– Так в чем же дело?! – Буханкин аж подскочил на своей койке. – Давайте я сейчас позвоню куда надо, и мы его сграбастаем! Вызову десяток ребят из объединения, они с ним разберутся. Возьмем его тепленьким. Пока не поздно, пока еще есть время. Или там тоже банда?!
– Там не банда, – успокоил я. – Он одиночка.
– Так я и знал, – скривился Буханкин. – Так я и знал, что одиночка! Одиночки всегда жуткие психопаты. Всегда готовы кого-нибудь мочкануть... Почему тогда нельзя его брать?
– Брать его нельзя, потому что у нас нет никаких доказательств, – сказал я. – Вряд ли он дома хранит все свои рыбоводческие припасы, у него есть другое место. Подальше да поспокойнее. Да даже если и дома, то что? Не полезешь же ты к нему домой? Это уже не мелкое хулиганство, это уже... Так что напрямую действовать нельзя, надо по-умному действовать...
– А собака у него есть? – вспомнил Буханкин.
– Есть, – сказала Тоска. – Есть собака. Здоровенная, белая, на кавказскую овчарку похожа.
– Да, – улыбнулся Буханкин, – собака – это хорошо... Все-таки вы молодцы, есть у вас нюх. Впрочем, я всегда об этом знал. А может, все-таки не он?
– Он.
– Мало ли у кого белые собаки, – хмыкнул Буханкин. – Собака – это не доказательство, собака – это... Это просто собака. Вот и все. Да и вообще...
Порой доказывать простые вещи чрезвычайно утомительно. Особенно таким древлянам, как Буханкин.
– У нее, – я указал на Тоску, – есть родная тетя. Имя ей Зинаида Ивановна. Зинаида Ивановна – заведующая областным коллектором.
– Каким еще коллектором? – Буханкин цокнул языком. – Она что, главная по канализации?
– Буханкин, ты темная личность, – сказал я. – Коллектор – это не канализационная труба, это библиотечный накопитель. Зинаида Ивановна может проверить всю информацию по всем библиотекам города. В районе почтового отделения номер восемь – а именно оттуда было отправлено письмо Тоске, – так вот, в том районе есть две библиотеки. Детская и обычная. И за два последних месяца и в той, и в другой один мальчик брал книги по аквариумистике. Узнать его имя и адрес не составило труда. Антонина не поленилась сходить в детскую библиотеку. Парень, который брал книги про разведение рыбок, приходил за ними с лохматой собакой.
– А зачем он все это устроил? – недоумевал Буханкин. – Он что, настоящий псих?
– Не знаю, зачем он все это устроил, – сказал я. – Может, и псих. Понимаешь, я не смог хорошенько за ним понаблюдать. Во-первых...
– Почему? Почему великий и мохнатый Куропяткин не смог проследить за каким-то там мелким маньяком?
– Потому что какой-то там мелкий маньяк следил за мной, – ответил я. – Он, кстати, и сейчас за нами следит.
– Как – следит?! – Буханкин лязгнул койкой. – Что значит – следит?!
– Следит. В хороший полевой бинокль.
– Он давно за нами следит, – сказала Тоска. – Как ты кокнул пираний, так он за нами и стал наблюдать. Не все время следит, конечно, а так, периодически. Сейчас следит.
– Откуда? – Буханкин сощурился. – Откуда вы все это знаете?
– Расскажи, – устало разрешил я Тоске.
Тоска стала рассказывать. Как вчера она, впустую побеседовав с канцеляристом Обоевым, отправилась по некоторым делам. По пути она купила ватрушку с творогом и съела, разглядывая для аппетита в стекле ларька другую выпечку, особенно весьма продвинутые коврижки. Которые Тоска очень любила, да только не ела ввиду сбережения фигуры. В процессе поедания глазами восьмой по счету коврижки Тоска заметила, что за спиной ее на расстоянии метров пятнадцати маячит какой-то тип.
Сначала Тоска думала, что это Буханкин.
– А при чем тут Буханкин? – обиженно сказал Буханкин. – Я ни за кем не следил...
– Не перебивай, – строго сказала Тоска.
Сначала Тоска думала, что это Гелий Буханкин, но, приглядевшись, обнаружила, что наблюдатель на Буханкина несколько непохож. Рост такой же, прическа, комплекция поразворотистей.
– А лицо такое... – Тоска выразительно пошевелила бровями. – С интеллектом...
О, как ты сладка, месть!
Буханкин надулся.
Наблюдатель стоял, поедал мороженое и как бы невзначай бросал на Тоску заинтересованные взгляды. Тоска решила проверить, не кажется ли ей это. Она купила энергетический напиток, неспешно выпила его и лениво пошла вниз по улице. Завернула за угол. Подождала пару минут. И мимо нее проследовал тот, кто наблюдал за ней возле коврижечной будки. Тоска про себя назвала его Наблюдателем. А потом Тоска заметила его в трамвае, в троллейбусе и еще один раз на улице. Навыками наружного наблюдения Наблюдатель не обладал.
– А когда мы сюда к тебе шли, я его тоже видел, – сказал я. – С биноклем. Наблюдает.
– Давайте его возьмем! – В голосе Буханкина явственно послышался азарт бывалого охотника за неведомым. – Этого интеллектуала. Выскочим и схватим! Запрем в бане или в подвале! Я его в два мига расколю! Он у нас письменное признание напишет! Нет, это будет видеопризнание! Он признается в своих происках на камеру!
Буханкин даже направился к лестнице. Так что пришлось его схватить за локоть и возвернуть на койку.
– Во-первых, не факт, что ты его расколешь, – сказал я. – Может, он храбрый портняжка?
– Против Диска Воздействия ни один портняжка не выстоит! – заверил Буханкин. – Достаточно накалить диск до ста двадцати градусов и приложить его к нервным центрам... Все выложит! Во всем признается!
– Диск подождет, – сказал я. – А сейчас бежать за ним нельзя. Он наблюдает. У него хороший бинокль, почти как у меня. Если мы неожиданно выйдем и кинемся за ним, он успеет уйти. Так что надо поступить умнее. Ты вот тут вспомнил Шерлока Холмса, надо сделать, как делал он.
– Трубку покурить, на скрипке поиграть? – засмеялся Буханкин.
– Нет. Надо на живца ловить.
– Понятно... – Буханкин подошел к оклеенной фольгой стене, отсчитал пальцами расстояние, проковырял дырку.
Затем откуда-то с верхней полки Буханкин достал миниатюрную подзорную трубу, собрался было приложиться, я остановил.
– Не советую, – сказал я. – Если твоя труба бликанет на солнце, он сразу поймет: мы знаем, что он за нами следит. Все осложнится. Выслушай лучше наш план.
Буханкин постучал себя трубкой по голове. Подумал. Сказал:
– Идея ловить на живца мне нравится. Сделаем так. Возьмем Антонину, намажем ее...
– Себя намажь! – разозлилась Тоска. – Тоже мне намазчик выискался!
– Ну хорошо, можно не намазывать, можно так, в сыром, так сказать натуральном, виде. Антонина будет...
– Будешь ты, – остановил я этот неудержимый полет фантазии. – Будешь ты, и только ты.
– Почему это я? – возмутился Буханкин. – Почему это я опять должен жизнью рисковать? Я уже в ловушку попадал, я уже пострадал серьезно... Мне, может, лечение требуется...
