К дому подошли уже в сумерках.
— Ешь и ложись отдыхать, завтра разбужу перед рассветом, — скомандовал Тавиш.
Не то чтобы я подчинилась, просто есть и спать действительно хотелось. Но он, удостоверившись, что я делаю, как велено, направился к выходу — не среагировать на такое было сложно.
— А ты? Куда ты вообще?!
— С хозяйкой поговорю, — мирно отозвался наколдованный.
Так и планировалось, но что-то мне неспокойно стало.
— Я с тобой!
— Оставайся здесь. — Тавиш оглянулся и грозно сверкнул на меня глазами.
— Но…
— Только мешать будешь, — церемониться он не собирался. — Вдруг она побоится заразиться от тебя и не станет говорить. А так я хоть обстановку разведаю.
Решив, что в его словах есть доля правды, я послушно вернулась к еде.
Дом был поделен на две части. Одну когда-то занимали свекор со свекровью, а другую Адлава с мужем. Это вдова рассказала, когда показывала нам комнату. Входы были отдельные, и чтобы увидеть хозяйку, Тавишу пришлось выйти из дома, обогнуть его и войти с другой стороны.
Перед внутренним взором всплыл образ молодой еще вдовы. Она была даже моложе, чем ведьма Арина, и, пожалуй, такая же красивая. Впрочем, мне все казались красивыми, кто не имел страшных отметин на лице. На миг я задумалась, с чего бы молодой женщине было идти замуж за старика. Но меня это не касалось, и я скоро снова вернулась к еде.
Закончив, оставила порцию Тавиша на столе, аккуратно прикрыв салфеткой, а остальное уложила в сумку, чтобы завтра с этим возиться не пришлось. Потом, опасливо оглядываясь, разделась и растерла болящее тело мазью. От одной мысли, что завтра вновь придется трястись в седле целый день, плакать хотелось. Казалось, эта дорога не кончится никогда.
Терпеть было бы легче, если бы далеко впереди меня ждало что-то стоящее. Но в то, что столичный маг избавит меня от уродства, верилось не больше, чем в одну из сказок, рассказываемых когда-то мамой Мианной. Будущее виделось туманным и не особенно радостным.
Под эти унылые мысли меня затянуло в сон.
А когда проснулась, кругом было темно, тихо… Тавиша на его койке не было, а его ужин так и стоял на столе.
Спина моментально покрылась испариной. Так страшно стало, что даже вдохнуть не сразу удалось. Хоть бы он не натворил чего! Или с ним не натворили! Подгоняемая невнятным, но сильным предчувствием, я выпуталась из одеяла, сунула ноги в туфли и на цыпочках прокралась к входу на хозяйкину половину.
Небольшое расстояние преодолевала, кажется, целую вечность. Ноги тряслись и так и норовили соскользнуть с натоптанной тропинки туда, где были посажены яркие душистые цветы. Кожу покалывало от глупого детского страха: будто бы за каждым яблоневым стволом, за забором и за углом дома обязательно притаилось по монстру. Большому, зубастому и очень кровожадному. И сейчас они все как выскочат… как набросятся…
Пока дошла, вконец запыхалась.
Не до двери, всего лишь до окна. Оно было распахнуто, а там… Я не хотела подглядывать, честно! Просто они так громко дышали… А еще смеялись и перешептывались между поцелуями.
— Мм-м… Да… Еще! — Звуки, которые издавала вдовушка, смутно походили на предсмертные всхлипы, только смысл разнился.
— Дорогая, да ты просто огонь. — Тавиш урчал, как довольный зверь.
— Кто бы говорил, — хихикнула женщина и, не стесняясь наготы, перевернулась так, чтобы расположиться на любовнике. — Сам накинулся на меня, будто год женщины не видел. Ладно я в этом захолустье, но ты-то… мм-м… мм-м!
Она затронула опасную тему, и Тавиш поспешил переключить внимание не в меру наблюдательной особы на другое. Два обнаженных тела покатились по грубым простыням, прижимаясь друг к другу, сплетаясь, ритмично двигаясь.
Прижав ладони к пылающим щекам, я отпрянула от окна и прислонилась спиной к стене рядом с ним. Было жутко стыдно. Почему-то мне. Слава покровителям, эти двое были слишком заняты, чтобы меня заметить, а то потом не знала бы куда глаза деть! Но все равно как-то… не так. Тавиш-то каков! Не получилось со мной, накинулся на другую первую встречную. А она… девка развратная! И ведь им обоим все равно, что завтра он уедет и они больше даже не увидятся никогда.
А я… Дура. Редкостная. Среди ночи проснулась, испугалась за него. А он в это время развлекается!
Небось эта вдовушка с радостью комнаты сдает всем проезжим мужчинам, и ее не волнует, заразные они или нет!
Закусив губу до боли, я торопливо направилась к себе, где спряталась с головой под одеялом, но укрыться от мыслей об увиденном так просто не удалось. Они упорно лезли в голову, мелькали перед глазами яркими образами, не давали снова уснуть.
Странно, вообще-то. Я всегда легко относилась к тому, что происходит в Ночь покровителей в лесу. И вообще ко всему подобному. Сама развратницей не была, где мне с таким-то лицом, и когда Тавиш на меня набросился, жутко испугалась, но других никогда не осуждала. Теперь же чувствовала стыд, злость и какую-то непонятную обиду. Раздражало и поведение красивой и одинокой женщины, и то, что Тавиш решил воспользоваться ситуацией. Но больше всего злил тот факт, что мне самой не все равно.
Понять почему, получилось не сразу. Вдове я не завидовала, велико счастье — переспать с почти незнакомым… демоном. Вот бы я посмотрела на ее личико, если б она узнала, с кем спуталась! Что Тавиш не будет отказывать себе в плотских удовольствиях, тоже предполагалось. Он сам об этом прямо сказал. И меня, если уж на то пошло, это никак не касалось. Тогда что? Промаявшись часа два без сна, пришла к выводу, что просто боюсь остаться одна в большом городе. Вдруг там ему вскружит голову какая-нибудь красотка, он и бросит меня с моими проблемами наедине? Что тогда стану делать?
Разобралась в себе, и стало легче. Но уснуть все равно не получилось, так и промаялась до утра. Вернее, до того момента, когда наколдованный появился в комнате и громко сказал:
— Соня, подъем! Адлава завтрак готовит, сейчас поедим — и в путь.
Поганец был бодр, полон сил, возмутительно доволен жизнью и сиял, как свежеотчеканенный медяк. В смысле, не очень заметно, но я уловила.
Он как раз приблизился, чтобы потормошить меня за плечо, но я и сама пошевелилась, потом медленно села. Почему-то не хотелось, чтобы он меня коснулся. Медленно, будто воздух вокруг стал густым и двигаться в нем было тяжело, Тавиш убрал уже протянутую ко мне руку.
— А что это она вдруг такая добренькая? — недоверчиво сморщила нос я.
Нет, я-то прекрасно знаю. Просто интересно, что он скажет.
— Какая нам с тобой разница, — невозмутимо пожал плечами бывший демон. — Надо пользоваться, пока есть возможность.
Признаваться в ночных похождениях он не собирался. Может, так и относится ко всему — пользуется, раз подвернулся шанс? И мной наверняка тоже пользуется. От этой мысли что-то едкое разлилось внутри. Впрочем, что это я, мне самой наш союз спас жизнь и свободу, так что глупо жаловаться.
