* * *
Вяземайт отсутствовал всю ночь, утром явился в шатер
угрюмый, с измученным лицом. Долго и жадно пил, вздыхал, дважды поглядывал на
свободное ложе, но остался за столом, откинувшись на спинку и опустив набрякшие
веки.
Придон лежал на груде шкур такой же осунувшийся, измученный
бессонницей. В черепе за ночь начали складываться слова новой песни, но сам чувствовал,
что песня останется незаконченной. Вяземайт допил остатки настоя из
плакун-травы, Придон вяло повел в его сторону глазами, когда волхв в сильнейшем
раздражении со стуком опустил чашу на столешницу.
– Проклятые куявы!.. Иногда мне кажется, что они все
рассчитали заранее!.. Одно не могу понять, как можно продумать так далеко?
Придон спросил вяло:
– Ты о чем?
– Я всю ночь вопрошал богов, но их ответ поверг меня в
печаль и тоску. Оказывается, ты сам защитил Куявию, как никто другой! Ты принес
и оставил там меч Хорса, а ведь стены города, где хранится этот меч, становятся
для врагов несокрушимыми!
Придон угрюмо промолчал. После поединка ушла сила, он лежал,
как вынутая из раковины устрица на берегу, солнце сжигало его плоть, нет сил
сдвинуться, уползти от гибели. Перед глазами всю ночь странная гибель Дуная, в
ушах звучал внезапный отказ куявов сдать город, из-за чего боль от ран и ушибов
проснулась и продолжает терзать, несмотря на то что Вяземайт затянул его раны
полностью, одни вздутые багровые шрамы, что вскоре осядут, превратятся в белые
отметинки на коже.
– У Куябы и без того несокрушимые стены, – наконец
проговорил он вяло. – Их никаким тараном… Нет таких лестниц, чтобы хватило
до верха стены… Если же связать по три лестницы, обломятся под своим весом, как
сухие соломины.
Вяземайт возразил угрюмо:
– Я не знаю, как одолеем стены… но что построили руки
людские, то они же и разрушат. А вот меч… он не даст рушить стены! Не знаю как,
но не даст. Весь город под его защитой.
Полог откинулся, вдвинулась массивная ходячая скала,
проворчала что-то невразумительное, похожее на громыхание в отдаленных тучах.
Если и была для воеводы ночь бессонной, то на нем не сказалась: суров,
подвижен, несмотря на пугающие размеры, маленькие умные глазки смотрят остро,
пронизывающе.
Не присаживаясь, налил себе плакун-травы, с удовольствием
сделал пару могучих глотков. Вяземайт хмуро смотрел на его дергающийся кадык.
– Что с войском?
Аснерд заглянул в чашу, снова поднес к губам и уже не
отрывался, пока не осушил до дна.
– Есть уныние, – признался он. Вытер губы тыльной
стороной ладони, добавил: – Небольшое, но есть. Очень уж настроились
красиво в город победителями… Честно скажу, если бы сейчас напали куявы, то не
знаю, не знаю. Сумели бы разъяриться?.. А что узнал ты? За тобой, я видел,
тащилась целая толпа этих длинноволосых. Боги приняли жертву?
– Приняли, – буркнул Вяземайт. – Жертву
принимают всегда. Да только не всегда отвечают. А когда отвечают, то не всегда
то, что хочется.
– И что ответили?
– Куябу не взять, пока ее защищает меч бога Хорса!
Аснерд крякнул, снова налил в кубок остро пахнущего настоя.
Придон молчал, но кулаки начали сжиматься сами по себе. Было же, Тулей сам
отдавал этот меч, а он тогда так глупо и нерасчетливо отказался. Дурак. Сейчас
с этим мечом легко бы взял и Куябу, и все прочие города. Наверное, даже башни
магов бы нипочем.
Вяземайт поднялся, заходил взад-вперед вдоль стен. Ощутив,
что все взгляды устремились к нему, развел руками:
– Что я могу?
– Ты же волхв, – напомнил Аснерд.
– Волхв, – ответил Вяземайт уныло. – Но
против бога никакой волхв… Вот если бы меч из Куябы исчез! Если ты такой орел,
то прокрадись в этот проклятый город и выкради этот меч! И тогда Куяба станет
просто большим и хорошо защищенным городом.
Аснерд хмыкнул:
– Она станет плохо защищенным городом. Дух защитников
упадет! Они обнаглели под защитой этого меча. Если исчезнет, они превратятся в
стадо овец.
Он вытянул руки вдоль столешницы, огромные и толстые, с
хрустом сжал кулаки. Глаза заблестели, он повторил с удовольствием:
– В стадо перепуганных растерянных овец!
Придон сказал, не поднимаясь, хмуро:
– Да, но… вернись с облаков на землю. В Куябу непросто
войти. Кроме стражей, ее оберегают еще и толпы колдунов. Чем ближе к дворцу,
тем колдуны сильнее. А во дворце вообще ничто не укроется от взоров Барвинка.
Да и кроме Барвинка, там целая толпа этих разодетых индюков! Хоть и дурни, но
силы им не занимать.
Аснерд огляделся по сторонам.
– А поесть тут дают?.. У меня умные мысли приходят за
столом. Нет, это не стол, это вообще черт-те что! Столом называют, если там
жареный гусь или олень… пусть даже это не стол, а пень или трава… но все равно
это стол!..
Слуга поклонился, исчез, вскоре на стол начали тащить все,
что упомянул Аснерд, а потом еще и еще, привычку воеводы хорошо поесть знали.
Аснерд довольно крякнул, вытащил из-за пояса большой нож.
* * *
Лазейку обнаружил жрец, который совсем недавно прошел обряд
посвящения и стал настоящим волхвом. Он старался изо всех сил, чтобы заслужить
право именоваться волхвом, нередко над его головой, когда напряженно думал,
перегревался воздух, а мухи падали с обгоревшими крылышками.
Он примчался к Вяземайту, Придон видел, как медленно
светлело лицо верховного волхва, недоверчивое выражение испарялось, сурово
сдвинутые на переносице брови разошлись, приподнялись в радостном удивлении.
– Сейчас проверю сам, – сказал Вяземайт. –
Если не ошибся, беру в помощники!
Придон равнодушно отвернулся к стене, перед глазами встала
Итания. Ее глаза смотрели с немым укором. Он с трудом шевельнул губами,
стараясь объясниться, оправдаться, но лицо Итании задрожало, как отражение в
чистой воде озера, когда падает листок с дерева, поблекло, медленно растаяло.
Как из другого мира, донеслись голоса, в плечи впились
железные пальцы. Он напряг мышцы, пальцы соскользнули, как с огромного
округлого валуна.
– Вставай, вставай! – прогремел над ухом
нетерпеливый голос. – Ох уж мне эти слагатели… ну, складыватели песен!
Чуть что – лапки кверху! Ты воин или кто? Если у куявов таков Тулей, его
наши куры загребут.
Придон поднялся, тряхнул головой. В шатре полно
военачальников, голоса гудят, воздух горячий, спертый, несмотря на поднятый
полог. Аснерд повернулся от стола, шея от усилий налилась кровью, а глаза
полезли на лоб.
– Щецин, – прохрипел он, – тащи его сюда…
Придон, Вяземайт с тем мальцом нашли лазейку, прощупали… Ее не перекрыли ни
маги, ни воины, ни ручные львы. Хоть пройти там и непросто…
