Когтей у меня действительно не было, зато силы — в избытке, особенно когда злюсь. Эд зашипел и отпрянул, на его щеке стремительно набухали кровью достаточно глубокие царапины.
Полюбовалась на них, и на душе немного полегчало.
— Врушка, — беззлобно вздохнул глава стаи, вытирая бегущие к шее капли. Впрочем, безрезультатно, часть из них уже просочились под ворот его темно-синей рубахи. — И не стыдно тебе?
Мне?! От такого заявления действие снотворного зелья окончательно прошло. Значит, они меня похитили, собираются непонятно что сделать, а стыдно должно быть мне?
— Кто же мог предположить, что ты попадешься на эту уловку дважды? — насмешливо фыркнула я.
— Риссы друг другу не лгут, — объяснил свою доверчивость Марре, недовольно морщась. — Никогда.
— Я не одна из вас! — тут же взвилась я.
Марре оставил напрасные попытки утереть кровь, задумчиво меня оглядел и печально вздохнул.
— Наполовину. Иначе ты бы просто не смогла ранить меня. К сожалению, не всегда эта половина оказывается лучшей.
— Так может, разбежимся? — Я позволила себе понадеяться. — К чему мучиться с ущербной?
Взгляд рисса сделался слегка оценивающим. На четко очерченных губах заиграла улыбка. Еще и дразнит, зверюга неотесанная!
Что-то не нравится мне его настроение.
— Ну зачем я вам такая, а? — спросила жалобно.
— Сила, нежность и терпение могут укротить даже самого неистового зверя, что уж говорить о маленькой полукровке.
Стало немного не по себе. Это ж надо было так попасть! С таким размахом я даже из-за Тавиша не влипала.
На миг наши взгляды столкнулись, но я первая отвернулась. Было действительно страшно, и выхода из сложившейся ситуации не виделось. Совсем никакого.
— Со мной не получится, — заявила с полной уверенностью, подтянула ноги к груди и поплотнее завернулась в одеяло, будто бы оно могло меня защитить.
— Но я все же попробую, — ослепительно улыбнулся заранее считающий себя победителем зверолюд.
— Напрасно потратишь время!
Судя по набежавшей на окровавленное лицо тени, мне собирались ответить что-то резкое, но тут распахнулась дверь.
— Вот… лекарь… — пропыхтел Слэй.
Задыхался он не от бега, скорее от боязни не угодить вожаку.
— Уже не надо! — рявкнули мы с Марре в один голос.
Оба мужчины отступили, явно намереваясь скрыться с наших глаз.
Но оставаться наедине с брачно настроенным зверолюдом мне как-то совсем не хотелось, так что я спешно добавила:
— Только если ему, — и указала на Эда.
Всеобщее внимание вмиг оказалось приковано к моей стушевавшейся персоне. Эд смотрел с искренним возмущением. Как это, его, такого сильного и важного, и к лекарю из-за трех кровоточащих… впрочем, уже не кровоточащих царапин?! Слэй — с недовольством и чем-то похожим на отвращение. Ясно, похоже, полукровок тут жалуют не все. Но я не обиделась, этот подхалим мне взаимно не понравился. И лекарь — просто с любопытством.
Глянув на него, я первым делом определила, что он вообще не рисс, и только потом разглядела знакомые черты.
— Вы?!
— Простите, мы знакомы? — удивился пришедший.
И вот как тут ответить? Я-то была уверена, что он вместе со всеми от лихорадки умер, а он… Здесь, у риссов. Как такое вообще возможно?!
— Вы мэтр Пэйн Говард? — справившись с нервами, я на всякий случай переспросила еще раз. — Я — Михаэлла, дочь вашей помощницы. Правда, она умерла, от лихорадки… Но у нас все считают, что вы тоже умерли, а вы — вот он! Я сама вас не помню, но по портрету узнала, он до сих пор в чернолесской лечебнице висит.
Получилось сумбурно, но я не могла остановиться, пока не выдохлась. Фууух!
Глаза мужчины заискрились весельем.
— Я Анб Говард, но тоже лекарь, — с улыбкой представился он. — Пэйн был моим братом, и он действительно мертв. К сожалению.
— Ой, извините, — пролепетала я.
Некрасиво получилось. Но они так похожи!
— Ничего, даже забавно. Видела бы ты свое лицо! — хохотнул Анб. — Кстати, малышка, как, говоришь, тебя зовут? И чья ты дочь? Повтори, пожалуйста, а то я боюсь, неверно понял.
Интерес к моей персоне несколько смущал, но я чувствовала себя немного виноватой, к тому же этот Анб здесь единственный не вызывал во мне резкого неприятия. В общем, исполнить его пожелание я была готова, но тут кто-то вдруг вспомнил, что он вроде как главный, а заодно и заметил, что вокруг что-то происходит и без его ведома и непосредственного участия. Непорядок!
— Эй, я вам тут не сильно мешаю? — в ставшем вдруг тягучем, словно мед, голосе вожака явственно проскальзывали рычащие нотки.
— Да нет, стой себе на здоровье, — не сдержалась я.
Марре крякнул и сжал кулаки. Потом снова разжал. Ну-ка, что он там вещал про нежность и терпение? Кажется, сейчас главному риссу было не до этого, он с трудом сдерживал желание меня придушить.
— Эд, это важно. — Говард отличался куда большей дипломатичностью. — И тебе тоже стоит послушать. Дело касается присутствия в ней вашей крови и того, почему нет нужных инстинктов.
Вообще-то, есть. Хотя работают они как-то неправильно.
Эти двое, похоже, ко всему считались еще и друзьями, так что Эд смерил нас с лекарем подозрительным взглядом, но милостиво кивнул. Слэй, тот вообще потерял дар речи еще несколько минут назад, и сейчас он к нему не вернулся, так что возражений никаких не последовало. Говард мне ободряюще кивнул, и я начала.
Рассказать я могла не много, но честно поведала слушателям все, что знала. О себе, родной маме и хвори, унесшей множество жизней. Упомянула маму Мианну, вырастившую меня, и мага, отправившегося в Черный Лес выяснять причины страшной болезни, которая возвращалась в окрестные селения с завидной регулярностью.
Когда же слова закончились, на минуту воцарилась тишина. Впрочем, много времени, чтобы переварить услышанное и сделать выводы, Анбу не понадобилось.
— Не хочу тебя разочаровывать, друг, но эта девочка — не одна из вас, и получается, что ты удерживаешь ее незаконно.
Поначалу я даже ушам своим не поверила!
Это… это… это же замечательно!
— Вот! — поддержала здравые слова я. — Именно это я тебе в прошлую встречу и пыталась доказать.
И не одна я, если память не подводит. Однако же риссы отличались редкостной твердолобостью, потому что даже слова друга не произвели на вожака никакого эффекта. А на меня он вообще глянул так, что все возражения в горле застыли, а на глаза навернулись слезы обиды. Вот почему все так? Только жизнь стала налаживаться, а тут сразу и зверолюды эти, и Беата, и еще Нарья возле Тавиша так и вьется…
