— А если бы я решила отмечать Новый год с тобой?
— Тогда тебе пришлось бы объясняться с матерью. Это тоже плата. Но выбор всегда за тобой. Ты решаешь, какой будет твоя жизнь. Никто не может лишить тебя права выбора, только ты сама. Твоя мама должна понимать, что ты уже выросла.
«Вот как раз этого она и не хочет понимать», — подумала Клавдия, а вслух сказала:
— Хорошо, я попробую с ней поговорить.
Глава 19
Маленькой Клавдия мечтала об отце. Однажды они с мамой гуляли в парке. Стояла зима. На детской площадке мама разговорилась с какой-то женщиной, а Клавдия была предоставлена самой себе. Она поковыряла лопаткой снег, а потом стала наблюдать, как незнакомая девочка лепит со своим папой снежную бабу. Они катали шары и иногда перекидывались снежками. Девочка подбежала к отцу и кинула пригоршню снега ему в лицо. Он захохотал и стал со смехом гоняться за ней по всей площадке. Если бы Клавдия бросила снегом в маму, та очень рассердилась бы и немедленно повела её домой. Наверное, папы были другими, решила Клавдия. Мамы детей воспитывают, а папы с ними играют.
А потом чужой папа усадил дочку на санки и стал катать её вокруг детской площадки. Клавдия с завистью смотрела, как он поворачивал сани на всей скорости и из-под полозьев взметался снежный вихрь. Мама всегда возила её не спеша и никогда не делала таких виражей.
Мужчина заметил, как на них смотрит худенькая девчушка в очках. В ней было что-то щемяще жалкое, а на лице читалось такое желание прокатиться, что он подозвал её:
— Иди сюда. Хочешь, я тебя тоже покатаю?
Клавдия хотела. Она не просто хотела, она мечтала, чтобы он подхватил её на руки, как подхватывал свою дочку, но мама запрещала ей разговаривать с чужими мужчинами. Клавдия колебалась между желанием сесть на сани и маминым запретом.
— Ну что же ты, иди.
Мужчина протянул к ней руки. Клавдия так оробела, что со всех ног понеслась прочь. Ей хотелось, чтобы он со смехом побежал за ней так же, как за своей дочкой. Но он её даже не окликнул. Клавдия уткнулась в мамины колени. Ей было досадно и стыдно, что она убежала, и от этого она ещё сильнее зарывалась лицом в мамину юбку.
После того случая её желание найти папу возросло. На прогулке она вглядывалась в лица мужчин. Он непременно должен походить на папу той девочки из парка.
Она увидела его возле метро. Пока мама разглядывала витрину газетного киоска, Клавдия осторожно двинулась к «будущему папе». Главное было не тушеваться. В парке она уже получила урок и на этот раз решила не сплоховать, иначе папу ей никогда не найти. Девочка вскинула голову и, заглядывая мужчине в глаза, спросила:
— Ты мой папа?
— Нет, ты что-то напутала, малышка, — улыбнулся мужчина.
— А давай ты будешь моим папой. Пойдём.
Она доверчиво протянула ему руку.
— Куда? — спросил мужчина, беря маленькую ладошку.
— К маме.
— Я не могу. Мне надо домой.
— У нас тебе понравится. Я буду очень послушная. А ты будешь катать меня на санках и поворачивать быстро-быстро. Я, даже если вывалюсь из санок, не заплачу.
Клавдии казалось, что она уже почти уговорила его, но в этот миг она услышала голос мамы:
— Куда вы ведёте мою дочь?
— Никуда я её не веду, — сказал мужчина.
— Будто я не вижу. Схватил девочку и тащит её куда-то.
— Успокойтесь. Девочка сама ко мне подошла.
— Извращенец! — выкрикнула мама.
— Не позорилась бы, дура, — сплюнул мужчина и пошёл прочь.
Антонина Павловна схватила дочь и прижала к себе:
— Скажи, куда он тебя звал? Он тебе что-то пообещал? Конфетку? Или игрушку?
Клавдия молча покачала головой.
— Миленькая моя. Обещай мне, что ты никогда, никогда, никогда не станешь разговаривать с незнакомыми дядями. Это очень плохо. Поняла?
Клавдия кивнула. Её несостоявшийся папа скрылся из виду. Больше она его никогда не видела и не останавливала мужчин на улице.
Этот случай почти стёрся из памяти. Отчего же он вспомнился теперь? Клавдия уже давно не думала об отце. С тех пор как выросла, тема отца как-то сама собой отошла на второй план. Но сейчас ей вдруг захотелось с ним познакомиться.
В тот вечер Клавдия решилась начать непростой разговор:
— Мам, ты очень любила отца?
— Любила? — Антонина Павловна задумалась. — Скорее, я болела им. Была глухой и слепой. Мне он казался идеалом, а на деле...
— Какой он? — спросила Клюшка, видя, что мама не собирается продолжать.
Антонина Павловна пожала плечами.
— Красивый самец. И больше ничего.
— Я хочу его увидеть.
Слова дочери больно резанули Антонину Павловну. Подспудно она ожидала, что наступит день, когда этот вопрос всплывёт.
— У тебя нет отца. Во всяком случае, этот человек не стоит того, чтобы о нём вспоминать, — сказала она.
— Почему?
— Ты ему не нужна. Он даже не знает о твоём существовании.
— Ты не сказала ему?
— «Не сказала»! — горько усмехнулась Антонина Павловна. — Да я ринулась к нему со счастливой новостью. Вот после этого он и решил, что с романом пора завязывать.
Клавдия задумалась. Почему так случилось? Если родители любили друг друга, отец не мог сбежать. Может быть, мама чего-то недоговаривает. Во всяком случае, она хотела поговорить с отцом, даже если когда-то он от неё отрёкся.
— Может быть, он жалеет о том, что произошло?
— Не думаю. Он просто подонок. Погулял, получил своё и до свидания. Все они такие.
— Почему ты так не любишь мужчин?
— А за что их любить? У них одно на уме, а от ответственности бегут.
— Не все же такие.
— Все. Подрастёшь — узнаешь.
— Зачем тогда люди женятся?
— Чтобы потом тянуть лямку совместной жизни. Обрыднут друг другу, а на людях корчат из себя счастливую пару. Нет уж, спасибо.
— А как же Ромео и Джульетта?
— В книжках можно написать всё, что угодно. А жизнь — это далеко не любовный роман. Забудь об отце. Он вообще не хотел тебя. Как только узнал, что я беременна — сразу в кусты. Уговаривал меня сделать аборт. А когда я отказалась, хлопнул дверью. Даже не удосужился узнать, кто у него родился, мальчик или девочка. Его не было в нашей жизни и, надеюсь, не будет.
— Мам, не сердись, но я хочу его увидеть. Прошло столько лет. Многое могло измениться, — сказала Клавдия.
— Конечно, сейчас не нужно недосыпать ночами, менять памперсы, сидеть с тобой, когда ты болеешь. Подарочный вариант. Просто фокус цирковой. Ничего не делал, не заботился и сразу готовая, взрослая дочь, — с горечью сказала Антонина Павловна.
