посадить.
Я пробормотала:
— Давеча какие-то мальчишки возле нашего двора лазили…
— Ох, и всыплю я этим мальчишкам, если поймаю! — воскликнул дядя Сеня. — Значит, так: ты, Валентинка, назначаешься главным сторожем огородного королевства и за всё, что в нём пропадёт, будешь нести ответ.
Когда я сообщила об огородной охране ребятам, Павлик отнесся к делу очень серьезно:
— На каждом уважающем себя огороде должно стоять специальное чучело для отпугивания воришек и птиц.
Поэтому мы прибили крест-накрест две палки — длинную и покороче, замотали разными тряпками для толстоты и одели в старый бабушкин халат.
— Пусть воры думают, что бабушка сама огород караулит, — сказал Павлик.
На голову пугала мы надели банку из-под краски и подвязали бабушкиной шёлковой шалью с кистями. Бабушка всё равно её почти не носит, а жаль. Мама привезла шаль из Египта, такой красивой нет ни у кого в деревне.
Чучело мы поставили посреди огорода. Оно весело махало на ветру рукавами, а мы стояли поодаль и любовались. Тут по улице прошёл Васькин сосед дедушка Миша. Увидел за забором пугало, издалека принял его за бабушку и поздоровался. Мы так и покатились со смеху.
Павлик сказал:
— А давайте кого-нибудь напугаем?
— Кого?
— Ну, например, сторожа дядю Гошу на большом деревенском огороде. Там, говорят, арбузы посадили для опытов.
— Да, я сама видела, когда с мамой туда ходила, — подтвердила Сардана. — Они круглые и размером уже почти с кулак. Вкусные, наверное…
Мы облизнулись.
— Огород расположен у озера — так? — задумался Павлик.
— Так.
— А напротив огорода, на том берегу, стоит дерево. Кажется, берёза…
— Ну стоит.
— Пусть Васька вечером залезет на берёзу и спрячется в ветвях. Внизу прислоним чучело…
— Зачем?
— Васька окликнет сторожа и станет вместо чучела с ним разговаривать. Дядя Гоша близорукий, ничего не заметит. А пока Васька будет его отвлекать, мы заберёмся в огород и…
— Ясно!
— Много брать не будем, по одному арбузу.
— О чём мне со сторожем говорить-то? — забеспокоился Васька.
— О чём-нибудь. О погоде там, о политике всякой, о чём угодно. Главное, чтобы повежливее. Если что, вставь где надо «извините, простите, спасибо, пожалуйста». И смотри, не называй «дядей». Сторожа Георгием Витальевичем зовут. Не забудь, что пугало — бабушка…
Чучело мы приставили к дереву так, чтоб заметно было с другого берега. Васька устроился сверху, положив для удобства дощечку на сук, и закрылся ветками.
Мы ползком подобрались к огороду в том месте, где забор был пониже, и прильнули к щелям. Дядя Гоша прохаживался по дорожкам между теплицами. Они были огромные, прозрачные, целые дома из стекла. У нас на огороде огурцы только-только начинают вызревать, а тут вон какие большие, да как много! Их здесь высаживают весной и согревают теплицы газовыми печками. Вечером у озера всё далеко слышно — звук от воды отскакивает. Васька на другом берегу закричал противным голосом:
— Георгий Витальевич, добрый день! То есть, простите, пожалуйста, вечер! Как, извините, жизнь?
Дядя Гоша подошел к краю озера, где стоит насос. Это для нас сигнал. Мы через забор — шмыг — и к теплицам!
— Да так, ничего себе жизнь, — послышался глуховатый голос сторожа. — Нормально.
— А погода-то, глядите, какая сегодня, Георгий Витальевич! — заливался Васька. — Благодать, а не погода!
— А-а-а?
— Благодать, говорю! И всё такое! Цветы цветут, арбу… деревья растут! Зелено кругом! Лето!
— Да-а-а.
— И политика всякая, извините, делается, — надрывался Васька.
— Ага-а-а.
Мы уже в теплице и, забыв уговор брать по одному, набиваем полные пазухи тёплыми круглыми арбузиками.
Васька, кажется, исчерпал разговорные темы. Сторож заоглядывался, собрался обратно в огород, а мы ещё не успели вылезти из теплицы.
— Георгий Витальевич! — отчаянно завопил Васька. — Скажите, пожалуйста, вы в Дом культуры завтра пойдёте?
