Катька судорожно дернулась.
– Вы приедете от нас, так что сразу они вас не погонят, но… мы для них не особый авторитет. Не охотимся, во всяком случае с ружьями, – пояснила Галка. – Понимаете, они хоть и зарабатывают на своих мероприятиях, но клиентов не ищут и пускают к себе далеко не всех. Боятся защитников природы. Короче, заговаривать с ними о пропавшем гусе, который у вас дома живет… – Она покачала головой. – Честное слово, народ, не знаю даже, как они это воспримут. Говорю же, ненормальные, им бы только пулять! Ну ладно, давайте. – Она выбралась из салона, напоследок крикнув: – Машина вас ждать будет, сколько понадобится! – Захлопнула дверцу.
– В первый раз такое вижу, – сказал Вадька, с интересом разглядывая плотную непроницаемую шторку, отделявшую место водителя и превращавшую широченное заднее сиденье лимузина в маленькую закрытую комнатку.
– Зато разговаривать можно спокойно, – порадовалась Кисонька.
– А что тут говорить? Раз «Беркуты» могут клиентами пренебрегать, значит, хорошие бабки заколачивают, – с тяжелым вздохом сказал Сева. – А мы их дело вести отказались. Все из-за того, что кое-кто тупо уперся! – Он с упреком поглядел на Катьку. – А между прочим, мы еще не такие богатые, чтоб клиентами разбрасываться!
– И ничего не тупо, правильно уперлась! – с глубокой убежденностью в своей правоте кивнула Катька. – Не будет «Белый гусь» с живодерами дело иметь!
– У людей вроде бы здоровые птицы вдруг ни с того ни с сего от птичьего гриппа перемерли – они всего лишь хотели выяснить, откуда этот грипп взялся! Что плохого? – фыркнул Сева.
Катька одарила его уничижительным взглядом.
– А для чего они птиц держали, ты помнишь? Чтобы на них охотиться! – с яростью вскричала она. – А к нам явились выяснить, почему это птицы скончались раньше, чем они их успели перестрелять для своего удовольствия! Таким помогать?
– Так ведь мы же не за просто так! А за деньги!
– Сколько вокруг этого птичьего гриппа развелось, – задумчиво пробормотал Вадька. – Непонятно…
– Не вижу ничего непонятного, Вадик, – пожала плечами Кисонька. – Похожий на утку директор «Дикой фермы» сам сказал, что все их птицы заболели.
– Не сходится, – решительно мотнул головой Вадька. – Смотри, что получается. Птицы «Дикой фермы» заболели, так?
Кисонька кивнула.
– И в «Охотничьем» ресторане тоже, так?
Последовал новый кивок.
– Но менеджер сказал, что у них в ресторане птицы не только с «Дикой фермы», а от разных поставщиков! – с торжеством заключил Вадька. – А заболели абсолютно все!
– Одни заразили других, – неуверенно предположила Мурка.
– Катька в прошлом месяце грипп из лицея принесла… – кивнув на сестру, сказал Вадька.
– От нее чего хорошего разве дождешься, – немедленно прокомментировал Сева.
– …У нее температура уже вечером подскочила, а у меня только через три дня, – досадливо покосившись на Севу, продолжал Вадька. – Люди сразу друг от друга не заражаются, птицы, я думаю, тоже, а в «Охотничьем» все птицы заболели одновременно! А с другой стороны, Галкины родители тоже покупают птиц у «Дикой фермы» – и у них никто не болеет! Нет, люди, причина в чем-то другом… – Вадька попытался снова погрузиться в размышления, но его отвлекла Катька.
– Опять ты в посторонние расследования лезешь? – проворчала она. – Сейчас тебе Севка насчет бесплатной работы все выскажет…
Сева ничего высказывать не стал – видно, поддержать Катьку даже в святом деле борьбы за деньги было выше его сил. Но на Вадьку поглядел. Смущенный шеф агентства заерзал, нервно поправляя очки.
– Нам своих проблем мало? Надо Харли искать! – разорялась Катька. – Он точно у этих… охотничков! – тоном, каким обличают самое страшное преступление, выпалила она.
– Может, и у них, только чтоб найти его, надо в их комплексе как следует пошарить, – задумчиво сказала Мурка. – А кто нам позволит, раз они такие осторожные?
– Дай-ка мне свой смартфон, – потребовала Кисонька у сестры.
– А твой где? – удивилась Катька.
– Да так, – Кисонька смутилась, – в офисе забыла. – И торопливо, словно больше не хотела отвечать ни на какие вопросы, уткнулась в экран.
Лимузин подкатил к кованому указателю, изображающему вытянувшуюся в полете хищную птицу. Под фигурными буквами «Стрелковый комплекс «Беркут» красовалась мокрая от снега афиша, заставившая Катьку с негодованием фыркнуть.
«Охота на охоту?
Не нужно ждать охотничьего сезона! Не нужна лицензия! Нет необходимости лазить по болотам!
Рождественская охотничья неделя в «Беркуте»!
Птицы разных сезонов – чирки, гаршнепы, болотные курочки, белые куропатки, коростели, гуси!
Лучшие праздники для охотника!»
– Вот эта самая рождественская неделя у них и сорвалась, когда птицы перемерли, – пробормотал Сева, провожая глазами исчезнувший за спиной указатель.
– Не сорвалась, – покачал головой Вадька и пояснил: – Раз наш Евлампий Харлампиевич к ним попал, значит, им сегодня новую партию птиц привезли. И афишу не сняли. Хотят попробовать еще раз!
– Тебе что сестрица сказала – не лезь в чужие дела, нас это не касается! – наехал на Вадьку Сева. – Лучше думай, что «беркутам» сказать!
– Может, сделать вид, что мы хотим охоту заказать? – неуверенно предложил Вадька.
Катька протестующе вскрикнула, а Сева просто покрутил пальцем у виска.
– Ты представляешь, сколько это крутое мероприятие стоит? Кто будет о таком с детьми разговаривать?
– Будут, – не поднимая глаз от смартфона, промурлыкала Кисонька. – Если их попросят.
– Кто попросит? – скривился Сева. – Галкины родаки? Сама слышала – они тут не в авторитете!
– Большой Босс, – ответила Кисонька с тем благоговейным придыханием, которое всегда появлялось в ее голосе, когда речь шла о шестом компаньоне их агентства – загадочной виртуальной личности. Самим сыщикам «Белого гуся» был известен только ник, под которым он появлялся в Интернете. Вадька иногда даже думал, что Большой Босс на самом деле как в фантастике – компьютерное сознание, зародившееся в Интернете. Ну не может быть, чтобы живой человек, даже самый чумовой хакер, был возле компьютера постоянно! Хоть в туалет он должен отлучаться! Но Большой Босс, судя по всему, не отлучался никуда и никогда, во всяком случае откликался он немедленно, в любое время дня и ночи, стоило лишь связаться. Кисонька предположение о компьютерном разуме отвергала, как сама выражалась, «с негодованием». В смысле, при любой попытке Вадьки заговорить на эту тему топала ногами и даже швырялась в него чем попало, полностью утрачивая взлелеянные «хорошие манеры». Сама же утверждала, что Большой Босс хоть и взрослый, но совсем еще молодой – не старше двадцати! И красивый. Джентльмен. Программист. Спортсмен. Поэт. Бизнесмен. Агент британской Intelligent Service. После каждого сеанса связи через Facebook количество достоинств росло, доводя Севу до невменяемости. Тот в свою очередь твердил, что Большой Босс – «просто старый английский пенек с во-от такенной бородой, вся морда в складочку от морщин, делать ему нечего, вот он и сидит целыми днями у компьютера, вставной челюстью щелкает!»
