— Подозреваю, это куплено на мои деньги, а потому останется в доме, — саркастично сообщил Тавиш, являя нам с Налой свою всклокоченную голову.
И если я пребывала в некотором шоке, то радости белокурой егозы не было предела.
— Я тебя обожаю! — без тени смущения заявила она, прижав ладони к мокрым, но пылающим щекам.
— Взаимно, — усмехнулось наглое явление, потом нашло взглядом меня и добавило: — Вас обеих. А теперь соберите это все. Нала, уведи Михаэллу в дом. Миша, расскажи Нале, как мы дошли до жизни такой. К вечеру буду. Трогай!
И экипаж умчался, оставив совершенно изумленных нас разглядывать друг друга.
Это ответственное занятие заняло несколько минут, потом Нала улыбнулась и развила бурную деятельность по уничтожению таблички рядом с домом. Уж она и пыхтела, и налегала на нее всем телом, и расшатывала… Получилось, только когда я тоже решила поучаствовать. Конечно, вдвоем же и сил в два раза больше!
Злосчастная табличка не просто повалилась, а и разломалась на две части. Ай да мы!
Синие глаза еще немного меня поизучали, после чего Нала улыбнулась открыто и искренне.
— Если вы поженились, а меня не позвали, ни за что не прощу! — с непосредственностью и одновременно бесцеремонностью ребенка пригрозила она.
— Что ты, у нас другие отношения. — Я быстро подобрала с мостовой вещи и не сопротивлялась, когда новая знакомая увлекла меня в дом.
Там постаралась сильно не восхищаться и не глазеть по сторонам. Эта Нала меня впервые видит, еще примет за воровку! Дело, кстати, было нелегкое: таких больших комнат я даже вообразить не могла. И все красиво обставлены, украшены картинами, скульптурами, коврами и разными милыми, но безусловно дорогими мелочами. Прямо дух захватывает!
А некоторые тут всю жизнь живут…
— Отношения у вас должны быть особенные, потому что раньше Тавиш ни одну свою женщину сюда не приводил и мне не показывал, — наморщила лоб девушка. — Значит, ты не из этих. Слушай, ты кто вообще?
— А ты?
Долгое молчание.
Вот и поговорили.
— Он не рассказывал тебе? — нахмурилась девушка.
Понимаю, мне бы тоже не понравилось, если бы обо мне забыли. Но не объяснять же ей, что ее родственник теперь уже не тот?
— Да как-то времени на это не было. — Да уж, до его умения выкручиваться мне далеко.
— Интересно, — протянула Нала, сверля меня взглядом, — чем это вы таким занимались, что не успели поговорить?
Сбиваясь и немного путаясь, я рассказала ей, как у Тавиша пробудилась магия и его перенесло ко мне. Спасло то, что часть истории о путешествии в столицу была чистой правдой, к тому же он сам меня в дом привел. Все еще хмурящейся Нале не оставалось ничего иного, кроме как поверить.
Тогда настала ее очередь рассказывать.
Я узнала, что сама Нала — дочь дальнего родственника Дивальдов и куртизанки. Когда ее отец закончил жизнь в долговой тюрьме, а очередной богатый покровитель матери не позволил ей взять дочь к себе, родители Тавиша приютили девочку и вырастили как родную. Правда, они лелеяли надежду, что Нала со временем выйдет замуж за их сына, но они с Тавишем считали себя братом и сестрой и ни о какой свадьбе слышать ничего не хотели.
Четыре года назад Дилав Дивальд погиб. Вскоре и Мариска последовала за ним, просто не смогла пережить смерть любимого мужа. Внушительное семейное состояние сосредоточилось в руках Тавиша. Для Налы ничего не изменилось, названый брат хоть и был человеком несерьезным, ее он правда любил и берег. Однако дом наводнили дальние родственники, которые умело пользовались его слабохарактерностью и постоянно попрекали Налу ее происхождением.
— Боюсь предположить, что ты с ним сделала, — хихикнула девушка, взирая на меня почти с обожанием. — Раньше он никогда даже словесно не пытался поставить их на место.
Я неловко поерзала на краешке обитого дорогой тканью дивана.
— Это не я, это все магия. — И ведь не солгала! — Так что привыкай.
Переменам в характере родственника Нала была только рада.
— А ты чего шалью замоталась? — Ее интерес ко мне все возрастал. — Снимай давай, хочу на тебя посмотреть.
Ой…
От макушки до пяточек пробежался неприятный холодок, а пальцы интуитивно вцепились в шаль.
— Н-не стоит, правда, — пролепетала я, вжимаясь в самый угол дивана.
— Это еще почему? — сдвинула бровки собеседница.
— Говорю же, я переболела, магию потеряла, — зачастила перепуганно, — и на лице следы остались.
— Ну и что? — Объяснение воспитанницу Дивальдов не впечатлило.
— Тебе лучше не видеть! — в отчаянии взвыла я.
— Почему? — так и не поняла она.
Вдох-выдох… Чтоб этого Тавиша! Привел и бросил разбираться со всем в одиночку. А чего, интересно, я от него ждала? Выходка вполне в его стиле. И ведь не стукнешь эту худобу доставучую… Хотя кто бы еще говорил про худобу.
Кое-как отогнав панику, я предприняла еще одну попытку:
— Там шрамы от язв. Уродливые.
— Ничего, я не из пугливых. — Налу предупреждение только больше раззадорило. — А если что, косметикой поделиться могу. У меня есть, хорошая. Снимай давай!
Ну что за семейка на мою голову?! Следовало послушаться внутреннего голоса и поселиться одной.
— Не сниму.
— Не будешь же ты так ходить по дому? Это жарко и неудобно.
Гляньте, она обо мне еще и беспокоится! И ведь правда искренне, что обиднее всего.
— Вообще-то, я так всегда и хожу.
И тут зараза мелкая использовала запрещенный прием. Не знала бы, что она приходится родственницей человеческой половине Тавиша, точно бы заподозрила в ней демоницу!
Как бросится на меня!
Одеревеневшие от страха пальцы сжимали шаль крепко, так запросто сорвать ее Нала не смогла, но и сдаваться не собиралась. Я тоже стояла насмерть. В итоге мы порвали и, кажется сломали диван, больно шмякнулись на пол, какое-то время катались по нему, сшибли столик, уронили вазу, искупались в вылившейся из нее воде, но так и не угомонились.
Вернувшийся Тавиш застал нас на смятом ковре, шипящими и изо всех сил мутузящими друг друга.
— Э… Я не понял… — Наколдованный впал в шок, ступор и дикое бешенство одновременно.
Единственное движение, которое стало заметным лишь по тому, как воздух в гостиной напрягся, — и нас с Налой раскидало в разные стороны. Тавиш неприлично выругался, заставив сестренку отчаянно покраснеть, встряхнул нас, как нашкодивших котят, только что носами ни во что не потыкал.
— Вы с ума посходили?! — зато разрычался. Надо признать, впечатляюще. — Что на вас вообще нашло?
