Аснерд сказал громко:
– А ведь теперь Куяба… того, осталась без защиты!..
Вяземайт сказал так же громко:
– Да, вся армия, что защищала Куябу, перед нами!
Военачальники оживились, глаза заблестели. Если суметь
разбить это могучее, ничего не скажешь, войско, то впереди – самый богатый
город на свете. Нет выше славы, чем захватить его, ворваться на конях прямо во
дворцы князей, беров, самого куявского тцара, услышать цокот неподкованных
копыт по бело-снежному мрамору, устроить конюшню в роскошных залах, где ковры
не только под копытами, но и на стенах…
Куявские всадники приблизились к берегу, там несколько
удальцов уже пробовали вступать с ними в схватки, но Меклен прокричал своим
громовым голосом, от которого птицы в небе падают замертво, и все послушно
перешли на эту сторону.
Куявы выстроились на том берегу, отступив от воды всего на
сотню шагов. Если артане решатся перейти по броду, то не смогут навалиться
лавой, места для разгона нет, но в то же время словно бы артанам дают
возможность переправы.
Придон смотрел мрачно, глаза налились кровью. С этой стороны
все та же кучка задир спустилась к воде, кони красиво гарцевали по мелководью,
один из всадников прокричал:
– Эй, трусы в железных горшках!.. Сегодня вороны
нажрутся вашего жирного мяса!
Из куявских рядов одинокий голос крикнул:
– Они нажрутся вашего.
– Снимите железо с морд! – весело прокричал
всадник. – Пожалейте своих куявских ворон!.. Им же трудно вас из железа
выковыривать!
– Подойди, – сказал тот же воин. – Я тебя
самого ско-вырну.
– Да где ты, комар? Я тебя одним пальцем раздавлю!
В куявских рядах один щит качнулся, тут же злой голос
проревел:
– Всем держать строй!.. Этим степным шакалам только и
надо, чтобы мы превратились в такую же орду, как они!
Из артанских рядов выехал молодой рослый воин. Даже не зная
его имени, Придон признал бы родство с Ральсвиком: такой же хищный длинный нос
крючком, такие же острые кончики ушей, высокие скулы и непомерно широкие плечи.
Это был Пруг, самый младший брат в их семействе, он только этим летом получил
право носить оружие и тут же бросился догонять артанское войско.
– Я еще не пробовал, что такое куявы! – прокричал
он звонким юношеским голосом. – Говорят, чем толще скорлупа у рака, тем
мясо слаще!
Ральсвик за спиной Придона выругался:
– Куда лезет этот дурак? Под ним же конь шатается! Да и
сам устал, он же не покидал седла пять суток…
Аснерд проворчал успокаивающе:
– Ничё, у молодых силы набираются быстро.
Но в глазах была тревога, он приложил ладонь козырьком ко
лбу, провожал взглядом. Пруг на полном скаку одолел реку, пронесся, красиво
вздымая веер брызг, словно через реку мчался сказочный дракон с огромными
серебряными крыльями. Отдалившись от воды на десяток шагов, он придержал коня и
взмахнул топором.
– Неужто у вас не отыщется мужчин? – прокричал он
насмешливо. – Тогда сразу отдайте нам своих женщин! Уж мы придумаем, что с
ними делать!
Солнце красиво играло на развитых мышцах его обнаженной до
пояса фигуры. Стальной обруч на голове, широкие боевые браслеты на запястьях и
предплечьях – вот и весь панцирь, в то время как пешие куявы выглядели как
черепахи, вставшие стоймя, а конные – черепахи на конях.
Железный строй колыхался, оттуда неслись проклятия, но,
удерживаемые сотниками, держали строй. Пруг хохотал и размахивал топором. Ряды
закованных в железо всадников раздвинулись, вперед выехал воин на рослом гнедом
коне. В руке он держал длинное копье, но тотчас же отдал одному из товарищей.
Рука надвинула на глаза забрало, звякнуло, конь пошел неторопливой рысью.
В руке всадника появился длинный меч. Он проехал между двумя
отрядами пеших, они и вместе выглядели гигантскими черепахами с железными
спинами, прокричал еще издали:
– Молись своему дикому богу, артанин!
– Конечно, – ответил Пруг радостно. – Такую
жертву ему сейчас…
Всадник налетел с поднятым мечом, Пруг закрылся щитом. Куяв
бил со страшной силой, Пруг пустил удар наискось, иначе щит был бы разрублен
пополам, да и то рука занемела от удара, но сам в свою очередь нанес удар,
наметивши в голову.
Куяв тоже закрылся щитом, однако острие топора прорубило
щит. Артанин с силой дернул на себя топор, и щит соскользнул с руки куява.
Вообще-то он мог бы удержать щит, но рывок свалил бы его с коня, и он предпочел
разжать пальцы на держаке.
Пруг торопливо подал коня чуть назад, надо еще стряхнуть
повисший на топоре щит, куяв взревел от ярости и начал наносить удары. Пруг
наконец стряхнул щит, в этот момент острое лезвие коснулось его плеча. Будь он
в железных доспехах, даже не заметил бы, но острое как бритва лезвие тут же
рассекло плоть, брызнула алая кровь, потекла по плечу и по груди широкой
струей.
Пешие куявы радостно заорали, начали колотить в щиты.
Куявские всадники смеялись и хлопали один другого по железным плечам. Железный
строй колыхался, как жуткая волна стального моря.
– Бой еще не кончен! – прокричал Пруг яростно. Он
отразил удар меча щитом, сделал ложный замах, ударил прицельно и точно. –
Получи!
Куяв вздрогнул, его шатнуло, в следующее мгновение он
набросился на Пруга с удвоенной яростью.
Придон, Ральсвик и военачальники наблюдали в напряженном
молчании, по движениям куява угадали опытного бойца, наконец Ральсвик не
выдержал, вскрикнул:
– Ну куда, куда лезешь, дурень!.. Это тебе не с
братьями драться!
Пруг наконец сообразил, что железные доспехи – не
привычный кожаный панцирь, что поддается лезвию почти так же легко, как и собственная
шкура, отступал, парировал удары, а сам бил сильнее и сильнее, приноравливаясь
к новой манере боя. Несмотря на потерю крови, залит уже до пояса, двигался
намного быстрее тяжелого куява, парировал удары меча щитом, а топор высекал
искры из плеч, рук, головы куява. Вмятины и зарубки появились даже на груди,
все заметили, что куяв все медленнее поднимает меч, а из разрубленных щелей на
правом плече показалась кровь.
Наконец до холма, где в горестном ожидании застыл Ральсвик,
донесся страшный крик:
– Чернобог, к тебе отправляю эту жирную свинью!
Он привстал на стременах и обрушил страшный удар. Грохот
железа пронесся над застывшими полками, как удар грома. Острие топора разрубило
железный шлем вместе с черепом и завязло в нижней челюсти. Пруг с усилием выдернул
пламенеющий, как маленькое вечернее солнце, топор, вскинул над головой.
Артане, опомнившись, радостно заорали. Пруг ухватил чужого
коня за повод, вода снова разлетелась серебряными крыльями, и они с шумом
пересекли реку. Куяв свалился, подняв тучу брызг, когда они пересекали середину
реки. Прут уже был бледен, с усилием улыбался, но глаза закатывались. К нему
подбежали принять коня, а он кулем свалился товарищам прямо на руки.
