Аснерд удивился:
– Я ж сказал, лучший боец на свете!
– А тцар?
– Ну, тцар… Сам посуди, какой из тебя тцар? Ты даже не
знаешь, сколько зерна в этом году продали Вантиту. А это важнее, чем какую
армию собрал, сколько городов захватил… К счастью, у нас тцар что-то вроде
вожака наемной шайки. Только что не из чужих, а своего выбираем. А у Вяземайта
задумка есть… Хитрый он, хитрый! Потихоньку старается раскрыть тебе глаза.
Придон пожал плечами.
– На что? Старается доказать, что я на самом деле не
люблю Итанию? А зачем это ему?
Аснерд ответил беспечно:
– А кто их, волхвов, поймет? Может быть, тогда станешь
замечать, сколько зерна собрали, какие где новые города заложить… Слушай, а что
нам то несчастное гнездо Иггельда? Да пусть там сидит! Пока к нему доберешься,
половину конницы потеряешь только при подъеме. Там такие узкие тропки над
пропастью, что самые отважные храбрецы бледнеют… Ну не привыкли мы по горам
лазить! Степь – вот наше поле! В Степи никто против нас не устоит.
– Это опять шутишь? – спросил Придон
недоверчиво. – Да нам обоим Вяземайт голову прогрызет! Опять начнет про
артанскость… Да и в самом деле, там же драконы. Последние драконы на свете, у
нас в Артании давно истребили, нет их в Славии, Вантите… Нет, Аснерд, с
драконами надо довести до конца. Да останутся на земле только те твари, которых
создал сам Творец! Мы всего лишь выполняем его волю.
Глава 9
Со стороны закрытых дверей послышались громкие недовольные
голоса. Придон поморщился, Аснерд же сдвинулся, вроде бы неспешно, с
медлительной грацией, но вот уже на другом конце зала открывает двери, в руке
предостерегающе блеснул топор. Створки распахнулись, вместе с ярким светом
ввалилась шумная пестрая толпа.
Окруженные вооруженными артанами, впереди шли двое куявских
воинов. Ветераны, сразу определил Придон, прокаленные нелегкой службой в горах,
где перехватывают контрабандистов, ловят разбойников, защищают местные села от
набегов воинственных соседей.
Один очень высокий, широкий, в теплом пастушьем плаще с
донельзя растопыренными плечами, что служит и одеждой и одеялом, зато голова, и
без того вытянутая, острая, казалась совсем крохотной. Он гордо откинул голову,
глядя с победным выражением человека, что осчастливил всех. Огромный кадык,
похожий на яблоко, которое проглотил прародитель человека и которое застряло в
его горле по слову Творца «…а чтоб ты подавился!», дважды дернулся, словно его
хозяин пытался проглотить то, что не удалось Адаму, острые глаза выжидающе
взглянули на Придона.
Второй рядом с ним такой же прокаленный солнцем, иссушенный
ветрами, битый морозом, сухой и жилистый, как будто весь из корней дерева, с
короткими курчавыми волосами, серьга в ухе, крупные кольца на пальцах.
Этот, второй, смотрел дерзко и весело, держа мешок из
плотной кожи. Первый едва сдерживал торжествующую усмешку, но губы упорно
растягивались в стороны. Он, несмотря на рост и вызывающий плащ, показался
Придону чуть моложе второго, но шрамы на лице, суровые складки у губ, тяжелый
подбородок говорили о стойкости и мужестве.
С ними явились Меклен, Щецин, даже Меривой и Франк, словно
ощутили опасность для тцара. Придон сразу заметил на их лицах радость, в то
время как Меклен и Щецин вроде бы и радовались, и в то же время чему-то
хмурились.
Меривой вышел вперед и остановил куявов повелительным
жестом, у обоих на поясах короткие куявские мечи, да не подойдут к повелителю
чужаки слишком близко, дабы не осквернить своим нечистым дыханием.
Аснерд выдвинулся вперед, принимая случившееся на себя,
чтобы оценить, подумать, переиграть, не делая ошибок. Его сразу заметили по
гигантской фигуре, а он, словно плывущая среди шуги ледяная скала, раздвинул
толпу, даже под сводами прокатился его строгий рык:
– По какому делу? Почему стража пропустила? Первый, что
в плаще, коротко поклонился, очень сдержанно, что понравилось Придону, сказал
гордо:
– Потому, что мы сказали, что у нас в мешке!
Второй выпрямился еще больше, глаза блеснули веселым
вызовом.
– А что у вас в мешке? – спросил Аснерд.
Второй сказал с достоинством:
– Мы двое из отборной сотни героев. Только мы сопровождали
бежавшего Тулея. Мы… и еще десяток из его свиты. Меня зовут Йован, а это –
Цвиркун. Он убил троих из стражи Тулея.
Аснерд не нашелся что ответить, а Придон спросил с сильно
бьющимся сердцем:
– А ты?
– Я убил пятерых, – сообщил Йован с достоинством. –
Они были сильные воины, тцар! Но их Тулей подбирал не по их силе или мужеству,
так что настоящими бойцами показали себя только мы.
Он опустил мешок на пол. Все жадно смотрели, как он
опустился на колено, толстые пальцы быстро развязывали тонкий ремешок. Затем он
запустил руку в мешок и вытащил за волосы отрубленную голову.
По залу пронесся гул голосов. Пальцы Йована крепко держали
бледную обескровленную голову Тулея. Придон сразу узнал это надменное, полное
высокомерия лицо, что за время скитаний исхудало до неузнаваемости. Тулей, даже
за время бегства и скитаний, похоже, так и не поверил, что все потеряно. Только
в широко раскрытых глазах застыл ужас перед блеснувшим лезвием ножа.
– Это твой последний враг, – сказал Йован. –
Война окончена!.. Ты победитель.
Второй, который Цвиркун, подбоченился, рука поднялась и
залихватским жестом подкрутила усы. Придон не отрывал взгляда от головы
последнего тцара Куявии. Не так он намеревался закончить эту войну. И Тулей не
так намеревался, и он – Придон.
Придон в упор смотрел на куявских воинов.
– Как погиб Тулей?
Голос его был резкий, требовательный.
Йован вздрогнул, вытянулся.
– Мы ждали, пока он… – начал он, но Придон
прервал.
– Это я слышал. Но Тулей все это время умело скрывался.
Он проходил, как я теперь знаю, через наши кордоны незамеченным. Он не однажды
подсаживался к нашим кострам, делил еду с нашими воинами, но чары укрывали его
надежно… Почему он, окруженный верными людьми, все же оставил их?
Йован сказал почтительно, но твердо:
– Не он оставил их, а они оставили. По одному, по двое,
но его оставили все верные ему люди. Последние дни он скитался один.
Вяземайт остро смотрел на Придона, на лице волхва было
сомнение.
– Он был один, но он мог быть не один…
По лицу Йована промелькнула тень.
– Да, – сказал он неохотно, – у него еще
оставалось, чем платить. При нем был дар, из-за которого он и стал правителем
Куявии: дар находить золото. Но нас с Цвиркуном он взял сопровождающими потому,
что мы были лучшими! Не все те молокососы, что бряцают мечами и клянутся в
ненависти к артанам, могут с ними воевать!
