— Поверь, после встречи со мной и ведьме, и Ффруа понадобится много смелости и тщательная подготовка, чтобы захотеть рискнуть во второй раз. — Тонкие губы на миг сложились в жутковатую улыбку. — По правде сказать, я не уверен, что они сунутся к тебе в ближайшие дни. Но лучше перестраховаться.
Что же такое сотворила Арина? Он разумный, сильный… опасный и пугающий! Вот уж не думала, что она настолько одаренная. Помнится, лет семь назад, когда на погосте умертвие объявилось, она сама еле ноги унесла, пришлось скидываться и вызывать мага из города. Но тогда Арина моложе была… Почем мне знать, может, у ведьм дар с возрастом крепнет?
Но неужели она не оставила себе какого-нибудь способа контролировать опасное создание? Я бы на ее месте точно оставила, и понадежнее.
Соблазн позволить беловолосому, которого, по идее, вообще не должно существовать, утонуть в болотах, честно признаюсь, имелся, но я довольно быстро переборола его. Что бы там ни было, он мне жизнь спас. И без него мне не выпутаться.
— Возьми меня за руку и старайся идти след в след, — предупредила спутника и подала ладонь. — Ступишь мимо тропы — тебя тут же начнет затягивать, а у меня сил вытащить не хватит.
Тавиш хмыкнул, будто каким-то образом подглядел мои недавние мысли, но просить дважды его не пришлось.
Дорогу я помнила хорошо и все равно дважды едва не оступилась. Оба раза наколдованный удержал. Сам же Тавиш двигался так уверенно, будто это он, а не я тут не раз ходил и в провожатых совсем не нуждался. Признаться, это раздражало. Одно дело чувствовать себя полноправным участником действий, хоть и вовлеченным в них не совсем по своей воле, и совсем другое — быть чуть ли не обузой. Неприятно. И страшно. Вдруг странному беловолосому надоест со мной возиться и он мне шею свернет, а потом по-тихому скинет в болото, и поминай как звали. Впрочем, вряд ли многие припомнят эту малозначительную деталь.
Такой поворот не казался чем-то невероятным. Если украсть для него нормально, кто знает, что он думает о лишении жизни другого разумного существа? Помнится, после посещения дома Ффруа мук совести он не испытывал. Только есть хотел и подумать.
— Ты хорошо знаешь места, — отметил спутник, словно почувствовав, что меня пора отвлечь.
И, поразмыслив миг, я решила, что не прочь отвлечься.
— В детстве старый Алит брал меня с собой на охоту. Он приходился то ли дядей, то ли еще каким-то родственником маме Мианне и ко мне относился хорошо. — Я поддержала разговор, тщательно следя за тем, куда наступаю. — А потом уже одна сюда бегала, когда соседские дети сильно доставали.
— Тебя не приняли, — прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
Странно, но воспоминание о том, как изуродованную болезнью девочку не брали в игры, закидывали камнями и с улюлюканьем норовили загнать или в дом, или в лес, не отозвалось привычным уже едким чувством внутри. Прохладная ладонь служила неплохой опорой не только на едва различимой в траве тропе, но и в неожиданно ставшем зыбким, как болото, мире.
— Тогда, пятнадцать лет назад, от лихорадки половина села вымерла, а я осталась жива. Думаю, мне этого так и не простили. — После короткого раздумья я произнесла то, что, наверное, всегда знала, но никогда прежде не решалась сказать даже себе.
— Тебе не место здесь, — с неожиданной твердостью заявил живой результат нарушения магических законов и сжал мои пальцы крепче.
Хотела спросить, где же, по его мнению, мне следует быть, но с языка сорвалось другое:
— Ай!
— Что? — Опомниться не успела, как одной рукой Тавиш резко прижал меня к себе, обхватив за плечи, а вторую выбросил вперед — ее тут же окутал холодный белый свет, точь-в-точь как я видела в доме Ффруа, а короткие черные ногти прямо на глазах стали отрастать и заостряться.
Потребовалась минута, чтобы восстановить дыхание. Чуть не придушил, злодеюка!
Но как защищать меня ринулся… прямо приятно!
— Я ногу порезала, — объяснила свой вскрик, как только голос снова стал послушным. — Тут трава острая.
Выходя из комнаты, я ведь письма разносить шла, а не на болотах прятаться, вот чулки и не надела. Поздняя весна на дворе, даже ночами уже сильно не замерзнешь.
Рука, обнимавшая меня, мгновенно исчезла.
— Не могла бы ты впредь контролировать свои эмоции? — Тавиш не сдержал раздражения. — А то у меня…
И замолчал.
— Что у тебя? — Не то чтобы я любопытная, но мне с ним под одной крышей несколько дней провести предстоит. Хорошо бы знать, с чем имею дело, чтобы нечаянно не нарваться.
— Магия нестабильная, — буркнул внезапно утративший разговорчивость беловолосый.
Прозвучало как ложь или отговорка, что нисколько не помешало мне изумиться:
— Ма-агия?!
— Ты еще на весь лес проори, а лучше в село вернись и объявление на новостном столбе повесь, — одернул меня Тавиш, ставший вдруг угрюмым и недовольным.
Что ему не так? Косой взгляд, брошенный на спутника, причин его испортившегося настроения не выявил, зато меня деликатно подтолкнули в спину, призывая не стоять на месте и двигаться дальше. Делать нечего, пришлось перебирать ногами. Подумаешь, цаца какая! Между прочим, это у меня нога болит и в туфле от крови мокро. Подол наверняка измазала, а другого платья нет, переодеться, чтобы это выстирать, не во что. По всему выходит, что это мне злиться надо на весь свет и на ситуацию в отдельности. Но я вдыхала не особенно приятный прелый болотный воздух и совершенно не к месту думала о том, что никогда еще со мной в считаные дни не происходило столько всего сразу. Ну, в сознательном возрасте. А Тавиш брел следом, время от времени недовольно сопел… но ловко подхватывал, когда я поскальзывалась. Правда, сдерживался не всегда и иногда отпускал обидные замечания, но упасть же не давал!
Магия… В наших местах она только у Арины была, еще у покойной бабки ее. Некоторые местные старухи тоже баловались, но у них ничего по-настоящему не получалось. Теперь вот еще Тавиш есть… И то, что он творит, не идет ни в какое сравнение с заговорами и простенькими ритуалами, которые практиковала наша ведьма. Получается, он сильнее? Как маг из города? Хотя ритуал с лилией простеньким и безобидным не был…
— Так понимаю, пришли, — выдернул меня из задумчивости голос магического создания, которое топало за спиной.
Вздрогнула, моргнула, обозрела полуразвалившуюся избушку.
— А… Да.
— Так бы сразу и призналась, что у тебя неестественная тяга к готовым вот-вот развалиться домам, — проворчал крайне недовольный Тавиш, подозрительно поглядывая на покосившуюся избушку, по сравнению с которой даже мой дом казался вполне приличным.
Я почувствовала почти незнакомый жар под кожей на лице и шее. Стыд.
Пф! Он что же, ожидал найти на болотах терем расписной?!
— Михаэлла, за последние два часа нам попались три охотничьих домика куда приличнее, — продолжал негодовать мой спутник. — Тебе обязательно было притащить нас в эту развалину?
