Примула подошла к ней и взяла за здоровую руку.
— Миссис Бик, — сказала она, — пойдемте, присядьте на минуточку.
Миссис Бик смотрела куда-то в сторону.
— Не хочу, — сказала она.
Примула сорвала с головы котелок, кинула его Маргаритке, и та спрятала шляпу у себя за спиной.
— Пожалуйста, — сказала Примула. — Вот на ту висячую скамеечку.
Посмотрев вниз, миссис Бик увидела миленькую девочку с добрыми голубыми глазами и красивой ленточкой в светлых волосах.
— А, хорошо, — сказала она.
Они сели на качели возле бассейна.
— Извините меня за такие слова, — сказала Примула, — но, мне кажется, вы несчастливы.
— Несчастлива? Я?! — сказала миссис Бик. — Конечно… Я… Не… — Она поперхнулась. Две большие слезы скатились по обе стороны ее курносого носа.
— Потому что маленький Гомес — скверный мальчишка.
Миссис Бик хотела сказать, что таких детей не бывает, а бывают только дети со сложным характером — и всё из-за того, что не всё время получали всё, что хотели. Но под действием доверчивого голубого взгляда Примулы она сказала:
— Он чудовище.
— А у вас есть свои малышки?
— Да, — сказала миссис Бик.
— Где они?
— Они в тюрьме, — сказала миссис Бик и разразилась слезами. — Бедные птенчики безумно расстраивались, что у них нет красивых спортивных автомобилей, и несколько штук угнали.
— А мистер Бик?
— Он так отчитал их, что они подожгли дом. Я, конечно, немедленно с ним развелась. — Ее носовой платок был насквозь мокрым.
— Ну, полно, полно, — сказала Примула и дала ей свой. — Высморкайтесь как следует. Вот так. А теперь идите к себе в комнату, примите душ, переоденьтесь, пусть вам наложат новый лубок, и вы почувствуете себя несравненно лучше.
Миссис Бик прикусила губу.
— Да, я пойду, — всхлипывая, сказала она и скрылась за дверью, на которой была надпись: КВАРТИРА ПСИХОЛОГА.
Примерно через тридцать секунд из-за двери раздался оглушительный грохот и жуткие крики.
— Эге, — сказал Пит. — Что это?
— Это нам сигнал — вызывать скорую помощь, — сказала Маргаритка.
— Что там могло случиться?
— Трудно сказать наверняка, — ответила Маргаритка. — Но похоже на Черную Милю.
— Без сомнения, — рассудительно заметила Примула.
— А что это? — спросил Пит.
— Берешь из швейной шкатулки психолога черные нитки, обвязываешь ими всю стеклянную и фарфоровую посуду в ее комнате, сдвигаешь шторы и вывинчиваешь лампочки. Потом посылаешь психолога принять душ или еще за чем-нибудь. Мы так сделали с няней Гимммлер. Она сказала, что так можно коньки отбросить и даже хуже, — пояснила Маргаритка. — Но она всего лишь попала в сумасшедший дом, так что она, скорее всего, преувеличивала. Мне вызвать скорую помощь, или сам позвонишь?
8
После того, как Маргаритка накинула на Гомеса младшего лассо, а няня Пит его связал, мальчишку было нетрудно запереть в звуконепроницаемой комнате. Таких в резиденции Гомеса Элеганте оказалось мною.
— Да, — сказала Маргаритка — Непослушный ребенок!
— Напоминает меня в детстве, — сказал Пит, выковыривая из локтя сломанный ноготь.
— Что теперь, няня М? — спросила Примула.
— Систематические поиски папы, — сказала Маргаритка.
Они пошли прочь от звуконепроницаемой комнаты, из которой доносились глухие стуки.
— Так, разделяемся, — сказала Маргаритка. — Сбор с рапортами через десять минут, и будьте осторожны!
Примула пробормотала что-то насчет яиц и кур, и они отправились. Через десять минут снова собрались вместе.
— Много запертых дверей, — сказал Пит.
— И никаких признаков папы, — сказала Маргаритка.
— Ни чирика, — сказал Пит.
— Чирика? — угрожающе переспросила Маргаритка.
— Птицы такой звук издают, — сказал Пит.
— А… Примула?
Примула стояла без котелка и выглядела бледной.
— Ну? — сказала Маргаритка.
— Я вот что нашла — Примула показала какую-то беловатую тряпку.
Пит и Маргаритка принялись разглядывать находку. Это были трусы из отличного шелка. На метке с именем значилось: КРОШКИ, КОЛИН.
— Ага, — сказала Маргаритка.
— Между прочим, не очень чистые, — заметил Пит.
— Но определенно принадлежали папе, — сказала Примула.
Наступила пауза.
— И что это означает? — спросила, наконец, Маргаритка.
— Что папа ходит с голым задом, — сказала Примула.
— Правильно. А где ты их нашла?
— В раздевалке бассейна. Там много другой одежды — может быть, тоже его, но без меток с именем.
— Хм, — сказал Пит.
— Знаменательно, — сказала Маргаритка.
— Что? — спросила Примула.
— Поставь себя на его место, — сказала Маргаритка.
— В раздевалку?
— Да нет же, — сказала Маргаритка, с трудом удержавшись от того, чтобы топнуть ногой. — Он приходит к бассейну. Кто-то говорит ему: давайте, поплавайте. А что, я не прочь, говорит он, потому что жара, тропики. Но я оставил плавки дома. Идите, подберите себе — в раздевалке много, говорит тот, ну, например, Гомес Элеганте. Гомес — франт. И папе интересно выбрать красивые плавки. Вот папа и надевает их, плавает себе и по какой-то причине — может быть, кто-то унес его одежду — возвращается к себе в комнату в плавках.
— А это уже непорядок, — сказала Примула.
— Да, непорядок, — подтвердила Маргаритка.
— Почему? — спросил Пит.
— Потому что, как известно всякой няне, если ты идешь в мокром купальнике к себе в комнату, с тебя капает на ковры, а в воде полно хлора, и от этого ковры обесцвечиваются, появляются отвратительные пятна.
— Кто так делал, тот знает, — сказала Примула.
— Я не знал, — сказал Пит. — В детстве у меня ни бассейна не было, ни плавок.
— А где же ты купался? — спросила изумленная Маргаритка.
— В любой большой луже. Или в канале, когда охота было пошиковать. Нагишом.
— Нагишом. Ах ты, бедняга, — сказала Маргаритка. — Как мне тебя жалко, но это к делу не относится. Сейчас нам надо взять сильную лупу… вот так — она выхватила из кармана увеличительное стекло, — и обследовать ковры. Вот так. — Она рассматривала в лупу ковер, подходивший к самой кромке бассейна. — Ага!
