Гонг… Второй раунд.
Снова соперники закрутились в танце боя, снова в Кузнеца полетели одиночные джебы
[12]. Тот уклонялся, изредка отвечая своими. Противник лениво ловил их на перчатки. Так можно было танцевать очень долго. Вал это понимал, и ему это не нужно было… «Значит, сейчас пойдет»… И Вал пошел. Двойка голова-корпус… его, видимо, любимый прием… потом тройка: прямые голова-корпус, боковой голова. Вала явно раздражало, что не удается дотянуться до противника, он пробовал все новые приемы. На очередном правом джебе Кузнец ушел влево и попробовал дотянуться до чемпиона левым кроссом через руку… не достал… немного… перчатка лишь скользнула по скуле, но даже это вызвало у зрителей гул разочарования, а у Вала – удивленный взгляд. «Ага, машина не удивляется. Значит, сейчас взорвется, захочет наказать за наглость».
И Вал пошел… как танк на бастион. Нагло… не закрываясь… кидая мощные удары, прямые, боковые. Кузнец уходил, как мог, блокировал… только бы выстоять до конца раунда… дотерпеть. Руки гудели от сильных ударов, Кузнец снова нырнул под хук и, как бы между прочим, ответил коротким правым крюком в корпус. Удар потряс противника. Он разорвал дистанцию и на секунду остановился.
Гонг…
Разошлись по углам. Этот раунд остался за Кузнецом. Ему удалось удивить соперника – наверное, тот не ожидал отпора от «старика».
Кузнецу было слышно, как орет на Вала тренер: «Держи дистанцию… Не подпускай его… Ты понял, Вал»? Дылда кивал, но взгляд у него был злой. Кузнец думал: «Ничего он не понял. Сейчас пойдет убивать противника. И не остановится, пока не уложит… или его не уложат».
Шустрый махал полотенцем, как вентилятор, и даже подскакивал от переизбытка эмоций.
– Как ты его! Не, Кузнец, ты могуч! Это ж надо – Вала откинул. Ты ж помнишь, что обещал мне премиальные?
Кузнец улыбнулся. «Если уж мой шепелявый друг допускает мысль о победе, значит, она у меня в кармане».
Гонг… Третий раунд.
Кузнец подскочил, как на пружинах, и сразу попытался занять центр. Не успел. Там уже был Вал. Пер, как бык на тореро. В эти бесконечные три минуты Кузнец ощущал себя так, словно попал в центр урагана. Соперник был везде, гоняя и швыряя его по всему рингу. Отвечал ли Кузнец? Отвечал, наверное… Все его помыслы сосредоточились на том, чтобы устоять… удержаться на ногах, вязать блоками и захватами длинные руки противника, чтобы истощить его и вымотать. И Кузнец вязал, блокировал, уходил, уворачивался и… пропускал… много пропускал. Что успевал, то гасил корпусом и головой. Но не все, далеко не все. Теперь вопрос стоял так: или Вал устанет, или Кузнец «наестся» ударов по самое никуда.
Гонг…
Публика неистовствовала. Кто-то в истерике орал Кузнецу на ухо что-то о его скорой кончине. «Это я всегда успею». Шустрый молча махал полотенцем.
Гонг… Четвертый раунд.
Голова Кузнеца гудела от пропущенных ударов. Тело ныло так, как будто его пропустили через каток. «Стоять… только не упасть. Двигаться». Ноги налились тяжестью. Очередная серия ударов по корпусу, Кузнец поднырнул под крюк в голову и нарвался на локоть слева. В голове его взорвалась атомная бомба. Яркая вспышка – и тишина…
…Четыре, пять…
«Встать!» – скомандовал Кузнец сам себе. Больше командовать было некому – его угол ринга был пуст. Не было тренера. Его уже давно не было. Шустрый был не в счет.
Никто не протянет руку. Бокс – не командный спорт, он испытывает на прочность одного. Одного против другого. В этом соревновании проверяется сила воли, воли к победе. Физическая сила не так важна.
Стратегия – изматывать и искать слабые места – уже уложила старого боксера в нокдаун. Да, Кузнец больше узнал о противнике, но осталось меньше сил. «И кто кого измотал? Вопрос. Но искать ответ нужно в вертикальном положении. Иначе зачем? И для чего? Кто-то ведь все-таки поддерживает меня, но темнота зала скрывает сочувствующих». Их голоса не были слышны Кузнецу. Они сливались с шумом в ушах, слышно было только…
…Шесть…
«Зачем? Ведь мне совсем не хочется подниматься. Хочется только покоя».
…Семь…
«Боль сковывает движения, теперь она ощущается! Ведь было так хорошо, все просто онемело, не болело… Боль диктует мне: не вставай, будет только хуже. Плохой совет. Нокаут – это слишком просто».
…Восемь…
«Слишком просто для кого? Так трудно пошевелиться, инстинкт самосохранения вопит: лежи, не двигайся! Не слушать. Иначе зачем было выходить сюда? Поздно слушать его, слишком поздно. Светлый круг окружает темнота, шумная темнота, наполненная людьми… А здесь есть только я, противник и человек, ведущий отсчет. Они есть? Или мне просто кажется?»
Кузнец уже не слышал отсчета… Но этот счетчик был встроен в его собственную голову, где-то в глубине, в подсознании, глубже всего остального. «Встать!» – скомандовал он сам себе, надеясь, что еще не поздно. Но инстинкт не подвел его – «десять» еще не прозвучало.
«Противник тот же или уже другой? Без разницы, только бы снова не упасть на пол… Ведь в следующий раз сил может уже и не найтись. Найдутся. Ведь кто-то смотрит оттуда, из темноты… Кому-то это нужно».
Кузнец стоял, пошатываясь. В голове его шумел океанский прибой, и сквозь него, как сквозь вату, он услышал команду:
– Бокс…
«Вешаюсь на Вала, как на родного брата, которого не видел сто лет. Надо выиграть несколько секунд, прийти в себя. Он безуспешно пытается стряхнуть меня из клинча. Бесполезно – слишком долго я его не видел, целых восемь секунд. Стосковался».
Гонг…
Кузнец тяжело упал на табурет. Лицо боксера было похоже на отбивную, левая бровь рассечена, из раны течет кровь. «Это хорошо, пусть течет, главное, чтобы глаза не заплыли. В этом спорте технических нокаутов не бывает». Кузнец непослушными руками отобрал у Шустрого баклажку с водой и вылил себе на голову. Стало немного легче. В глазах прояснилось. Соперник в углу напротив дышал тяжело. «Умаялся, бедный».
Гонг… Пятый раунд.
Все тело Кузнеца было словно налито свинцом. Вал же был полон энтузиазма помочь переходу противника в мир иной, но движения у него самого были уже не те… да и удар уже не тот. Кузнец ушел в глухую защиту и спокойно выдержал серию по рукам. «Нет, не тот удар. Сильный, но уже не потрясает до основания, не выбивает душу и не отдавается болью в каждой клеточке. Да и о защите чемпион забыл совершенно. Не ожидал, что я способен ответить после того, как два раунда даже и не помышлял об ударах. Списал он меня со счетов. Вышел добивать».
Кузнец резко распрямился, выходя из защиты, выкинул снизу правую руку в мощном апперкоте и попал прямо в основание подбородка противника. Грохот падения «Голиафа» сопровождался полной тишиной на станции. Было слышно, как где-то попискивала крыса, вылезшая посмотреть на этот сумасшедший дом. Рефери молча смотрел на поверженного чемпиона, не в силах поверить…
