Это было возможно. Конечно, возможно. Но только на первый взгляд. Тоска, при всей ее продвинутости, успела бросить только первый взгляд, я же, размышляя, успел бросить и второй, и даже полтретьего.
– Это только на первый взгляд, – сказал я. – Более глубокий анализ позволяет сказать, что вряд ли похищение имеет своей целью выкуп.
– Обоснуй! – потребовала Тоска.
Я стал обосновывать:
– Тут все просто. Если бы Элвиса похитили с целью выкупа, то скорее всего с нами бы уже связались. Похититель наверняка знает, что вы уезжаете завтра. Он, вероятно, знает, что цена Элвиса – где-то десять тысяч долларов. То есть реально имеет смысл требовать тысяч пять – не более. Пять тысяч – не слишком большая сумма для племянницы конгрессмена, но и не такая маленькая. Ее надо собрать. Если в наличии не найдется, то следует срочно переслать… Одним словом, потребуется время. А времени нет. Вряд ли Мэри и вся американская делегация задержится из-за крысы. Так что если не позвонили в ближайшие часы после похищения, то не позвонят, наверное, никогда. А это означает, что разворачивается второй сценарий – Элвиса выкрали фанаты.
Питер глядел на меня… ну, примерно так доктор Ватсон глядел на Шерлока Холмса.
Я сказал:
– Вы меня, конечно, извините, но я повторюсь – мне кажется, что человек, способный похитить крысу Элвиса для себя, не совсем нормален. А значит, нам нужен тот, кто знает всех местных сумасшедших.
Тоска скептически щелкнула языком.
Я утверждающе кивнул. Где самая густая концентрация сумасшедших, как не в добровольческой ассоциации по отлову пришельцев, оборотней и прочих гоминидов «Русский Розуэлл»? А кто безумный предводитель «Русского Розуэлла»? Правильно, Гелий Буханкин.
Я достал телефон и позвонил.
– Буханкин, – сказал я, – ты сейчас не занят?
Буханкин сказал, что он безумно занят, и тут же принялся рассказывать о подготовке к экспедиции в заброшенную деревню Фуфыри, где совсем недавно видели странное свечение и отмечалась повышенная экзоплазматическая активность…
– Буханкин, тут у меня американцы из Америки, – зевнул я. – В восемнадцатой школе. Они осматривают достопримечательности.
– И что?
– Хотят с тобой встретиться.
– Я что, достопримечательность? – насторожился Буханкин.
– Ты – открыватель клеща. Ты – международная знаменитость. Про тебя есть сообщение в «Вестнике Колумбийского университета»! Они хотят взять интервью…
Буханкин клюнул.
– Буду через двадцать минут, – сообщил он и разъединился.
Тоска непонимающе смотрела на меня.
– Ты думаешь, эта сво… – я покосился на Питера и исправился, – личность будет нам помогать просто так? Нет. Сначала его надо заманить и обезвредить. – Я повернулся к Питеру: – Пит, ты должен нам подыграть.
– Да, конечно, – согласился Питер. – Я подыграю. Как надо?
– У тебя фотоаппарат есть?
– Конечно. «Лейка»…
– Это очень хорошо. Сейчас сюда прибежит один при… человек, одним словом. Гелий Буханкин. Ты у него как бы возьмешь интервью для «Вестника Колумбийского университета»…
– Но ведь я не учусь…
– Да какая разница, – махнул рукой я. – Это совсем не важно, учишься – не учишься… Скажешь ему, что для тебя большая честь говорить с известным энтомологом…
Тоска прыснула.
– Скажешь про клеща. Попросишь рассказать о научной работе. Возьмешь адрес. Сфотографируешь. Ясно?
– Ясно. – Питер достал из заднего кармана штанов тоненький блестящий фотоаппарат.
– И сделай такой акцент – посильнее. Ты говоришь почти как мы с Антониной, а ты должен походить на настоящего американца, Буханкин от американцев тащится… Уважает их, сильно, до глубины души. А потом, когда возьмешь интервью, скажешь, что желаешь сотрудничать…
Послышались шаги. Я их почему-то издалека услышал. И сразу узнал, такими дебильными шагами обладал только один человек в нашем городе – Гелий Буханкин. Гэ Бэ. Кстати, неплохая для него кликуха.
– Буханкин прет, – сказал я. – Не оборачиваемся!
– Ого! – удивилась Тоска. – За четыре минуты подтянулся…
– Рядом, наверное, был… Все приготовились, Пит, не забывай про акцент!
Глава 4
Элвис живет в нас
Буханкин шагал громко и вызывающе, как и подобало шагать мистеру «Зеленые Человечки». Когда бряканье стало уже совсем наглым и раздражающим, я оглянулся.
И чуть сквозь скамейку не просел – Буханкин был в костюме!
– Добрый день, – сказал он.
Каким-то просто импозантным голосом.
– Добрый, – я пожал буханкинскую руку. – Познакомьтесь, это Гелий Буханкин, специалист широкого профиля, это Питер Паркер, он учится на подготовительном отделении Колумбийского университета и пишет статьи для «Вестника». У него к тебе, Буханкин, несколько вопросов.
Буханкин протянул руку Питеру, тот пожал.
– Мы с Антониной отойдем в сторонку, – сказал я, – не будем вам мешать…
Я подхватил Тоску под руку и потащил ее обратно к школе, надо было все-таки в Интернет заглянуть.
Интернет в школе № 18 был славный, ну, в смысле, высокоскоростной. Я погрузился в серф, Тоска сидела рядом.
– Зачем весь этот цирк? – спросила она вдруг. – С Буханкиным?
– Нужен. Буханкин нам нужен… И это… надо было наедине поговорить.
– Что?
– То. Видишь ли, Антонина, мне кажется, что… Короче, это пролетное дело. Зря ты в него ввязалась.
– Я?!
– Ну не я же…
– Да ты тут целую лекцию прочитал! Про то, как бы ты украл крысу…
– Да, как я бы украл. Но куда бы я ее после этого спрятал, я не сказал.
– Но ты же сказал…
– Я вообще никаких перспектив не вижу, – оборвал ее я. – Никаких. Сразу тебя предупреждаю.
– А что ты сейчас в Интернете ищешь?
– Не знаю!
Я и в самом деле не знал. Но надо было что-то делать. Нельзя сидеть, надо делать. Надо делать. Начинаешь делать, и… И что-то получается.
– В скольких городах до нас побывала эта экспедиция?
– В трех. Или четырех…
– Хорошо.
Я быстро нашел краткие заметки в местной печати о визитах американских школьников, в двух случаях даже с фотографиями. Одна фотография была на фоне памятника лохматому мужику, приглядевшись, я обнаружил, что это какой-то Георги Димитров. Второе фото было сделано на фоне стены. На обеих фотографиях присутствовала американская делегация, я узнал Питера и Мэри.
