— Только фотокопию, — сказал он.
— Где оригинал?
— Это секретные сведения.
— А если тебя поймают эти мелкие в черных кишмишах?
— Кишмишах?
— Кишмишах — изюмах, костюмах.
— Ах. В случае моей маловероятной кончины всё мое имущество целиком переходит к моим останкам и потомкам.
Они уже были на дворе, бежали мимо бассейна. Позади слышался топот множества кубинских каблуков.
— Маловероятной? — переспросил Пит. — Быстро! В детскую!
Они забежали в детскую. Во дворе затопали каблуки. По фанере, заменявшей стекла, застучали кулаки.
— Эй! — раздался позади них голос. — Вы кто такие?
Там, в темных очках, стоял противный маленький мальчик, известный под именем Гомеса Элеганте младшего. На его запястьях и щиколотках были перегрызенные остатки пут. В руках он держал большую бензопилу. Он дернул пусковой шнур. Пила не завелась.
— Ну-ка, сынок, — с милостивой улыбкой сказал ему няня Пит. — Завести тебе?
Ребенок уставился на Пита мрачным взглядом:
— Да. И поживей.
Пит принял из нежных ручек пилу, бросил ее на пол, затем поднял кресло и швырнул его в маленького человека, который вышиб ногой дверь. Маленький человек в темном костюме ойкнул, отлетел назад и скрылся в бассейне. Пит задвинул засов на двери.
— Эй! — сказал ребенок. — Ты нарушил обещание и обманул мои ожидания. У меня может развиться психическая травма.
— Жаль, — сказал Пит. — А сейчас я тебе обещаю, что ты будешь нашим заложником.
— Заложником? Это как? — заинтересовался ребенок.
— Поживешь — узнаешь. Готовы?
— Готовы, — сказала Маргаритка.
— Готовы, — сказала Примула.
На самом деле, ни Маргаритка, ни Примула вовсе не были готовы. На «Клептомане» они остались для того, чтобы научить грабителей Мастерству Ухода За Детьми и отучить их от опасного мягкосердечия. Спасаться бегством от черных пиджаков они отнюдь не мечтали. Вся эта история приводила их в ужас, и они хотели только одного: чтобы она сейчас же закончилась.
— Так, — сказал Пит. — Я беру пацана. Вы двое держитесь у меня за спиной.
«Б-р-р», — подумала Примула.
«Уф», — подумала Маргаритка.
Нахлобучив котелки до самых глаз и постаравшись сделаться как можно меньше, они тихонько двигались позади массивного Пита.
— ЭЙ ВЫ ТАМ! — могучим голосом крикнул Пит. — РЕБЕНОК БОССА У НАС! ОБСТРЕЛЯЕТЕ НАС — ПОПАДЕТЕ В НЕГО!
Он вальяжно пошел вдоль края бассейна. Из окон на него градом посыпались камни, жестянки, бутылки и боевые топорики. Пит и мальчишка сделали двойное обратное сальто.
— Не очень-то тебя любят, а? — сказал Пит.
— Нет, — сказал мальчишка. — Но я их тоже не люблю. А теперь отпусти меня, амбал.
— Чтобы тебя зашибли? — спросил Пит.
Маргаритка обнаружила, что во рту у нее пересохло.
— Где задняя дверь?
— Не скажу, — ответил мальчишка.
Пит приблизил к нему лицо — надо сказать, не самое миролюбивое лицо, если вы его таким раньше не видели:
— Говори, или каюк тебе, маленькая поганка.
— Нету ее, — сказал мальчишка.
— Нет задней двери?
— Нет. Только дурацкий потайной ход.
— Потайной ход?
— Да. На аэродром.
— Какой ужас, — сказал Пит. — Спорим, ты не знаешь, где он.
— Спорим, знаю, — сказал мальчишка.
Теперь камни летели через стеклянную крышу.
— Докажи.
Мальчишка юркнул в заднюю комнату, продемонстрировав такую прыть, что Маргаритка поняла: в него не первый раз бросаются тяжелыми предметами. Пит, няни и папа Крошки побежали следом. Мальчишка схватил пульт управления огромным телевизором и стал нажимать кнопки. Экран отъехал в сторону, и открылась бетонная лестница, ведущая вниз.
— Видал? — сказал он.
— Впечатляет, — сказал Пит, подталкивая в проем папу Крошки.
— А что мне теперь делать? — спросил мальчишка.
Позади них кто-то крушил дверь кувалдой.
— Ты, бедняжечка, пойдешь с нами.
— Все вы какашки, — сказал ребенок.
— Да, мой ласковый, — сказала Маргаритка — Пойдем, милый.
Пит перекинул Гомеса младшего через плечо, и они побежали вниз по лестнице. Едва экран задвинулся за ними, они услышали грохот взломанной двери, стук множества кубинских каблуков и крики разочарования, вдруг оборвавшиеся.
— Слава богу, это позади, — сказала Маргаритка.
— Раз так, всем печенье, — сказала на бегу Примула и пустила по рукам коробку.
— Чудесно! — вскричала Маргаритка.
— Вполне приемлемо, — сказал папа Крошки, хрустя с таким аппетитом, какой бывает только у человека, не евшего несколько дней. — Хотя мистер Элеганте, вероятно, собирался пригласить меня на обед…
— Вкусно, — сказал Пит. — Тьфу! — Это относилось уже не к печенью, а к тому, что Гомес младший лягнул его ногой в живот. — Тихо, мальчик, ешь свое печенье.
— Не буду, — прорычал Гомес младший, кроша печенье на пол.
— Перевод добра! — возмутилась Маргаритка. — Примула, есть еще Послушные Капли?
— Все израсходовала в аэропорту, осталось только печенье с патокой…
— Какашки, а не печенье! — крикнул Гомес младший. — Дай еще!
— …и кое-кто его не получит за скверное поведение.
Стены, прежде невидимые в темноте, стали сереть.
— Свет в конце туннеля! — воскликнула Маргаритка.
— Да, действительно! — воскликнул Пит.
— Э-э… — сказала Примула.
Но это был свет не в конце туннеля. Это была тележка для гольфа, мчавшаяся им навстречу.
— Предоставьте это мне, — сказала Маргаритка.
Тележка подъехала. В ней сидели два человека — как обычно, в черных костюмах.
— Большие, — сказал Пит.
Люди и в самом деле были большие. Большой Багаж показался бы рядом с ними карликом. Они свирепо рычали.
Маргаритка подняла руку.
— Стоп! — крикнула она.
Тележка остановилась.
— Мы няни, несем Маль-Чико Элеганте, — сказала Маргаритка. — Он надоел нам, и мы хотим, чтобы вы отвезли его назад к папе.
Люди в черных костюмах пророкотали что-то по-испански. Переводить было не надо: НИ ЗА ЧТО, ХОЗЕ.
— В таком случае, — сказала Маргаритка, — отдайте нам вашу тележку.
