В тот день мы мало разговаривали, просто пошли в горы собирать еду. Я хотел накопать клубней купены из больших зарослей на противоположной стороне ущелья. Мы ловили рыбу, немного плавали, и я сказал ему, что надеюсь в скором времени сделать плот, чтобы заплывать подальше и ловить рыбу побольше на глубине.
Когда Бандо это услышал, он взял мой топор и тут же начал рубить для этого молодые деревца. Я наблюдал за ним и отметил:
— Должно быть, Вы жили на ферме или еще где-то.
В тот момент раздался птичий крик.
— Лесной тиранн, — сказал Бандо, прекращая работать. Он пошел в лес искать птицу. Теперь я был поражен.
— Откуда Вы знаете о лесном тиранне при вашей профессии? — набрался смелости спросить я.
— А как ты думаешь, чем я занимаюсь? — спросил он, когда я шел за ним.
— Ну, вы не министр.
— Правильно!
— И вы не доктор и не адвокат.
— Верно.
— Вы не предприниматель или моряк.
— Нет.
— Вы не копаете траншеи.
— Вовсе нет.
— Ну…
— Угадай.
Вдруг я захотел узнать наверняка. Поэтому выпалил:
— Вы убийца, вор или рэкетир; вы скрываетесь.
Бандо перестал искать лесного тиранна. Он обернулся и посмотрел на меня.
Сначала я испугался. Бандит может сделать все что угодно. Но он не был в ярости, а смеялся. Он заливался хорошим смехом. Я улыбнулся, затем просиял и засмеялся с ним.
— Что смешного, Бандо? — спросил я.
— Мне нравится, — наконец сказал он. — Мне это очень нравится.
Смех бурлил внутри него, он улыбался. Мне больше нечего было сказать, поэтому я рыл землю носком ботинка в ожидании, когда он успокоится и объяснит мне все.
— Торо, друг мой, я всего лишь преподаватель английского в университете, заблудившийся в Катскильских горах. Я ушел в поход, а вчера окончательно потерялся, нашел твой костер и заснул около него. Я надеялся, что командир скаутов и его команда вернутся к ужину и проводят меня домой.
— О, нет — сказал я, затем засмеялся. — Видите ли, Бандо, прежде чем я нашел вас, я слышал полицейские сирены со стороны дороги. Время от времени говорят о бандитах, укрывающихся в лесу, я был уверен, что Вы тот, кого они ищут.
Мы оставили лесного тиранна в покое и продолжили делать плот, теперь много разговаривая и еще больше смеясь. Он был забавным. Потом я понял кое-что, и мне стало грустно.
— Что ж, если Вы не преступник, то Вам придется очень скоро отправиться домой. Нет смысла в том, чтобы учить Вас жить на рыбе, растениях и коре.
— Я могу остаться на некоторое время, — сказал он. — Сейчас летние каникулы. Должен сказать, что в отпуске не планировал есть зубатку, но она мне уже начинает нравиться.
— Может, я смогу остаться до начала учебного года, — продолжил он. — Это после Дня труда, не так ли?
Я молчал, не зная, что на это ответить. Банда уловил мое настроение. Потом он обернулся ко мне, широко улыбаясь.
— Ты в самом деле хочешь здесь перезимовать?
— Думаю, я смогу.
— Что ж! — он присел, почесал лоб рукой и посмотрел на меня. — Торо, у меня было много профессий — мойщик посуды, саксофонист, учитель. Мне всегда было интересно. А теперь моя жизнь кажется мне скучной.
Он посидел некоторое время, опустив голову, потом посмотрел на горы, скалы и деревья. Я услышал его вздох.
— Пойдем рыбачить. Закончим завтра.
Вот как я узнал Бандо. Мы стали хорошими друзьями за ту неделю или десять дней, что он был со мной. Он мне очень помог. Несколько дней мы собирали дубовые желуди, арахис и голубику, коптили рыбу.
Мы выпускали Внушающую Страх каждый день ради удовольствия лежать на спине и смотреть на то, как она покоряет небо. У меня было заготовлено много мяса, поэтому все, что она ловила, доставалось ей. Это было погожее время, теплое, с редкими грозами, во время которых мы оставались в дереве. Мы разговаривали о книгах. Он прочитал много книг и мог цитировать из них интересные факты.
Однажды Бандо отправился в город и вернулся с тремя килограммами сахара.
— Я хочу сделать джем из голубики, — заявил он. — Столько вкусных ягод и нет джема.
Мы готовили его два дня. Он знал, как сделать джем. Бандо наблюдал за тем, как отец готовит его в Миссисипи, но мы застопорились на том, куда его положить. Однажды вечером я написал:
«29 августа
Плот почти готов. Бандо пообещал остаться, пока мы не сможем выплыть на глубину.
Мы с Бандо нашли немного глины вдоль берега ручья. Она скользкая, как лед. Бандо считает, что из нее получатся отличные горшки. Он сделал несколько банок с крышками. Они выглядят хорошо — не фарфор, сказал он, но контейнеры. Мы высушили их на скале на лугу, а потом Бандо сделал печь для глины и обжег горшки в ней. Он считает, что они смогут сохранить джем из голубики.
Бандо развел огонь раздувая его самодельными мехами, которые сделал из шкур, связанных вместе наподобие шара. Камыш используется в качестве наконечника мехов».
«30 августа
Для обжига глиняных горшков был ужасно жаркий день, но Бандо выдержал.
Они выглядят прочными, и сегодня он наполнил три из них. Джем вкусный, горшки напоминают мне бутоны цветов без отверстия снизу. Некоторые крышки не подходили. Бандо говорит, что отправится домой и почитает еще об изготовлении посуды, чтобы в следующий раз у него вышло лучше.
Нам нравится джем. Мы щедро намазываем его на желудевые блины.
Позднее. Сегодня Бандо первый раз встретился с Бароном. Не знаю, где пропадал Барон последнюю неделю, но он вдруг объявился на валуне и практически прыгнул на воротник рубашки Бандо. Бандо сказал, что Барон нравится ему больше, когда тот сидит в норе».
«3 сентября
Сегодня Бандо научил меня делать ивовые дудочки. Мы с ним пошли к ручью и срезали две толстых ветки около двадцати сантиметров длиной. Он снял с них кору. Вернее, он вынул дерево из коры, получилась трубочка. На одном конце он сделал отверстие для губ, вырезал снизу дырочку; а потом воткнул сердцевину дерева обратно, чтобы она передвигалась, как в тромбоне.
Мы играли на дудках до того, как взошла луна У Бандо даже получалось играть джаз. Это замечательные инструменты, их звук похож на ветер ветвях тсуг.
Грустные мелодии лучше всего подходят для ивовых дудочек. Когда мы играли „Молодого путешественника“, на наших глазах выступили слезы. Так стало печально».
Были еще записи… Бандо попрощался со мной, сказав: «Пока, увидимся на Рождество». Мне было так одиноко, что я продолжал шить мокасины, чтобы чем-нибудь заниматься. Я шил каждую свободную минуту четыре дня и когда они были готовы, я начал делать перчатку, чтобы защитить руку от острых когтей Внушающей Страх.
