На выгрузку оставшихся в живых и раненых ушло всего пара минут. Дорога наполнилась гулом и детским плачем. Стоя на коленях под дулами автоматов, старики с ненавистью молча смотрели на бойцов сопротивления, женщины плакали и прижимали к себе детей.
— Что будем делать, командир? — это был сержант.
Оливер еще раз окинул взглядом толпу, взятую в неплотное кольцо.
— Бойцы! Построиться! — рявкнул Оливер.
Сержант поменялся в лице. Он знал, что будет дальше. Оливер же подошел к толпе и заговорил громко и четко, чтобы каждый его услышал:
— Всем лечь на землю! Лицом вниз, руки на затылок!
После того как основная масса пленных выполнила указание, он дождался, пока женщины уложат детей, прижимая их головы к земле, и продолжил:
— По законам военного времени вы признаетесь виновными в содействии преступной армейской хунте, захватившей власть в стране, и проговариваетесь к смерти, — над дорогой повисла тишина, нарушаемая редкими всхлипами женщин.
— Командир… — шепнул Оливеру на ухо Майкл. — Командир, тут же только женщины и дети да пара полуслепых стариков, командир!
— Да, сержант, — Оливер отвечал громко, чтобы его слышали все, — тут только женщины и дети. Сестры, жены и будущие матери солдат преступного режима! Это война, и они были бы рады увидеть каждого из нас в могиле! Выполняйте приказ!
Сержант не двинулся с места.
— Хорошо. Пусть будет так, — Оливер развернулся к негру спиной. — Отряд, слушай мою команду! Приготовить штыки! Беречь патро…
Оливер уже почти закончил, как увидел чейто силуэт в подлеске, чуть позади, за толпой лежащих на земле пленных. Он неосознанно сделал шаг вперед. В этот момент одна из женщин рванулась к нему и, попытавшись выхватить из его рук карабин, нажала на спусковой крючок подствольного гранатомета, которым Стальной Генерал так и не воспользовался в бою.
Снаряд ударил в грудь пленной, мгновенно взорвался и опрокинул Оливера на спину. Последнее, что он увидел перед смертью, — это темное ночное небо на фоне звуков начавшейся на обочине бойни…
— Оливер! Ты что, заснул?! — Мэтт прошел в свой кабинет и бросил планшет с отчетами на стол.
Стальной Генерал потянулся в кресле и начал разминать затекшую в неудобной позе шею.
— Да уже вторые сутки на ногах, даже это паршивое кресло кроватью кажется.
«И паршивые сны снятся», — подумал он, но ничего не сказал.
— Ты мне тут не зубоскаль, — Мэтт был не в духе. — У нас есть проблемы с дисциплиной, конкретно в твоем корпусе. Что можешь сказать в свое оправдание?
Оливер потер глаза и дезориентированно уставился на сидящего напротив Мэтта. Из его головы не шел этот странный многоуровневый сон, но с каждой секундой бодрствования он становился все дальше и призрачнее.
— С дисциплиной? — он прикинулся, что не услышал вопрос Мэтта, чтобы выиграть еще немного времени. — Ну, что я могу сказать, ты же знаешь, что все они считают себя смертниками. Вот и живут на полную катушку.
— Они не смертники, — хмуро парировал Мэтт. — Не моя вина в том, что все, кто идет с тобой в бой, долго не живут, а в первую очередь — твоя.
— Но мы же выполняем задачи, которые ставит штаб, конкретно ты, Мэтью.
Лидер сопротивления откинулся на спинку своего кресла и сложил руки на груди.
— Оливер, — продолжил он после небольшой паузы, — мы оба прекрасно знаем, что на одно твое задание с потерями пять проходят без жертв. Ты можешь это донести до личного состава? Сам?
— Мэтт, старик, ты считаешь, что это както подействует на моих бойцов? Хочешь дисциплины — хватит забрасывать нас в тыл или на диверсии каждый раз. Самоубийственное задание? Всегда есть бойцы Стила! — Оливер стал заводиться. — Ты думаешь, мне легко терять людей? Ты вообще понимаешь, сколько труда уходит на то, чтобы найти и подготовить замену на место хотя бы одного погибшего? В прошлый раз, после гибели Питера, я почти полгода не мог найти себе толкового подрывника, который не угробил бы нас всех, перепутав клеммы! Давай нам задания по охранению и патрулированию, и парни быстро успокоятся!
— Тихо ты, сам успокойся, — Мэтт был слегка удивлен подобной бурной реакцией. — Будут тебе задания по патрулированию, если так хочешь. Только твои головорезы быстро начнут проситься на передовую, ты же сам знаешь.
Оливер вздохнул, встал со своего места и начал прохаживаться по кабинету Мэтта.
— Знаешь, сколько в моей ударной группе семейных?
— В смысле?
— Ну, сколько бойцов имеют семьи? — уточнил Оливер.
Мэтт на секунду задумался.
— Не знаю. Думаю, как минимум половина, у тебя там, вроде как, не мальчики уже.
Оливер остановился у книжного шкафа и, водя пальцем по корешкам, ответил:
— Ни одного, Мэтт. В моей ударной группе нет ни одного семейного. Никто не хочет оставить любимую женщину вдовой, а если ты служишь в корпусе Оливера Стила, то билет на тот свет тебе уже выписали. Понимаешь? Отсюда и проблемы с дисциплиной: свое жалование они спускают на алкоголь и азартные игры. Некоторые даже боятся, что ктото от них просто залетит. Отсюда, кстати, и слухи, что я гомик и набираю в корпус преимущественно гомиков.
Мэтт фыркнул, подавляя смешок, но Оливера уже было не остановить. Он задорно, с горящими как у мальчишки глазами, вскочил на табурет в углу и, будто перед ним целая площадь слушателей, нараспев начал:
— Гомосексуалисты сопротивления! Вступайте в корпус Оливера Стила, известного так же, как Стальной Генерал, а в определенных кругах — как Генерал Стальная Задница! Вас ждет дружный мужской коллектив из нигеров, латиносов, нигеровгомиков, латиносовгомиков и просто ваших белых собратьев по заднепроходному делу! Вступайте в корпус Оливера Стила, экономьте на шлюхах!
— Оливер, бога ради, тебя же слышно на два этажа вверх и вниз, успокойся! — Мэтт вытирал слезы.
Он знал о проблеме бойцов Оливера и их страхах, но проститутки, несколько раз оскорбленные невниманием членов ударной группы и самого Оливера к собственным персонам, решили отыграться на их репутации. А, как известно, чем нелепее слух, тем прочнее он сидит в головах людей.
— Да пусть и слышно, — истеричный задор Оливера кудато пропал, и он вновь был спокоен и задумчив. — Просто надоело, что на моих ребят давят.
— Ну, они просто следуют примеру своего командира, — Мэтт наклонился вперед через стол и заглянул своему подчиненному и другу в лицо. — Как давно ты самто был с женщиной? А?
— Да без понятия, — Оливер избегал встречаться взглядом с Мэттом и только отмахнулся от командира. — Разве это так важно?
— Конечно, важно! — Мэтт чуть не вскочил со своего места. — Ты напряжен, как пружина, и бойцы, поверь мне, чувствуют это в тебе! Найди ты себе уже какую бабу, можно и с норовом, да хоть лысую! К которой будешь возвращаться после заданий и не вылезать из койки пару дней! А то от твоего взгляда у нас тут половина стен оплавилась уже, а если потери есть, я вообще тебя видеть боюсь, — Мэтт хитрил, потому что не боялся самого черта, но сейчас ему нужно было продавить Оливера. — Так что слушай мой приказ, боец! Найди себе женщину и начни уже жить как человек, а то ты и твой корпус превращаетесь из высококлассных диверсантов в злобных цепных псов. Усек?
