Элида растерялась. Как это понимать? Лоркан намекал, что Аэлина – еще большее чудовище, чем он?
– Ты про что говоришь? – не выдержала Элида.
Приступ его гнева ослаб, или же Лоркан посадил свою злость на цепь.
– Я тебе кое-что расскажу… Селена Сардотин – двадцатилетняя женщина, именующая себя самым лучшим в мире ассасином.
Лоркан презрительно фыркнул:
– Она убивала, наслаждалась своим ремеслом и двигалась по жизни, не испытывая ни раскаяний, ни угрызений совести. Она купалась в своей славе. А ранней весной ее неизвестно каким ветром занесло к нам на Вендалин. Одному из моих подчиненных – принцу Ровану из клана Боярышников – было приказано разобраться с нею. Но вместо этого Рован в нее влюбился, а она – в него. И после всего, чем они занимались в Камбрианских горах, она перестала называть себя Селеной, вернув прежнее имя.
Он хищно улыбнулся:
– Она вновь стала Аэлиной Галатинией.
Элида обмерла.
– Что? – только и могла произнести она.
– А то, что твоя огнедышащая королева одновременно является и непревзойденной убийцей. Ее этому начали обучать вскоре после того, как твоя мать погибла, защищая вашу королеву. Аэлину… или Селену… обучали тому же отвратительному ремеслу, каким владели убийца твоей матери и убийцы вашей королевской семьи.
Элида замотала головой. У нее тряслись руки.
– Что? – снова спросила она.
Лоркан невесело рассмеялся:
– А то, госпожа Лошэн, что, пока ты десять лет томилась в башне, она жила в Рафтхоле, не отказывая себе ни в чем. Ее хозяин – предводитель ассасинов – баловал ее и буквально пылинки с нее сдувал. Нынешней весной, ближе к лету, она хладнокровно его убила. Можешь мне не верить. Ты и сама убедишься, что эта спасительница мира, вдруг объявившаяся после долгого отсутствия, немногим лучше меня. И этого лодочника она бы тоже убила, не задумываясь, а твой жалостливый скулеж оборвала бы звонкой пощечиной.
Аэлина… ассасин. Аэлине она должна передать камень…
– Ты знал, – сказала Элида, не узнавая своего голоса. – За все время, что мы вместе, ты мне не сказал правду. Вместо этого ты врал, что Селена служит у Аэлины.
– Ошибаешься. Я сказал тебе правду. Селена действительно служит у Аэлины, поскольку и потом твоя королева не раз превращалась в Селену. Это ее вторая личность. Так что найдя одну, найдешь и вторую.
– Почему ты не сказал мне правду без всяких уверток?
– Ты ведь тоже не раскрыла всех своих тайн. Зачем же мне было раскрывать свои?
Элида зажмурилась. Ей не хотелось видеть темное пятно на палубе. Она пыталась унять жгучую боль от слов Лоркана и закрыть дыру, которая разверзалась у нее под ногами. Что же было в сломанном амулете? Что привело Лоркана в такое бешенство?
– Твоя дражайшая королева – убийца, воровка и врунья, – усмехнулся Лоркан. – И если ты намерена обвинять меня в подобных вещах, не забудь швырнуть обвинения и в нее.
Элиде казалось, что она вот-вот лопнет от гнева. Ее кости были слишком хрупкими, чтобы выдержать такой напор чувств. Она подыскивала слова, собираясь побольнее ударить ими Лоркана и даже ранить его. Каждое слово представлялось ей камнем, брошенным ему в голову.
– Я ошибалась, – прошипела она. – Я говорила, что мы с тобой похожи: ни семьи, ни друзей. У меня их нет, потому что меня десять лет томили взаперти. У тебя – по другой причине: никто не выдержит рядом с тобой.
Словесные удары достигли цели. Глаза Лоркана подернулись гневом. И пусть он был почти вдвое выше ее и бесконечно сильнее, Элида стояла, дерзко задрав голову.
– А знаешь, Лоркан, какая самая большая ложь, которую ты внушаешь другим? Ты утверждаешь, что тебе нравится так жить. Хочешь знать, чтó я слышу, когда ты говоришь гадости о моей королеве, называя ее сукой? Я слышу слова одинокого, жалкого завистника. Ты видел, как Аэлина и принц Рован полюбили друг друга, и стал презрительно осмеивать их счастье, поскольку глубоко несчастен сам.
Элиде было не остановиться. Гневные слова сами вылетали из нее:
– Можешь называть Аэлину убийцей, воровкой и вруньей. Можешь называть ее сукой-королевой и огнедышащей. Но я составлю о ней собственное мнение, когда мы встретимся. Не обессудь, если оно значительно разойдется с твоим. А я обязательно с нею встречусь.
Кивком головы Элида указала на серые глинистые воды реки:
– Я отправляюсь в Эйлуэ. Высади меня на берег. Я хочу отмыться от тебя, и поскорее… как ты отмывался от крови убитого лодочника.
Лоркан смотрел на нее, оскалив зубы. Клыки у него были длиннее, чем у людей. Однако Элиду сейчас не волновало ни его фэйское наследие, ни солидный возраст, ни даже его способность убивать.
Лоркан снова взялся за шест, но приставать к берегу не собирался. Наоборот, он выталкивал барку на середину реки.
– Ты слышал, что я сказала? Высади меня на берег.
– Нет.
Злость Элиды превосходила всякий здравый смысл. Любые предостережения Аннеит оказались бы сейчас бесполезны.
– Как это «нет»? – спросила она, стремительно подойдя к Лоркану.
Не вынимая шеста из воды, Лоркан повернулся к Элиде. Его лицо было совершенно бесстрастным. Недавний гнев бесследно исчез.
– Мы сейчас плывем на юг. Сразу за городом река сделала поворот. В каюте нашлась карта. Я проверял. Будем плыть, пока нам с рекой по пути, а дальше найдем кратчайшую дорогу до Банджали.
Элида вытерла мокрое лицо. Лоркан наклонился к ней:
– Я очень рассчитывал, что больше не увижусь с Аэлиной Галатинией. Но оказывается, и у меня к ней есть дело. Так что поздравляю, госпожа Лошэн. У тебя есть провожатый до самого Эйлуэ.
Его глаза холодно светились. Элида не понимала, о чем он говорит. Потом Лоркан наклонился к ней. Их глаза встретились. Элида замерла, хотя и сейчас не испытывала страха.
– И пока мы туда добираемся, для всех ты по-прежнему остаешься моей женою.
Элида не стала возражать. Она ушла в каюту и захлопнула дверь так, что во всех окошках задрожали стекла.
Грозовые тучи рассеялись. Открылось звездное небо. Яркая луна помогала Лоркану плыть по узкой сонной реке.
Час за часом он неутомимо орудовал шестом, удерживая барку на середине реки. Он думал о том, как втайне от Элиды и Рована убьет Аэлину Галатинию, затем разрежет на мелкие кусочки и скормит воронью.
Она ему наврала. Они с Рованом обманули его, вручив «амулет», в котором якобы был Ключ Вэрда.
Внутри оказался не ключ, а черное кольцо из Камня Вэрда, завернутое в кусочек пергамента. На пергаменте размашистым женским почерком было написано:
Когда ты развернешь этот пергамент, надеюсь, у тебя найдутся более красочные слова, чем «сука».
