Япония и Великобритания – часть мирового денежного эксперимента, организованного Федеральной резервной системой США и озвученного бывшим председателем совета управляющих ФРС Беном Бернанке в двух речах: одной – произнесенной в Токио 14 октября 2012 г., и другой – произнесенной в Лондоне 25 марта 2013 г.
[169] В своей речи в Токио Бернанке заявил, что в обозримом будущем США продолжат политику количественного смягчения посредством наращения денежной массы. Таким образом, у торговых партнеров есть два варианта. Они могут ориентировать свои валюты на доллар, что вызовет инфляцию; именно это происходило в Совете сотрудничества государств Персидского залива. Или, согласно Бернанке, эти торговые партнеры могут позволить своим валютам повысить курс, что является желаемым итогом в рамках его политики дешевого доллара, и в этом случае пострадает их экспорт. Торговым партнерам, которые сетовали, что это выбор из двух зол, инфляции и сокращения экспорта, Бернанке пояснил, что если ФРС не снимет ограничений, результат для них будет даже хуже; терпящая крах экономика США ударит по мировому спросу, равно как и по мировой торговле, и погрузит развитые и развивающиеся рынки в общемировую депрессию.
Несмотря на аргументацию Бернанке, его политика дешевого доллара имела потенциал подстегнуть амплитуду девальвации валют по принципу «разори соседа», войну валют, которая может привести к торговой войне, как случилось в 1930-х. Бернанке унял эти опасения в своей лондонской речи 2013 г. Он сказал, что проблема с девальвациями в 1930-х заключалась в том, что они были скорее многостадийными, чем совпадающими во времени. Каждая страна, проведшая девальвацию в 1930-х, могла выиграть в росте и доле рынка экспорта, но это происходило за счет стран, которые еще не провели девальвацию. Желаемый рост в результате девальвации был неоптимальным, поскольку сопровождался высокими издержками. Решение Бернанке заключалось скорее в одновременном, чем последовательном снятии ограничений США, Японией и Великобританией. Теоретически это приведет к стимулированию крупнейших экономик без возложения временных затрат на торговых партнеров. Бернанке сказал:
«Сегодня наиболее развитые промышленно экономики остаются… в тисках медленного восстановления после Великого экономического спада. При повсеместном сохранении инфляции центральные банки в этих странах проводят стимулирующую денежно-кредитную политику для поддержания роста. Является ли такая политика конкурентной девальвацией? Напротив, потому что денежно-кредитная политика является стимулирующей в подавляющем большинстве промышленно развитых экономик, и больших и устойчивых изменений в… валютных курсах этих странах ожидать нельзя. Сколь-либо значительные преимущества кредитно-денежного стимулирования в развитых экономиках не создаются с помощью изменения валютных курсов; наоборот, они исходят из поддержки внутреннего совокупного спроса в каждой стране или регионе. Более того, поскольку более сильный рост в каждой экономике является условием благотворных последствий для торговых партнеров, эти меры представляют собой действия не по принципу «разори соседа», а скорее беспроигрышные «обогати соседа»
[170].
Риторика Бернанке на тему «обогати соседа» не принимает в расчет соседей на развивающихся рынках, таких как Китай, Корея, Бразилия, Таиланд и все остальные, где курс местных валют должен повышаться (а экспорт – страдать), чтобы «стимулирование» Бернанке сработало в развитых экономиках. Другими словами, японский экспорт может оказаться в выигрыше, но это может произойти за счет экспорта Кореи, и так далее. Возможно, это не будет валютной войной всех против всех, но это все же будет война, которая столкнет США, Великобританию и Японию с остальными членами G20.
У Японии и Великобритании есть еще одна причина поддерживать печать денег и последующую девальвацию, к которой настоятельно призывает ФРС. Печать денег существует не только для стимулирования экспорта, но и для увеличения импортных цен. Такой импорт по более высокой цене вызовет инфляцию, нейтрализующую зарождающуюся дефляцию, которая появляется в США и Великобритании и уже давно существует в Японии. В случае Японии инфляция в первую очередь выразится в повышении цен на импорт энергоносителей, а в случаях США и Великобритании – в более высоких ценах на одежду, электронику и определенные виды сырья и продуктов питания.
Соотношение долга к ВВП и в США, и в Великобритании примерно 100 %, и оно возрастает, тогда как соотношение долга и ВВП в Японии превышает 220 %. Это рекордно высокие значения. Для инвесторов в этих соотношениях более важна тенденция, чем абсолютный уровень, а тенденция ухудшается. Все три государства движутся к кризису государственного долга, если их политические курсы не окажутся настроены на то, чтобы направить эти соотношения долга и ВВП на путь уменьшения.
Отношения долга к ВВП вычисляются скорее в номинальном, чем в реальном выражении. Номинальные долги должны погашаться номинальным ростом дохода. Номинальный рост равняется реальному росту плюс инфляции. Поскольку реальный рост еле ощутим, центробанки должны вызывать инфляцию, для появления хоть какой-то надежды на увеличение номинального роста и сокращение соотношения долга к ВВП. Когда снижение процентной ставки, вызванное политическими причинами, невозможно продолжать, потому что ставки по существу нулевые, излюбленная технология банкиров центробанков – это насыщение экономики денежной массой, направленное в том числе на импорт инфляции через девальвацию валюты.
Английский банк участвовал в четырех раундах насыщения экономики денежной массой, начавшихся в марте 2009 г. Последующие раунды этого насыщения были предприняты в октябре 2011 г., феврале и июле 2012 г. Ожидаются и дальнейшие сделки, пока Банк Англии не достигнет своей цели инфляции. Банк Англии освежающе откровенно высказывается, что стремится к достижению скорее номинального, чем реального роста, хотя надеется, что реальный рост может стать побочным продуктом. Вот официальное объяснение покупки облигаций для реализации насыщения рынка денежной массой: «Цель этих приобретений была и остается в том, чтобы вбросить деньги непосредственно в экономику для повышения номинального спроса. Несмотря на разные способы претворения в жизнь денежной политики, цель остается неизменной – достичь результата 2 %-ной инфляции в единицах измерения потребительских цен ИПЦ»
[171].
Ситуация в Японии другая. Начиная с декабря 1989 г., с момента краха пузырей акций и недвижимости, Япония находится в состоянии, которое можно описать как Долгую депрессию. В 1990-х гг. Япония для поддержания экономики на плаву рассчитывала в первую очередь на налогово-бюджетное стимулирование, но в конце 1990-х началась более разрушительная фаза депрессии. Номинальный ВВП Японии, достигший пика в 1997 г., снизился к 2011 г. почти на 12 %. Индекс потребительских цен в Японии достиг вершины в 1998 г. и с этого времени неуклонно снижается, показатели ИПЦ достигают положительных значений в относительно небольшом количестве кварталов. Это азбучная, если не интуитивно понятная, истина: экономика со снижающимся номинальным ВВП все же может иметь реальный рост, когда инфляция сменяется дефляцией. Но этот вид реального роста ничем не может помочь правительству в вопросах долга, дефицитов и сбора налогов, поскольку они основаны на номинальном росте.
