В куявском войске радостно закричали. Это был первый из
великих героев, что пал под ударами куявского оружия, и не просто первый, а
самый известный, самый доблестный и могучий: кто не слышал о знаменитом
Аснерде, потомке горных великанов, в чьих жилах течет кровь самых известных
героев прошлых времен? Сейчас артане дрогнут, обратятся в бегство, ибо для
людей, сразивших Аснерда, уже нет достойных противников, остальных они выкосят,
как умелый косарь сочную траву…
– Пой! – прокричал Вяземайт бешено.
Ему подвели коня, он уже с седла крикнул Придону:
– Помни, ты – полководец!
И с поднятой секирой понесся с холма вниз, с каждым прыжком
коня набирая скорость, как набирает ее валун, что сорвался с крутого склона
горы. В том месте, где рухнул Аснерд, заклокотало людское море: туда ударили
все куявы, стремясь завладеть телом героя и уволочь в свой стан, туда
пробивались сильнейшие герои артан, чтобы не допустить еще большего позора, не
дать в сердцах простых воинов панике заглушить голос священной ярости, там
дрались над телом своего родителя страшные в ярости сыновья Аснерда.
Там снова сшиблись так, что умирали от тесноты, трещали
доспехи, кости, черепа, звенели мечи и топоры, скрежетали, щиты разлетались,
как из сухой глины, кровь лилась из ран, ноги увязали в кровавой жиже. Удар
артанских витязей был страшен, куявы были растоптаны, несмотря на их железо,
несмотря на всю их воинскую выучку, отвагу и ярость в схватке. Артане начали с
ходу теснить их, рубить, крушить, врываться в их ряды и наносить бешеные удары,
и наконец куявы качнулись, их войско начало отступать, уже даже не пытаясь
остановить и перестроить ряды.
Придон покачивался, сам того не замечая, оруженосцы боялись
смотреть на его страшное, почерневшее от прилива крови лицо. Ему видно было,
как перед последним полком куявов, что до сих пор стоял на месте, закрывая
дорогу к городу, появился всадник на белом коне. Блеснула искорка на лезвии
гордо вскинутого меча. Всадник повернулся в сторону битвы и повелительно указал
мечом.
Но прежде, чем он сам пустил коня впереди этого ударного
полка, Придон закричал страшным голосом:
– Час настал!
По его знаку бегом подвели коня, он взлетел в седло, в руке
оказался топор. Застоявшийся конь заплясал от счастья, предвкушая скачку.
Придон вскинул топор над головой.
– Последний бой!.. За Артанию!
Он вихрем понесся с холма. Оба полка, ведомые Избором и
Свобой, сдвинулись с места и пошли рысью, а затем и галопом. Придон несся,
пригнувшись к конской гриве, сгорая от нетерпения врубиться в передние ряды
этих свежих сил, где собраны лучшие и сильнейшие воины куявов и лучшие из
наемников. Наконец-то он перестанет сгорать со стыда, что так долго стоял на
холме и взирал сверху, как его соотечественники проливают свою и чужую кровь.
За спиной грохотала земля, за ним неслись самые сильные и
отважные на горячих быстрых конях. Их кони не уступали куявским в росте, но
превосходили в скорости, живости, они умеют драться копытами, хватать врага
зубами, а раненого хозяина хоть в зубах, но доставят обратно к своим.
Навстречу неслась такая же гремящая лавина. Земля грохотала,
тряслась, стонала. Это были сильнейшие и отважнейшие из куявов, лучшие из
лучших, кто все еще не мог смириться с поражением и явился сюда, чтобы дать бой
и кровью смыть позор со своего имени.
Придон при всей безумной ярости и нетерпении ощутил подобие
страха. Куявы мчатся в бой с тяжелым грохотом, массивные, железные, на
закованных в железо рослых конях. Их не измучил тяжкий бой, напротив –
ярость поднимается и поднимается грозной волной, и вот теперь стремятся
выплеснуть, острые копья распарывают воздух, а под рукой уже наготове мечи,
секиры, боевые молоты…
Тулей ободрял и поощрял уставших воинов, кричал и уверял,
что еще чуть – и артане обратятся в бегство. Куявы в самом деле дрались
жестоко, умело и наносили артанам громадный урон. Придон рубился с красной
пеленой в глазах, бешенство удесятерило и без того немалые силы, он шел
напролом, опрокидывал всадников вместе с конями, рубил, колол, беспрерывно
выкрикивал имя Итании.
В его руках оказывался то куявский меч, то секира, то снова
топор, но все ломалось от страшных ударов, наконец он выхватил у великана-куява
огромный молот с длинной рукоятью из кованого железа и крушил им, слыша только
глухие удары, треск и смертельные хрипы. За ним ломились израненные, при каждом
замахе разбрызгивающие свою же кровь, отважные и яростные, что дрались из
последних сил.
Тулей тоже рубился, под ним убили коня, он вернулся к
запасному полку, сменил коня и снова бросился в сечу. От него несло жаром,
доспехи накалились, пот катился градом по красному мясистому лицу, стальные
латы затрудняли дыхание. Возле него держались лучшие из воинов, половина уже в
иссеченных доспехах, с зазубренными мечами, трое смахивают кровь со лба, у всех
одинаковые раны, словно нанес один и тот же человек.
Из схватки вырвался Рипей, кровь текла из разрубленного
плеча, закричал еще издали:
– Ваше Величество!.. Мы разбиты. Уходите, мы задержим
погоню.
– Разбиты, – повторил Тулей с горечью. – Так
зачем бежать?
На него смотрели непонимающе. Рипей опомнился первым,
вскрикнул:
– У артан не будет полной радости, если вы уцелеете!..
Они будут знать, что у них остался враг…
– Куявия погибла, – сказал Тулей мертвым
голосом. – Город падет, Итания окажется в руках захватчика. Я ничего не
сумел сделать, чтобы ее спасти… Нет, я останусь с теми, кто сегодня пролил
кровь и отдал жизнь.
– Ваше Величество!
– Пора, – сказал Тулей строго, – пора
исполнить свой последний долг!
Он поднял коня на дыбы, все видели, как он взметнул руку в
прощальном приветствии, взметнулся пурпурный плащ за его спиной. Тулей понесся
в гущу битвы, как большой орел, сильный и прекрасный. Воины стегнули коней и
понеслись, страшась отстать от своего повелителя, что вдруг выказал странную
для куява неправильность в поведении.
* * *
Невиданное дело: три куявских отряда отказались сдаться,
дрались отчаянно, и сколько им ни кричали, что битва уже кончена, великий Тулей
убит, а все полководцы либо в плену, либо убиты, они отвечали руганью, сами
бросались навстречу, рубили и крушили, пока не падали изрубленные так страшно,
что ни один человек не мог бы стоять на ногах с такими ранами, а они сражались
и даже глумливо запевали песни.
Эти три отряда, а там было по несколько сот человек, взяли в
кольцо, пытались смять, но, когда куявы оказались окружены валом из трупов
артан, артане пришли в ярость и пробовали забросать врага стрелами, но это
показалось слишком медленным, и снова ринулись со всей яростью, рубили
топорами, захваченными мечами, по стальным доспехам стучали булавы, молоты, железные
наконечники копий, куявы дрались, как древние герои – огромные, свирепые,
исполненные дикой силы, умелые, и умирали с достоинством, дрались до
последнего, уже падая, все еще дрались, уже с заволакивающимися смертью глазами
старались ухватить врага, удержать цепенеющими пальцами…
