— Что ты несешь? — Раздражение в главе стаи нарастало. — Что я, по-твоему, одну из нас от простой человечки не отличу? Да, кровь в ней слаба, но…
— Она не просто слаба, — спокойно заметил лекарь.
Уголок губ Марре нервно дернулся.
— Хочешь сказать, полукровкой был кто-то из ее предков? — подобрал более-менее логичное объяснение всему рисс. — Это бы многое объяснило. Хоть я и не понимаю, как мы могли проглядеть своего.
Совесть у риссов все же была, хоть и какая-то кособокая. Ведь могли же разговаривать без моего присутствия, например, в кабинете Марре. Уверена, в этом роскошном особняке таковой имелся. Но нет, прямо при мне обсуждали щекотливый вопрос! Сочли, что имею право знать? Или просто так получилось? В любом случае я была благодарна судьбе, Говарду и немножко Марре за возможность узнать наконец, кто я есть и что собой представляю.
— Помнишь моего брата? — вдруг спросил Анб.
Не меня, разумеется, ибо мы с ним этот вопрос уже выяснили.
— Конечно, — кивнул Эд. — До сих пор жалею, что упустил тогда такого талантливого лекаря, да еще и с магическим даром.
— Он все мечтал пойти по стопам нашего прадеда, который участвовал в создании риссов, и тоже отметиться чем-нибудь эдаким. Потому и осел в захолустье, где работы мало, а надзора вообще никакого нет, — добавил информации Анб, и во мне осторожно шевельнулась догадка. — А когда в Черный Лес пришла неизвестная болезнь, точнее, еще раньше, когда в гости приезжал, скопировал формулу зелья и стащил несколько капель вашей крови. Планировалось, что для исследований, но когда все случилось, ему в голову вдруг пришло сделать ее лечебным снадобьем. Вы же к человеческим болезням невосприимчивы…
Соображал Эдвин со скрипом. Главным образом потому, что не желал воспринимать такую реальность.
— Ты ведь не хочешь сказать, что…
— На ней он испытал зелье? — Анб мотнул головой в мою сторону. — Но продолжить работу не успел. Сам к тому времени был уже болен и просто не дожил до момента, когда стало ясно, что его средство помогает.
Образ героя, коим Пэйна Говарда считали в моем родном селе, рухнул с пьедестала и разбился на осколки. Он сам был болен, но проверить снадобье решил на четырехлетием ребенке! Трус!
Положительный момент тоже имелся: я до сих пор жива. Но с зельем лекарь все-таки намудрил. Во-первых, риссом я не стала. К счастью. Во-вторых, на лице остались невыводимые следы. Вот за это я бы собственную пэйновскую морду так украсила, чтоб на улицу без маски выйти не мог! Жаль, сие невозможно, ввиду кончины жертвы моих мстительных стремлений.
— И ты знал? — рявкнул Эд, его глаза, устремленные на друга, зажглись желтыми огнями.
— Нет, конечно. — Тот реагировал спокойно. — Узнал, когда мне передали оставшиеся от брата вещи, там были его научные записи. К тому времени с его кончины прошло несколько месяцев, болезнь утихла, девочку забрала приемная мать, и я подумал, что она умерла, а лекарство не сработало.
Взъерошив свои идеально уложенные волосы, Марре принялся нервно расхаживать по комнате.
— Говорила же, что я не рисс, — напомнила о своем существовании я.
Но на мой укор вожак отреагировал своим:
— Уймись, а! Не то точно прикажу связать и усыпить. Кто бы мог подумать, что одна девчонка способна превратить жизнь в непрестанно извергающийся вулкан!
Кто бы еще жаловался!
— Между прочим, это вы меня украли, хотя не имели на это никакого права, — возмутилась я. — Но раз теперь все выяснилось, живо возвращайте меня назад, и так и быть, никто ничего не узнает.
Желтые огни сверкнули и на меня…
— Не говори, что я не предупреждал, — рыкнул Марре и сделал шаг в сторону кровати.
Инстинкт сработал раньше разума. Я схватила с тумбочки светильник и с силой запустила им в вероятного обидчика.
— Совсем рехнулась?! — заорал Марре, уклоняясь от просвистевшего мимо его уха оружия.
— Вообще-то, она права, — влез Анб. — Девушка вряд ли может считаться риссом. Конечно, можно затеять судебное разбирательство, но, учитывая, что она против, дело будет долгим, затратным, и не факт, что завершится в нашу пользу.
Несчастный светильник ударился о противоположную стену, стеклянная часть разбилась, огонек погас, а бронзовое основание с грохотом покатилось по полу. Эд проследил за ним взглядом, и на него это неожиданно подействовало успокаивающе. Во всяком случае, следующие слова он произнес почти мирно:
— Затеем. К тому времени, как оно закончится, у нас уже будет выводок маленьких риссят.
Отреагировала я нервно — схватилась за очередной тяжелый предмет. Но этот гад прыткий! От второго светильника и моих туфель с вызывающей улыбкой уклонился, а подушки не только поймал, но и обратно швырнул. И попал, в отличие от некоторых.
— Мазила, — усмехнулся рисс.
Говард же предпочитал отстаивать свою правоту словом, и у него это почему-то всегда срабатывало.
— Ты не можешь быть с ней, — спокойно сообщил он.
— Имей совесть, — с притворной обидой в голосе отозвался Эд. — Свободных невест, подходящих мне, в стае нет и в ближайшее десятилетие не предвидится. А ждать так долго я не испытываю никакого желания. Так что эта девочка — мой единственный вариант.
Анб лукаво улыбнулся, почему-то мне, и добавил к рассказанной уже истории еще один штрих:
— Только если в дочери.
— Издеваешься? — беззлобно рявкнул зверолюд.
— В снадобье использовалась и твоя кровь.
Привязать меня даже после основательной грызни с Эдом не привязали, а вот в комнате заперли. Сколько ни билась, вырваться не смогла. Только ногти больно обломала и голос сорвала. Оно и понятно, тут ведь риссы живут, а значит, все специально под них сделано.
Обреченно осознав этот прискорбный факт, я мстительно разгромила комнату, отказалась от еды и попыталась вылезти в окно. Но была отловлена и после нагоняя переселена в другую комнату. Со звукоизоляцией и магической защитой. После этого дом смог спать спокойно, а я… хотела и это свое пристанище разнести к демонам, тем самым, потусторонним… но что-то я умаялась. И вроде всего на минуточку прилегла, а заснула мгновенно.
Проснулась ближе к вечеру следующего дня. Нос сразу же уловил вкуснющий запах еды. Кажется, там было мясо кролика, рис, овощи, сыр и еще какие-то приправы. Желудок жалобно сжался, напоминая, что в последний раз его кормили давно. И вообще, печенье с чаем не считается!
И все-таки я еще с минуту тихо лежала, прокручивая в голове все события вчерашнего дня, а заодно пытаясь решить, как быть дальше.
— Просыпайся, соня, — раздался над ухом женский голос, и меня потрясли за плечо. — Сколько можно дрыхнуть?
Сколько нужно! Но так сразу портить отношения с незнакомкой я не стала, все же не она меня похищала. А потому послушно разлепила глаза.
