В городах появились ясновидящие, вокруг которых всегда
собирался народ и жадно слушал. Всяк зрел в откровениях, посланных от богов,
огонь и великие потрясения, что охватывают всю Куявию. Многим небо посылало
видения, что даже башни чародеев рушатся и превращаются в пыль, что вообще-то
немыслимое дело, другие пророчествовали о войнах со Славией и Вантитом, им
верили, ибо только дурак не воспользуется смутами и раздорами. Еще до нашествия
артан страна трещала от распрей между могущественными родами, когда всяк жаждал
возвыситься, притесняя другого, когда у каждого знатного мужа свои крепости и
свое войско, каждый день стычки на границах своих земель, к Тулею летят жалобы
и наветы, но до него далеко, так что меч в крепкой руке – самое надежное
дело…
В землях ягеллов, которые лежали перед Придоном, как раз и
шла тягчайшая вражда, не раз окропленная кровью пограничных стычек, между
ягонцами и ягерцами, древними и могущественными родами, чей род якобы восходил
к самому Яфету, но затем терялся в веках, и вот сейчас древняя кровь героев
проснулась в потомках. Причем каждый уверял, что только он истинный потомок, а
противник – ублюдок от кобылы и шакала, власть и богатство добыл подлостью
и хитростью, тут же оба перечисляли все эти подлости и хитрости, что в обоих
случаях было правдой, ибо какая же это подлость, если привела к вершине
могущества?
* * *
За пять конных переходов, между огромным ополчением, где на
должность полководца избрали наконец Долонца, и десять переходов от стольного
града Куябы расположился воинский стан Одера, известного полководца, мало
привечаемого во дворце, но почитаемого войсками кордонов.
Огромный угольно-черный дракон сделал над этим станом три
полных круга, прежде чем там утихомирили насмерть перепуганных коней. С
загривка дракона размахивал руками человек с надвинутым на глаза капюшоном.
Наконец из пурпурного шатра с прапорцем на вершинке вышли два человека, один из
них, массивный гигант с грубым невыразительным лицом, всмотрелся, крикнул
изумленно:
– Так это же Иггельд!..
Второй, осанистый мужчина с высокомерным холеным лицом,
сказал язвительно:
– Благородный Антланец, вы полагаете, мне это что-то
говорит?
– Прошу прошения, благородный Одер, – буркнул
Антланец, он посмотрел на «благородного» так, вроде усомнился: позволить ли ему
чистить себе сапоги. – Откуда вам, равнинникам, знать наших героев?.. Я
имею в виду, настоящих героев? Прикажите своим олухам убрать мечи в ножны. И
пусть никто не двигается.
– А что будет?
– Это мой хороший друг. Второй тоже… но прожорливей.
Не дожидаясь ответа от главнокомандующего, он грузно выбежал
на открытое место, замахал обеими руками. На фоне чистого синего неба
угольно-черный дракон выглядел особенно страшным, даже брюхо отливает металлом,
и сразу понятно, что никакие стрелы, мечи или топоры не пробьют эту чешую
толщиной с подошву. Когда исполинские кожистые крылья попадали под прямые лучи
солнца, они вспыхивали пурпуром, словно свежепролитая кровь, а когда солнце
смещалось, крылья были цвета застывающей крови, и сердца всех внизу сразу
начинали сжиматься в страхе при виде такого зловещего предзнаменования и такой
несокрушимой мощи над их головами.
Дракон чуть снизился, человек с загривка махнул рукой,
что-то указал, дракон пошел косо вниз. Устрашенное войско, не двигаясь –
Одер успел подать знак всем застыть, – наблюдало, как ужасающего вида
зверь пролетел над землей, выставил вперед крылья, те трещали от натуги, сам
дракон откинулся назад, как конь, пропахал землю всеми четырьмя и толстым
хвостом.
Наездник торопливо соскользнул с загривка. Навстречу уже
бежал Антланец с распахнутыми объятиями. Они обнялись со стуком столкнувшихся
бревен, Антланец довольно взревывал, мял плечи Иггельда, колотил по спине,
потом оттолкнул и всмотрелся в смущенное лицо.
– Ты удивил, – проревел он густым басом, –
удивил… Вот уж я не ожидал!
– Моего Черныша надо покормить, – сказал Иггельд
торопливо. – Как у вас с едой? Лучше всего – сырым мясом. Но ест и копченое.
Только солонину не стоит…
– Заболеет? – спросил Антланец деловито. – У
нас лекари мертвого поднимут!
– Нет, будет ходить следом и клянчить. Все звери
почему-то шалеют от соли. Но я не ради еды сюда. Увы, мне сверху хорошо все
видно, а лучше бы не видел…
Антланец прервал:
– Погоди-погоди!.. Твой дракоша без тебя часок
перебьется? Пойдем в шатер командующего. А то у него такие орлы в лазутчиках,
что правую руку от левой отличить не могут. До сих пор не можем понять, где же
артане.
Иггельд оглянулся.
– Хорошо. Но сперва накормим Черныша.
– Это святое дело, – сказал Антланец
серьезно. – Сперва коней, потом сами, затем пленников…
– Шутишь? Откуда у вас пленники?
– Шучу, шучу, что-то у тебя совсем плохо с юмором. Эй,
Гавкало, Третяк, Цвигун!.. Быстренько собрать свежего мяса. Быстренько, я
сказал! А то вас самих скормлю этой птичке. Иггельд, он человеков ест?.. Вот и
хорошо, а то я собирался тут парочку уволить…
Последние сто шагов мясо пришлось нести на себе, кони
храпели, тряслись, ближе к дракону не приблизились. А он рассматривал их в упор
и облизывался. В его пасти пусть не свободно, но все же поместилась бы лошадь.
Антланец, если честно, сам покрывался гусиной кожей, близко к морде не
подходил, Иггельд свалил огромные куски мяса прямо перед драконом, отряхнул
ладони.
– Теперь это его займет надолго.
Антланец с беспокойством оглянулся.
– А потом? Пойдет жрать наших?.. Я почему спрашиваю,
мои стоят с того боку. Вот если бы ты сел чуть левее, там этот скотина князь
Ежеван со своей родней…
– Не тронет, – успокоил Иггельд. – Думаешь, я
бы так его оставил, будь хоть чуть-чуть не уверен?..
Перед шатром уже стоял в ожидании великий князь Одер.
Крупный, с удлиненным благородным лицом и благородными сединами, на лице та
спесь, что появляется у человека, рожденного, как говорят, повелевать, то есть
в удельном княжестве, где не видят более высокого правителя, чем собственный
отец, и когда отпрыск уже знает, что следующим правителем будет он, тоже князь
и тоже удельный.
Антланец отвесил небрежный поклон, Одер поморщился, но
стерпел, ведь Антланец – горец, дикарь, что с него возьмешь. Иггельд,
следуя высокородному земляку, тоже поклонился недостаточно почтительно, Одер
поморщился снова, но опять же промолчал. Правитель большого войска должен
обращать внимание только на важные мелочи.
– Дорогой друг, – сказал Антланец Иггельду, –
это вот благородный Одер, ты о нем, конечно же, слышал. Или слыхал. А то и
слыхивал. Благородный Одер, позвольте представить вам моего доброго друга
Иггельда…
Иггельд вновь поклонился, но Одер видел по глазам этого
молодого богатыря, что имя «Одер» ему ничего не говорит, что вообще-то странно,
ведь Одер входит в десятку самых могущественных людей Куявии.
