– Ну что. Набегалась? Набралась ума?
Девушка уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась.
– Ну, полно, полно, – бормотал Демид. – Главное – не бегай больше. Теперь все будет хорошо. А этот твой… хвостик ампутируем, коли надо. Лучшего лепилу найдем. Теперь я тебя в обиду не дам.
Он с жалостью смотрел на исцарапанное лицо девушки. Та вдруг уставилась на что-то поодаль. Он проследил за ее взглядом и увидел Стаса. Тот неуверенно подошел.
– Ксюша, пойдем? Теперь ты свободна.
Но Ксения только гневно смотрела на него. Стас поежился под взглядом этих глаз – раньше они не были такими злыми. Раньше, в Коломенском… До того, как ее отдали на растерзание подонкам, которые несколько дней творили с ней, что хотели.
«Стас пытался защитить меня, но не смог! Не смог даже предугадать, что Савелий использует меня просто как прикрытие от монстра! Савелий, их друг, поступил, как подонок, я уже тогда должна была догадаться, что парням нельзя доверять». Ей сейчас совсем не хотелось вырываться из рук, измазанных кровью и какой-то скользкой смазкой. Ксения помнила эти уверенные прикосновения еще с полузатопленной баржи, и ей не было даже тогда страшно. Не было и сейчас, впервые за долгое время. «Сколько я ждала? Один день, два? Нет, бесконечно долго я ждала, что кто-то придет и вытащит меня из этого ада, верила, что придет именно Стас, но он не пришел. Появился слишком поздно, когда вера и надежда угасли окончательно. Зачем я бежала от этого чужака? Похоже, что именно Демид, который преследовал меня с упорством гончей по перегонам и станциям, оказался единственным мужчиной, кому можно в этом мире довериться». Ксения уже не думала о том, что будет завтра. Она была уверена, что вчерашнего кошмара с ней больше никогда не случится. «Демид этого не допустит. И не позволит никому приблизиться ко мне: ни этим страшным людям, которые усадили рядом с собой ради развлечения, ни монстрам, одного из которых он только что убил. Ни… ни даже Стасу!» Ей никого не хотелось видеть, стыдно было даже просто смотреть прежним друзьям в глаза. О прошлом, о возвращении домой она уже не могла даже помыслить. А Стас был частью всего этого прошлого, растворившегося без остатка в темном туннеле за спиной, вместе с ее криками о помощи, которых никто не услышал.
– Не хочет она с тобой идти, пацан. Какая ты ей защита?
Стас поник головой. Это было правдой. Если бы не Демид, Ксения до сих пор оставалась бы в лапах здешних сутенеров.
Девушка оттирала ладонями черную грязь с плеч Демида не поднимая глаз, и ему такое начало показалось вполне перспективным! «Хоть что-то было не напрасно, а что будет дальше – зависит только от нас самих», – думал Демид. Ксения едва сдерживала слезы, чувствуя, что наконец-то все закончилось. Не так, как ей хотелось, но жизнь вообще устроена не так, как думают девчонки, вылетая в мир на полной скорости и опаляя крылья первым же поманившим их светом, который оказывается потом обжигающим огнем. И хорошо, если есть кому подхватить их на руки при падении. А Демиду ведь и не нужен был крылатый ангел, ему вполне хватало обычной девушки на двух ногах, тем более если те от ушей растут.
Демид приобнял Ксению и, что-то нашептывая ей, повел прочь. А Стас все стоял, глядя им вслед. Люди расступались перед ними, все взгляды были устремлены на эту пару, странную даже по меркам «Китай-города».
– Господи! Да кто ж тебя так отделал-то, болезный, – заголосила вдруг в толпе какая-то баба, увидев Демида. – Тебя ж будто черти драли!
– Это все из-за меня, – проговорила Ксения, но на этот раз с какими-то новыми интонациями. В голосе ее звучало не раскаяние, в нем ясно слышалось торжество.
***
Кузнец отлеживался почти сутки. За дверью шумели, но Шустрый, как верный оруженосец Санчо Панса, никого не пропускал, исключение сделал только для одного человека. «Попробовал бы он его не пустить». В каморку заглянул Король. У входа слышались его распоряжения: разогнать тусняк новоявленных поклонников. Король поставил у двери крепкого бойца, чтобы отгонять особо настойчивых фанатов, освободив тем самым Шустрого, который по комплекции, честно говоря, не очень подходил для этого дела. Потом смотрящий посмотрел на боксера, точнее на плоскую картинку, оставшуюся от его лица, покачал головой и произнес:
– Да, Кузнец, удивил ты меня. Даже нет, не так… поразил до глубины души. Я уж думал, что в этом грязном, умирающем мире меня мало что может удивить. Если первый бой – это просто потеха, то ты…
– Ты ж, наверное, проиграл на мне?
– Да и пускай, за такой бой и заплатить не жалко. И моему оболтусу – наука, что нельзя быть таким самонадеянным. А за урок надо платить.
Кузнец повернулся, но тело его заныло, протестуя любым движениям. Хотя чувствовал он себя довольно сносно – не как новопреставленный, а как только что вставший из гроба. Прогресс. Наиболее точно определяло то, что у него болело, слово «организм». Примочки из плесени сделали свое дело: лицо больше не походило на синий отекший блин и приобрело вполне нормальные формы. А синяками на этой станции трудно было кого-то удивить: это по местной моде был почти нормальный цвет лица. Поэтому Кузнец, кряхтя, как старый дед, натянул на себя одежду и попробовал встать.
– Да лежи уж. Шустрый! – В дверь сунулась привычная острая мордочка. – Ребят моих кликни, чтобы заносили. Выигрыш. Тут все, что тебе положено было получить в нашей букмекерской конторе… Но что-то не похоже, чтобы ты за одни патроны дрался.
– А на что похоже? – Улыбка боксера пока больше напоминала флюс, возникший вдруг на правой половине лица вдобавок к уже имеющимся повреждениям, но смотрящий понял.
– На Робина Гуда похоже, меняй свой псевдоним, Кузнец.
– Нет уж, хватит с меня показательных выступлений.
– Никогда не понимал романтиков… – Король о чем-то задумался, но, махнув рукой, продолжил. – Я хочу предложить тебе остаться. Мало нас, кто помнит еще старую школу. Ты не спеши давать ответ… подумай.
– Да нечего мне думать. Неуютно мне на вашей станции. Не хочу себя напрягать. Да и про мечту свою я тебе говорил. А как обустроюсь – милости просим. Возьму твоих парней на обучение. По старой дружбе и в благодарность, что пошел мне навстречу – не отказал.
– Вала ты мне уже поучил уму-разуму! Заглянул я к нему… Удивил ты парня, теперь со стариками осторожнее будет.
– Живой?
– Да что с ним сделается, отлежится быстрее тебя.
– А с девушкой что? – Кузнец спросил уже серьезнее, смотрящий махнул рукой.
– То! Демид твой ее забрал. Чистый убыток от вас: девица уплыла новая, не дешевая, да саламандра сдохла, а за нее еще и Ганзе отбашлять пришлось, с их полигона ящера одалживали. И не отмажешься теперь никак, когда у зверюги копье в башке. Ну, тут не я платил, это кожуховские развлекались и музыку заказывали.
«Значит, не зря я за Демида вступился, – думал Кузнец, – если тот все-таки сумел освободить Ксению. – Он уже знал, что одной только быстрой победой над неумелым пареньком тут не обошлось. – Но ведь сделал парня… Не только на ринге сделал, похоже. Вот кое-кого точно боксу поучить не мешало бы, и жизни вообще тоже».
