Только деревья оставались привычными, все те же дубовые
рощи, светлые пятна березняка, строгие, как копьеносцы в строю, сосны.
Несколько раз с неба обрушивался короткий дождь, в то время как небо блистало
синевой, воины запрокидывали головы и ловили открытыми ртами золотые капли, дар
богов. Вершины далеких гор манили белизной, артане не могли поверить, что это
снег, к тому же так близко к жаркому солнцу, почему не тает, а ночами лунный
свет превращал вершины в волшебные зубы исполинского дракона, блестящие и
сверкающие. Все посматривали на них со священным трепетом, разговаривали
шепотом, словно страшась пробудить чудовище.
Когда Придон ехал во главе войска, пустив впереди малые
конные отряды, он каждый раз видел одну и ту же картину: поля вытоптаны, сады
вырублены, а на месте домов темнеют почерневшие стены. Куявы в большинстве
строят дома из камня, и потому стены уцелевали почти везде. Придон всюду видел
зияющие пустотой окна и чернеющие дыры на месте дверей, похожие на раскрытые в
безмолвном крике рты.
Конь осторожно ступал между домами. Совсем недавно вот здесь
была улица, но сюда выбрасывали из окон всю мебель, сюда вытаскивали за волосы
женщин и насиловали, наслаждаясь их криками и мольбами о милости, здесь рубили
их мужей, жгли костры, и теперь проще проехать через бывшие сады и огороды, чем
по такой улице.
На каждом дереве распяты мужчины, подростки. Связанные
женщины лежат у подножия. Кто-то из них уже умер, некоторые – давно. Надо
уводить отсюда людей, скоро здесь от трупного смрада нельзя будет дышать,
начнутся болезни. Пусть дохнут люди князя Годлава, что притащились за
Ральсвиком, прочие союзники и взбунтовавшаяся против хозяев чернь…
Глава 17
К середине лета только горная часть Куявии, крохотный
островок ее огромных земель, осталась местом, где не ступало копыто артанского
коня. Не потому, что степные герои устрашились черных башен, а там их с
десяток, после захвата Куябы опьяненные победой артане готовы драться хоть с
богами, но в тех редких долинах почти нет жителей, а в бедных горных селах, что
живут охотой, что за добыча?
Придон почернел, исхудал, сам рыскал с поисковыми отрядами.
Все как один уверяли, что в горы ни Тулей, ни Итания не смогли бы проскочить
незамеченными. Предусмотрительный Аснерд еще с начала вторжения велел мудрому и
осторожному Норнику, что ни разу не терпел поражений, не ввязываться в бои и
сражения, обойти Куябу и перекрыть единственную дорогу в горы. Там Норник
нахватал добычи больше, чем Придон в Куябе, ибо очень многие знатные семейства
сразу пытались уйти в горную часть и переждать нашествие.
И только когда уже полагали, что придется в самом деле
заглядывать в мышиные норки, вдруг открылась скрытая колдунами могучая
крепость, словно самой природой защищенная: скалы, кручи, изгиб реки, где она
как в гнездышке, да и сами жители подняли такие стены, что коза не перепрыгнет,
а лестница переломится.
Вяземайт сообщил хмуро:
– Черный Утес… так это называется. Это последняя
крепость, Придон! Больше не осталось ни городов, ни сел, где не ступало бы
копыто артанского коня.
Меклен вставил ревниво:
– Есть еще горы. Народу там, правда, почти нет, зато
есть гнезда драконов!
Вяземайт отмахнулся:
– Вот и пошлем тебя перебить этих крылатых ящериц. Это
займет тебя на недельку. Ну, на две.
– Ни за что! – сказал Меклен испуганно. – А
последнюю крепость Куявии возьмут без меня?.. Потом, потом ладно, могу и в
горы. Об эту крепость еще обломаем зубы!.. Защищена и скалами, и стенами, да
еще и мост через единственную дорогу – подъемный…
Придон пустил коня на вершинку ближайшего к Черному Утесу
холма. Сзади прядали ушами кони Вяземайта и Меклена. Отсюда, с высоты,
город-крепость был как на ладони. Меклен был прав насчет защищенности, в одном
только ошибся: мост через ров не был подъемным. Напротив, массивный каменный
мост. По нему могут проехать два всадника стремя в стремя. Даже три. Однако
надежность такого моста говорит лишь о силе защитников. Малые крепости
защищаются с помощью подъемных мостов, а здесь по ту сторону по обеим сторонам
моста высятся две массивные башни. К счастью, не черные. Не только сверху на
каждой из них прекрасная площадка для лучников, но над воротами еще и широкий
каменный навес, где может расположиться большой отряд, что сметет стрелами все,
что покажется на мосту. А там наверняка установлены и такие луки, которые
натягивают впятером или же с помощью специальных воротов. Если же тащить что-то
наподобие тарана, то сверху сбросят жернов или бревно, что сразу выбьет из рук.
А потом попробуй добраться до ворот по трупам своих же смельчаков…
Конное войско могло без устали двигаться до самой крепости,
где дали приют Итании, но обоз отставал, Придон, скрипя зубами, взглянул на
солнце, что перевалило на западную часть неба, велел им остановиться на отдых.
Правда, осторожнейший Вяземайт на всякий случай пару сильных
отрядов отодвинул в тыл, вдруг да куявы сумеют обойти и ударить в спину, но
Меклен только посмеивался, а Придон уже с сотней смельчаков выехал вперед,
искал врага.
На отдых Меклен расположил стан так, что, появись куявы в самом
деле неожиданно, все равно артане не только готовы встретить их лицом к лицу,
но и все у них для этого под руками. Справа – отвесные горы, слева озеро,
а впереди чистая ровная равнина, только далеко на горизонте горы. Если куявское
войско под началом Тулея в самом деле идет навстречу, то, даже завидев его,
можно успеть отдохнуть, пообедать, снова отдохнуть и лишь потом садиться на
коней. Без спешки.
Двое суток рыскали вокруг города, присматривались, наконец
подошло большое войско под началом Аснерда. Когда Аснерд увидел Придона, он
ужаснулся, Придон был страшен с его серым исхудавшим лицом, красными глазами и
толстыми, как седла, распухшими веками. Рот, напротив, будто усох, а губы
превратились в тонкую бледную линию.
– Ты что-то запаздываешь, – сказал он
подозрительно.
Голос его был сухой, напоминал скрип засохшего дерева,
раскачиваемого бурей.
– Мы двигались так, – ответил Аснерд, – что
кони будут неделю приходить в себя. А что стряслось особенного?
– Мы стоим перед последним оплотом куявской
сволочи, – сказал Придон грубо. – Этот Черный Утес хорошо укреплен,
но мы знаем точно, что Итания там, в крепости. Если крепость падет, то война
прекратится, ибо Итанию защищает уже даже не Куявия, а черноутесцы…
– Черноутесцы – тоже куявы, – осмелился
вставить Меклен.
Придон бросил в его сторону хмурый взгляд.
– Теперь уже нет, – сказал он резко.
Меклен опешил:
– Как это?
– Мы эти земли отрежем у Куявии, – заявил Придон
твердо. – Пусть черноутесцы снова станут артанами, как и были раньше.
Меклен видел, как поморщился Вяземайт, отвел взор в сторону
Аснерд, словно ему стало неловко за Придона. А Придон, не давая разгореться
спору, сказал резко:
