– Я о тебе такого напридумывала! Испугалась очень и к Янке побежала. Ты же мне ничего не сказал, а еще напарник! Ерем, прости меня, пожалуйста!
– Я тебе еще и спасибо скажу, что не к Тите, – хмыкнул парень, одним махом допивая сегодняшнюю норму лекарства. – С утра вся академия знала бы, что Еремил Надалик не только полудемон, но и буйный пьяница.
«Да уж, такую болтушку, как Тита, еще поискать!» – мысленно согласилась с выводами Донская и посоветовала парню:
– Ты через трубочку попробуй пить! Когда моему другу лекарство мерзкое от анемии прописывали, он, чтоб вкус меньше чувствовать и зубы сберечь, его так пил. Немножко помогало.
– Спасибо за идею! – ухватился за предложение приободренный Еремил. – Мне еще пять циклад за этой отравой в лекарский корпус ходить. Специально для меня ежедневно готовить будут. Правда, так много только в первую цикладу, потом поменьше. И, Таата, ты права, что сердишься, я должен был тебе рассказать, но столько всего навалилось. Откуда мне было знать, что родной папаша из демонов? Я ведь и правда всегда себя человеком считал. А мамка с папкой… Они мне о том, что папка не родной, только после совершеннолетия случайно обмолвились, да и тогда о демонах речь не шла. На каникулы вот вернусь, попробую разобраться, а сейчас даже писать не рискну, чтобы не тревожить. Мамка сестренку ждет, ей волноваться вредно.
– Зато теперь Ириаль на тебя с интересом стала посматривать, – попыталась найти позитивный момент в происходящем Янка.
– Это да, – мрачно хмыкнул Еремил и стряхнул в рот последние капли мерзкой жидкости. – Она уже спарринг предложила, раньше, чем я ее на свидание позвать набрался наглости.
– Сначала спарринг, потом, глядишь, и до свидания дойдет, если ты ее одолеешь, – предположила Таата, от всей души переживавшая сердечные неудачи напарника.
– Глядишь… Если… Ладно, девчата, спасибо за поддержку, пойду я хоть рот после этой дряни сполосну. – Еремил собрал опустевшие бутылки в матерчатую сумку с печатью лекарского корпуса и встал.
То, что Надалику уже второй год нравилась вреднющая и скандальная Ириаль Шойтарэль, не заметил бы разве что глухой и слепой. Вся группа была в курсе сердечных страданий парня, которого вампирша в упор не замечала. Попытки поухаживать за красоткой, пригласить ее куда-нибудь или даже просто поговорить до сегодняшнего дня решительно пресекались грубиянкой-вампиршей. Неужели сейчас что-то поменялось? И почему? Потому, что Ерема оказался полудемоном, или нет?
Янка попрощалась с однокурсниками и вернулась в свою комнату, где с удовольствием пересказала соседке историю о «запойном пьянице» Еремиле. Иоле стонала от смеха и жевала подушку. Может, и не была байка настолько смешной, но она помогла сбросить напряжение и мрачный отпечаток, оставшийся после разговоров о неясной угрозе, нависшей над АПП. Так с улыбками девушки и уснули.
Глава 11
Кто ходит в храмы по утрам…
Удар колокола показался Янке каким-то странным. Он почему-то не только звенел, как обычно, над самым ухом, а барабанил откуда-то слева, со стороны двери. Сев на кровати, девушка продрала глаза и запоздало сообразила: никаких аномалий в работе колокола нет, просто какая-то зараза долбится в дверь.
Нащупав тапочки и халат, студентка побрела открывать. Даже спросонья было ясно: колотить в дверь спозаранку ни напарник Иоле – весьма сдержанный и воспитанный метаморф, ни жених-василиск не стали бы, зато Хаг или уж тем более Машьелис – запросто!
Конечно, в дверях стоял сияющий, как новенькая золотая монетка, дракончик. Стоило Янке открыть, как он просочился внутрь и с нетерпеливым возмущением воскликнул:
– Ты еще не готова?!
– Я еще сплю, – честно ответила Яна и от души зевнула.
– Нет, я так не играю, – возмутился Лис, притоптывая ногой. – Нам идти в храм Ветров, а ты спишь! Сейчас же просыпайся! Помолвку со спящими только в древних легендах разрешали, да и то в исключительных случаях – ради снятия с рода темных проклятий.
– А завтрак? – зевнула «невестушка» чуть более бодро. Все-таки не каждый день с утра пораньше тебе в двух словах объясняют подноготную «Спящей красавицы».
– Завтрак после храма! – безжалостно отрезал Машьелис.
– Чего вчера-то не предупредил? – простонала Янка, принимаясь расчесывать волосы, я бы хоть бутербродов запасла.
– Чтобы не расстраивать еще и тебя, – вздохнул дракончик и пояснил: – Любые важные ритуалы лучше проводить на пустой желудок. Считается, что так легче откликаются высшие силы.
– Точно, голодные галлюцинации быстрее приходят, – выдвинула свою трезвую версию Янка. Еще раз зевнув, жертва драконьего энтузиазма убрела в ванную одеваться и умываться. Лис уже весело болтал с Иоле, проснувшейся и восседавшей на кровати.
Теплый свитер и штаны еще с вечера были приготовлены к походу. Надевать что-то более изысканное, непрактично-невестное Янка не собиралась и, как показало будущее, поступила разумно. Сам Машьелис, кстати, оделся аналогично, не считая того, что вместо шапочки на кудри нацепил широкий берет с вызывающе ярким зеленым пером.
Вот таким образом Яна Ивановна Донская и Машьелис о Либеларо спустя полчаса оказались на площади перед воротами. Плиты даже в рассветной серости утра имели тот ярко-желтый оттенок, который был им присущ изначально и несколько веков скрывался под наслоениями грязи, не замечаемой ни преподавателями, ни студентами АПП.
Если бы не усердие, проявленное Янкой на отработке, никто бы и не узнал о настоящем цвете площади у Башни Судеб. Но истории неведомо сослагательное наклонение: теперь истинный цвет плит и их чистота поддерживались студентами на регулярных отработках. Магическими методами чистка поверхностей близ столь могущественных артефактов, как Прялка Судьбы и ее более могущественная версия в виде ткацкого станка, не представлялась возможной. Зато провинившихся студентов всегда хватало для мытья лестниц в башне и плит площади перед ней. Трудотерапия служила залогом чистоты исторических мест, а строгий демон-дейсор, надзирающий за отработками, не давал студентам лениться. Он действовал под девизом: «Не хочешь мыть хорошо с первого раза, будешь мыть до тех пор, пока не отчистишь». Увы, увы, Янкины навыки уборки сыграли со штрафниками дурную шутку! Теперь-то демон знал, как надо чистить, и требовал идеального исполнения работы. Студенты выли, а мыли. Даже декан как-то обмолвился, что шкодить стали поменьше. Никто не хотел осваивать профессию идеального уборщика.
Миновав отмытую площадь, парочка второкурсников предъявила на КПП-светофоре пластинки Игиды – пропуск в город, заверенный подписью декана. Заспанный парень-летописец (дежурных на КПП назначали начиная с четвертого курса, из штрафников, и бдение на пропускном пункте не избавляло нарушителей от необходимости наверстывать пропущенный материал) глянул на пропуска и вяло махнул рукой. Что дергаться-то? Безнаказанно выбраться за ворота с подделкой все равно никто не сможет. Знак контроля сигнализировал о подделках мощной звуковой волной. Правда, поговаривали, что декан блюстителей из года в год обещал пятикурсникам высшую оценку за экзамен по самостоятельному творению знаков тому, у кого получится подделать пропуск. Но пока преступные таланты не заработали ничего, кроме наказаний.
