– Я понимаю, директор, – мягко начал Танн. – У меня к вам личная просьба.
– Не говно в уши?
– Насколько я понимаю, этого добра у вас там сейчас и без меня хватает, – сухо ответил саларианец.
Танн разговаривал на ходу, по пути к главному стыковочному коридору, который связывал эту часть «Нексуса» со складским отсеком. Кеш и ее команда в последние два дня работали именно здесь – пытались расчистить завалы. Поэтому он бдительно следил за тем, чтобы ненароком не наткнуться на кого-нибудь из рабочих.
Звук, который издала Слоан, показался ему смехом. Но он путался в смысле ее реакций и жестов.
– Пока еще нет, умник. Но мы работаем над этим.
– Хорошо. Что касается моего звонка, то я вот о чем подумал: не могли бы вы поговорить с Эддисон?
На том конце повисло недолгое молчание.
– О чем?
– Это может потребовать некоторой степени конфиденциальности.
Даже в крохотном громкоговорителе омни-инструмента он услышал ее смех.
– Пожалуйста, скажите, что вы просите меня передать ей записку от вас. Детский сад какой-то, ей-богу!
Танн задумался на минуту, но не увидел никакого смысла в этом предположении.
– Но на станции нет никаких детских садов, – хмуро сказал он, глядя на свое запястье, словно ответ крылся именно там. Не видя лица Слоан, он не знал, как вести разговор дальше. – Но вы считаете, что записка будет полезна?
– Бога ради… забудем об этом, – сказала она, и теперь раздражение в ее голосе слышалось отчетливо. – Это шутка. Так о чем мне с ней поговорить?
Вот как. Шутки Слоан были такими же сумасбродными, как и ее желание сотрудничества. Танн пожал плечами.
– Я озабочен ее дурным настроением. Я не доктор и не психолог, но я думаю – она страдает от депрессии.
Это не вызвало ожидаемого сочувственного вздоха, на который он надеялся.
– Шутки в сторону, – ответила она. – Могу вам сказать, что даже такая идиотка, как я, видит это.
Видит? Непредсказуемо! Он вздохнул.
– Я не имел в виду, что вы идиотка, Слоан.
– Да? А что же вы имели в виду?
– Я думал, что, может, вы, как женщина одной с ней расы, имеете больше шансов… – он помолчал, взвешивая слова, – сблизиться с ней. Я имею в виду душевную близость, ничего более, – добавил он на тот случай, если она неправильно его поняла. Отношения внутри собственной расы были его сильной стороной только в том случае, если речь шла о каком-то политическом вопросе.
Отношения внутри других рас лежали совершенно за пределами его понимания.
Она не сразу ответила ему, и Танн поспешно добавил:
– Если только вы не испытываете к директору Эддисон чувств иного рода. В этом случае я всячески поддержу…
Слоан снова рассмеялась. Резко, но не жестко.
– Расслабьтесь, – сказала она наконец. – Я понимаю, о чем вы. Извините, у меня сейчас двухчасовой сон. Вы хотите, чтобы я – как представительница человеческой расы, а к тому же женщина – поговорила с ней, попыталась вывести ее из депрессии, верно?
Танн вздохнул с облегчением.
– Именно так, – сказал он, а затем добавил: – Я не очень разбираюсь в вещах такого рода.
Маленькая правда, чтобы подсластить пилюлю.
– И я тоже, – ответила Слоан. – Тем не менее вы правы. С вашей стороны это чертовски предусмотрительно.
К облегчению добавилось удивительное чувство… чего именно? Удовольствия? От ее редкой похвалы? Танн открыл было рот, чтобы поблагодарить Слоан, но женщина не дала ему высказаться:
– Я думаю… почему нет? Я могу попробовать.
Непредвиденно легко.
– Спасибо, Слоан.
– Но не раньше, чем здесь все устаканится, – быстро добавила она с интонацией, исключающей какие-либо возражения.
Их не последовало.
– Конечно.
– Что-нибудь еще?
У Танна было на уме кое-что еще, однако он решил, ради сохранения наметившегося было взаимопонимания, умолчать об этом.
– Нет. Пожалуйста, возвращайтесь к…
– Конец связи, – отрезала директор службы безопасности.
Классическая Слоан Келли от начала и до конца. Но возможно, всего лишь возможно, такой она была со всеми. Вернувшись в лабораторию, он продолжил размышлять об этом.
Правильно ли он поступил, предприняв эти усилия? Конечно, ответ на этот вопрос может дать только время, но если его оценки верны, то итогом его маленькой игры будет не только вышедшая из депрессии Эддисон, но и побудившая ее к этому Слоан. Танн не знал, как изменится после этого отношение Эддисон к директору Келли, но надеялся, что ситуация повлияет на Слоан, – вдруг она изменит отношение к нему в сторону большей симпатии?
Крохотный шажок в сторону сближения. Если бы они все поверили ему, то, Танн не сомневался, миссия была бы завершена, первопроходцы встречены по всей форме, а Андромеда колонизирована. «Написать наш шедевр» – как замечательно выразилась Джиен.
Теперь следующий пункт повестки дня.
Танн взял себя в руки, потому что дальнейшее требовало от него совсем иного поведения. Снял с запястья омни-инструмент. Личный визит будет эффективнее. Возможность дать понять, что исполняющий обязанности директора Джарун Танн стал просто директором.
Он отправился на поиски Накмор Кеш.
Глава 10
По мнению Танна, «Нексус» все еще находился в аварийном состоянии. И будет в нем находиться еще какое-то время. Но, пробираясь лабиринтами коридоров и камер, он не мог не чувствовать надежды. Прогресс, достигнутый всего за неделю, был впечатляющим, даже с учетом дополнительных разрушений, нанесенных Скверной.
Или благодаря этим разрушениям. Мало что так мотивирует, как непосредственная угроза.
Всего два дня назад, чтобы попасть в комцентр из исследовательской лаборатории, в которой он обосновался, Танну приходилось спускаться на два уровня, проходить по мастерским, подниматься по пандусу, образованному обвалившейся частью потолка, подныривать под связку вонючих оборванных труб, потом подниматься обратно на два уровня по лестнице, прикрученной к стене неработающей лифтовой шахты.
И хотя ему по-прежнему приходилось пользоваться этим путем, порванные трубы больше не текли. Их заварили листами металла.
Во многих случаях подобные мелочи давали повод для немалого оптимизма.
Хотя специализировался он на доходах, но не забывал при этом поддерживать здоровый режим физических нагрузок, если представлялась возможность. Его маршрут и был такой «возможностью», и Танн никогда в столь полной мере не ощущал этого, как в те мгновения, когда поднимал свое тело по лестнице у шахты отключенного лифта.
