Вскоре со стороны еще не переименованной в Варварскую улицы Фигнер появился кортеж. Президентский ЗИЛ-41047 с российским флагом чуть притормозил, а потом вдруг резко рванул вперед. Оказалось, что Ельцин, увидев ожидавшую его толпу, не захотел участвовать в спланированном представлении и приказал сопровождавшим его лицам ехать на другую торговую точку, где его не ждали. В итоге через пять минут его лимузин внезапно затормозил у входа на Мытный рынок, расположенный посреди старого квартала неподалеку от кремля и резиденции Немцова. Минуя изумленных посетителей, Борис Николаевич решительной походкой отправился прямиком к торговым рядам. Осмотрев небогатый, но дорогостоящий ассортимент продуктов, президент приобрел за 10 рублей яблоко крупного размера. Кстати, после отъезда главы государства какой-то человек с кавказской внешностью тут же купил президентский червонец за 100 рублей в качестве сувенира со словами: «Его сам прэзидэнт в руках дэржал, панимаэшь!»
Не обошлось и без «челобитных царю». Плачущая пожилая женщина сумела проскользнуть мимо охраны, возглавляемой известным Александром Коржаковым, и подсунуть Ельцину какое-то письмо. На выходе с рынка президент изрядно зачерпнул ботинком воды из грязной лужи, после чего отправился, на сей раз по плану, на Горьковский автозавод. Пресса так описывала происходящее: «Короткое выступление перед людьми у главной проходной. Далее – сборочный цех № 3 производства грузовых автомобилей. Лавирование среди не останавливающихся конвейерных лент, выступление с приступочки – и дальше. Короткая остановка под одним из „застойных“ экономических лозунгов и реплика президента: „Вы бы лучше повесили другой лозунг – „Добьемся средней заработной платы 1258 рублей“». Побеседовав с руководством завода и конструкторами, жаловавшимися на трудное финансовое положение, Ельцин разрешил им продать за рубеж 300 бронетранспортеров, минуя Министерство обороны. Губернатор Немцов, которому президент безоговорочно доверял, получил по итогам визита широкие полномочия и карт-бланш на проведение радикальных реформ, включая скорейшую приватизацию и прямые закупки товаров из-за границы. Кроме того, региону выделили 500 миллионов в качестве финансовой помощи.
Буржуазного джинна выпустили из бутылки, оставалось только подождать. Вскоре нашлись предприимчивые граждане, быстро наладившие перепродажу товаров нерасторопных производителей и поставки из-за рубежа. Уже к весне обещанное правительством изобилие начало обретать реальные черты. Дефицит как явление природы навсегда канул в прошлое. Впрочем, январский шок 1992 года был только началом нелегких испытаний и приключений. Впереди еще были гиперинфляция, обесценивание вкладов на сберкнижках, задержки зарплат и пенсий, разгул криминала…
«Учили сексу, а обернулось разбоем»
«Учили сексу, – писал в газету разгневанный рабочий. – Я давно писал, что это приведет к хаосу. А обернулось еще худшим – разбоем, насилием. Люди стали недовольны друг другом. Люди перестали улыбаться, не хотят видеть соседку в автобусе, на улице и т. д.» К весне 1992 года народ постепенно стал понимать, что ликвидация СССР, появление рыночной экономики и возрождение капитализма отнюдь не привели к улучшению жизни. Наоборот, те, кто в последние пять лет советской власти обеднел, стали беднеть еще быстрее. Рушились тщательно выстроенные карьеры, планы и мечты. Рушились остатки привычной реальности. Хорошо помню печальную ситуацию, в которую попал один из моих одноклассников Алексей Р. Его отец всю жизнь мечтал о машине и копил на нее деньги. Семья Р. жила скромно, фактически в подвале дореволюционного дома, так что, сидя на диване, можно было видеть сапоги идущих по тротуару прохожих. Детей не баловали, себе во всем отказывали. Бабушки и дедушки, как водится, тоже жарили покупные пельмени только на маргарине, а все героически сэкономленное клали в Сбербанк. При этом машину семья Р. хотела не простую, вроде «ИЖ-Комби» или «жигулей», а «Волгу» ГАЗ-24-10. Таковые продавались населению, но в небольших количествах и только не черного, как у начальников, цвета. Конечно, по качеству это была уже не та «двадцать четверка», что блистала в 70-х годах, но благодаря отсутствию доступа к иномаркам по-прежнему ценилась высоко. «Семья у нас большая, на дачу надо ездить, поэтому места надо много» – так объяснял намерения отца сам Алексей. В итоге после многолетнего томительного ожидания в очереди и бесконечных снов о том, как они будут на зависть всем разъезжать на «Волге», в конце 1991 года семья Р. наконец накопила на сберкнижке нужную сумму (что-то около 15 тысяч рублей). Да и очередь (в которую, разумеется, попали не без блата, а с помощью бабушки – ветерана МВД) как раз подошла!
Однако в последний момент произошли какие-то проволочки (то машин на складе нет, то документы не успели оформить). В итоге начался 1992 год, очереди были отменены, а «Волги», о которых мечтало не одно поколение советских людей, наконец поступили в свободную продажу. Правда, уже по рыночным ценам! Которые сразу взлетели чуть ли не до 300, а к лету уже до 900 тысяч рублей! Так что мечта семьи Р. о машине, как и тысяч других «очередников», рассеялась, как утренний туман. А вот те, кто еще успел урвать «Волгу» или «жигули» по госцене, теперь могли сказочно озолотиться, продав их чуть ли не в 20 раз дороже.
Тем временем в стране наконец началась обещанная приватизация. Первым шагом стала продажа наиболее убыточных продуктовых магазинов в частные руки. Правда, данная мера дала неожиданный эффект. Вместо того чтобы расширять ассортимент продуктов, новоявленные коммерсанты стали превращать вчерашние булочные и продмаги в маленькие универсамы. То есть рядом с колбасой и сахаром расставляли шампуни, косметику, магнитофоны и развешивали модные в то время джинсы-варенки. Кроме всего прочего, выяснилось, что советская система, когда торговые точки равномерно распределялись по микрорайонам без учета реального спроса, уже не отвечала потребностям рынка. Ну а поскольку у бизнесменов еще не было средств на постройку новых капитальных магазинов, был найден простой и дешевый выход – коммерческие киоски. В простонародье «комки». Уличная торговля была официально разрешена указом президента Ельцина.
Одна за другой на центральных улицах и площадях, возле вокзалов и рынков, на автобусных остановках и просто свободных местах стали появляться разнотипные деревянные и металлические будки, торгующие самым разнообразным товаром. Культура торговли, за которую десятилетиями билась советская власть, была сметена одним ударом. В Нижнем Новгороде первые «комки» появились в начале 1992 года на Московском вокзале, затем, вопреки протестам части общественности, их начали ставить во всех районах. И действительно, к чему все эти советские универсамы, универмаги, гастрономы, галантереи и т. п. Нашел подходящее проходное место, поставил киоск и торгуй себе. Плохо пошла колбаса, не беда, завтра перейдем на джинсы. Джинса не пошла – водку выставим! Вот он, настоящий рынок!
Стоит отметить, что, несмотря на введение свободных цен, губернатор Немцов все же решил на какое-то время сохранить и «советские пережитки», то есть талоны. В частности, область централизованно закупала сахар и по-прежнему распределяла его по карточкам. У граждан был выбор – стоять по старинке в очередях за жизненно необходимым товаром по госцене либо свободно покупать его в других магазинах, но вдвое дороже. При этом «твердая» цена устанавливалась непосредственно областной администрацией. «Если отменить талоны, цены сразу будут взвинчены, и это не обойдется без серьезных последствий, – так комментировали необходимость сохранения талонов чиновники. – Поэтому о полном отказе от талонов говорить пока рано».
