Вот яркой стрелой промелькнул один из его собратьев, оператор. Вот еще один. Но в отличие от простых людей, эти поняли, что столкнулись с чьимто вторжением. Деймос чувствовал, как они пытались дотянуться до него, найти, понять, кто это и где находится.
Его захлестнула волна паники: если они обнаружат его раньше времени — всему конец. Даже до конца не осознавая, что он делает, Деймос мысленно хлестнул две яркие нити чужого сознания, до которых нечаянно прикоснулся.
Те моргнули, будто старые лампочки, и погасли.
* * *
— Куда мы направляемся?
Астрее приходилось стараться, чтобы не отстать от О’Коннелла. Пусть полковник и был хромым, но передвигался с прытью, которой позавидовал бы любой полностью здоровый молодой мужчина.
— Сначала зайдем к технарям, а после займемся делами, — даже не повернув головы, ответил тот.
Судя по тону, Астрея поняла, что продолжать расспросы бессмысленно. Модуль понемногу восстанавливал свою работу после перегрузки, которую ему устроили в камере. Для Астреи это выражалось в покалывании в районе шеи и легкой головной боли. Но теперь она вновь могла ощущать присутствие людей вокруг себя.
Единственное, что ее тревожило, — она не слышала О’Коннелла, будто бы его здесь и не было.
«Прямо как с Деймосом, — подумала девушка и содрогнулась от собственных мыслей. — Это невозможно, я абсолютно в этом уверена. Он — не Деймос, нет».
Они дошли до лифта и, поднявшись на несколько этажей, продолжили свой путь по извилистым коридорам департамента. Когда Астрея уже начала думать, что хождения по этому лабиринту никогда не закончатся, О’Коннелл свернул в последний раз, и они уперлись в большую металлическую двустворчатую дверь.
Полковник остановился и впервые посмотрел на Астрею с того момента, как они вышли из камеры.
— Спрашиваю в последний раз: ты со мной? Если ты сомневаешься, то можешь вернуться в свою камеру, я не буду тебя осуждать.
— И что со мной будет потом?
О’Коннелл на миг задумался.
— Твою судьбу решит военный трибунал, когда все закончится.
— А если я пойду дальше?
— Тогда ты сможешь остаться в департаменте. Преданных людей тяжело найти, и я приложу все усилия для того, чтобы тебя не тронули.
— Ну, тогда выбор очевиден, — сказала она.
Полковник улыбнулся и покачал головой.
— У меня весьма жесткие методы, — предупредил О’Коннелл, уже толкая рукой дверь.
— После операции по вживлению имплантата и встречи с Деймосом уже ничего не страшно, — ответила девушка.
О’Коннелл ничего не ответил и вошел в помещение, следом за ним ступила внутрь и Астрея.
— Это — наши технические специалисты, — не без тени гордости О’Коннелл представил девушке трех мужчин и женщину в гражданской одежде. — Я слышал, ты принимала участие в рейде на Гетто?
— Да, — ответила та.
— Так вот, новые боевые костюмы в большей степени — их заслуга, — сказал О’Коннелл. — Они коечто приготовили и для тебя, да, парни?
Невысокий мужчина, которого Астрея никогда не назвала бы старшим, утвердительно кивнул за всех.
— Да, сэр, — добавил ученый, — мы все подготовили. У вас не возникло проблем с пупсом?
— С каким пупсом? — спросила Астрея, потому что ей показалось, что она ослышалась.
О’Коннелл молча снял китель, бросив его на спинку ближайшего стула, и стал расстегивать рубашку. Взору ничего не понимающей Астреи предстал своеобразный тонкий металлический ошейник, плавно переходящий на плечи, с бодро светящимся зеленым индикатором.
— Что это?
— ППУСЭП, — сказал по буквам за О’Коннелла один из работников лаборатории. — Персональное переносное устройство создания электромагнитных помех, хотя между собой мы его зовем антиоператорским ошейником.
До девушки стало доходить, хотя и медленно.
— Так именно изза него…
— Ага, — задорно, как мальчишка ответил наслаждающийся ситуацией О’Коннелл. — Поэтому я без всякой опаски выпустил тебя из камеры. Согласись, эти парни — волшебники. Кстати, почти не трет, — добавил он уже для ученого.
— Сделаем подстежку помягче, — ответил один из мужчин.
— Да, — согласился полковник, — было бы неплохо.
— То есть, — вмешалась в их милую беседу Астрея, — ты хочешь нацепить на меня намордник?
— Нет, — ответил О’Коннелл. — Коечто менее громоздкое, чем у меня, но не менее эффективное. Присаживайся, — он отодвинул один из стульев и указал на него Астрее.
Работники лаборатории без лишней суеты извлекли из одного из ящиков тонкий металлический обруч.
— Это, — начал один из ученых, — парное устройство к ППУСЭП полковника О’Коннелла. Работает оно на дистанции от десяти до пятидесяти, в теории — до семидесяти метров в зависимости окружающей обстановки, наличия перекрытий и прочих препятствий. При создании данных устройств мы использовали одну из наших разработок в области топливных элементов…
— Покороче, пожалуйста, — прервал ученого О’Коннелл.
— А, да, конечно, — осекся мужчина. — В общем, функция у него одна — сдерживание. Ошейник после активации будет постоянно принимать биометрические данные с ППУСЭПа полковника О’Коннелла. При отсутствии данных в течение более минуты он перейдет в режим ликвидации. Также полковник может активировать режим ликвидации в ручном режиме, несколько раз в нужном порядке повернув головой в разные стороны.
— То есть я теперь заложница? — Астрея была в бешенстве.
Как она вообще могла поверить разведке?
— Не совсем так, — О’Коннелл уже застегнул рубашку и надел обратно китель. — Это страховка на случай предательства. Я же тебе не верю, помнишь?
— Хорошо, — девушка хотела вскочить и врезать по этой самодовольной роже, — а что произойдет, если включится этот, как его… Режим ликвидации?
Ученые замялись, лицо О’Коннелла осталось непроницаемым.
— Тебе оторвет голову, — наконецто сказал он. — Внутри ошейника — заряд взрывчатки. Шансы выжить нулевые.
— Прекрасно! Просто восхитительно! — Астрея была вне себя. — И ты хочешь, чтобы я позволила нацепить мне на шею бомбу? Серьезно?
— Да, — О’Коннелл не был сейчас похож на человека, который шутит, — И ты его наденешь, Астрея. Только так и никак иначе. По городу уже разгуливает один операторманьяк, не хватало мне, чтобы второй после него по силе телепат шлялся непонятно где.
Их битва взглядов продолжалась буквально мгновение, в которой победил О’Коннелл. Астрея молча сбросила куртку, в которой была все это время и подняла волосы.
— Давайте, только быстро, — сухо бросила она ученому.
