Но когда персонал «Нексуса» взбунтовался против них, Танн не мог рисковать. Слишком велики были ставки. Часы на его омни-инструменте неумолимо показывали, что отсутствие его коллег слишком затягивается. Он начал составлять план.
Чрезвычайные обстоятельства, запасные варианты, защитные меры.
Кто-то ведь должен взять на себя ответственность за эту кучу говна, как красочно выразилась бы Слоан.
– Спендер.
– Слушаю.
Замдиректора разогнул спину, отрываясь от почти непрерывного наблюдения за мониторами, транслирующими картинку с камер видеонаблюдения. Он смотрел на Танна – весь внимание. Умный человек. Легкий в общении. Танн это чувствовал, в особенности когда речь заходила о конкретном деле, а теперь саларианцу требовалось кое-что конкретное.
– Оставьте нас, – сказал он через плечо нескольким другим людям, находившимся в кабинете. Двое, посаженные наблюдать за скачущими показаниями сенсоров – не появятся ли пропавшие ковчеги, – переглянулись.
– Но если появится сигнал?..
– За все это время хоть раз был какой-то сигнал?
– Нет.
– Тогда вы можете позволить себе передохнуть. Прошу.
– Мм… Но где?
Танн прищурил большие глаза.
– Найдите где-нибудь место, – строго сказал он. – Вы ведь разумные существа.
Они удалились без дальнейших препирательств, бормоча что-то себе под нос. Хорошо. По крайней мере, еще кто-то, кроме Спендера, делает то, что ему говорят. Отойдя вглубь кабинета, где возникало какое-то ощущение приватности, Танн повернулся к своему помощнику и положил длинные руки на панель. Не для опоры, а для вящей убедительности.
– Это продолжается уже слишком долго. Сначала Эддисон и Кеш, а теперь еще и Слоан – все вне досягаемости приборов связи. Мы остались вдвоем и должны действовать, пока не потеряли все.
– Действовать каким именно образом? – спросил Спендер. Потом с понимающим видом добавил: – Оружие.
Танн кивнул:
– Камеры наблюдения показывают, что эти бунтовщики реагируют только на силу. Пришло время пресечь бунт в зародыше.
– Не без нашего участия, – раздался голос сзади. Спендер нахмурился, его взгляд с безумной скоростью метнулся через плечо саларианца, и у того не осталось сомнений в том, что же там увидел Спендер. В комцентр вошли обе – Эддисон и Кеш. Охранники, пропустившие их, явно были смущены.
– Где вы были? – сердито спросил Танн. В конечном счете нападение есть лучшая защита.
Глаза Эддисон опасно сверкнули сквозь щель прищуренных век, но внимание его привлекла заметная хромота Кеш.
– Попали в бутылочное горло, – просто сказала кроганка и на этом остановилась. Танн, знавший состояние станции, не стал уточнять. Новые дрязги. Новое кровопролитие.
Сколько можно!
– Я рад, что вы в безопасности, – сказал он. Кеш наклонила голову, явно принимая его слова за чистую монету. Хорошо.
Эддисон смерила Танна холодным взглядом:
– Опять принимаете решения в одиночестве?
– Я думал, что остался один, – мягко возразил саларианец. На виске Эддисон запульсировала жилка. Она ведь и в самом деле пропала неизвестно куда. – Кстати, а где Слоан? Она ведь отправилась на поиски вас и Кеш.
– Мы ее не видели. Нас нашли ее агенты, сказали, что Слоан ушла по какому-то другому делу…
– Если бы вы просто оставались в комцентре, то никаких таких проблем у нас бы не возникло, – оборвал ее Танн достаточно демонстративно. – Давайте отложим обзор наших недавних провалов на потом. Сейчас настало время действовать. В первую очередь мы должны загнать их в угол.
– Они не крысы, Танн. – Эддисон положила обе руки на консоль и сердито уставилась на него и Спендера. – Это разумные существа. Как и мы. И они испуганы.
– Такая аргументация могла быть убедительной несколько недель назад, – ответил директор, – но вы слышали Корванниса. Мы теперь имеем дело уже не с испуганными протестантами. Пролилась кровь, а мы по-прежнему недооцениваем их. Мы больше не можем позволять себе какие-то сомнения в отношении этих людей.
– Я просто хотела сказать…
– Как я понимаю ситуацию, – сказал Танн, вновь обрывая ее, – у нас есть два варианта.
Кеш оперлась на консоль рядом с Эддисон, предпочитая быть на ее стороне. Форма кроганки была обожжена в нескольких местах, бинты на наскоро обработанных ранах торчали тут и там. Танн замер, удивленно уставившись на нее. Чтобы ранить крогана, нужно приложить серьезные усилия.
А это давало ему еще более серьезные основания проводить свою линию.
Он встретился взглядом с Эддисон:
– Либо мы посылаем все наше подразделение службы безопасности на уничтожение всех до последнего мятежников, даже если это будет стоить сотни жизней…
– Неприемлемо, – резко сказала Эддисон, продолжая смотреть на него прищуренными глазами.
Именно. Он перевел взгляд на Кеш:
– …либо мы выводим из стазиса Накмор Норду.
Пауза затянулась. Он ждал.
– Норда, – задумчиво повторила кроганка. На ее широком лице, всегда таком серьезном на его взгляд, не отразилось никаких эмоций. Он не мог понять, что происходит в ее голове. В голове любого крогана. Черт бы подрал этих крупноголовых, толстокожих работяг!
Но именно эти большие головы и толстая кожа могли покончить с бунтом раз и навсегда. Танн кивнул со всей властностью, которую требовала от него ситуация.
– Мы пошлем Норду против Каликса Корванниса, – сказал он. – Мы быстро и решительно покончим с этим. Так, чтобы другим было неповадно.
– А что потом? – спросила проницательная кроганка. Она никаких вариантов не предлагала – оставляла это Танну.
Он улыбнулся:
– Потом мы проведем собрание…
– Превосходно, – пробормотала Эддисон. – Это всегда давало прекрасные результаты.
– …на которое пригласим всех и выслушаем их жалобы, – твердо продолжил Танн. Эдиссон посмотрела на него. В ее глазах читался испуг.
Спендер с энтузиазмом продолжил за директора:
– И мы изложим им наши планы на будущее с учетом того, что нам известно о состоянии этой галактики.
– Именно, – сказал Танн.
– Какой план? – спросила Кеш.
– Тот план, который мы сформулируем, когда перестанем проливать кровь друг друга. – Саларианец поднял брови, оглядел всех присутствующих. – Я уверен, у нас остается немало пространства для маневра, разве нет? – Он замолчал в ожидании ответа.
Когда все трое кивнули с разной степенью энтузиазма и веры, Танн понял, что сделал правильный выбор. Ключом было будущее. Но будущее не наступит, если они не решат возникшую проблему. Танн повернулся к Спендеру:
