Сейчас он вернет себе человеческое обличье и оторвет илку голову.
Увы. Вместо предсмертных криков противника Рован услышал презрительный смех и язвительные слова:
– В Морате с нетерпением ждут всех вас.
Сказав это, илк взмыл в небо раньше, чем Рован успел нанести удар.
Аэлине было не до расправы. Гарель и Эдион тоже едва шевелились. Похоже, для них сражение с илками не было легким. На окровавленной груди Фенриса поблескивала зеленоватая жижа. Яд…
Аэлина умела создавать огненные стены, однако сейчас требовалась иная магия – водяная, а этой магией она владела намного хуже. Все ее внимание сосредоточилось на целебных каплях воды, способной справиться с ядом…
Рован уже собрался предложить свою помощь, когда из темноты появилась Лисандра и спросила:
– А той тварью кто-нибудь займется или отдадите ее мне?
Илк удалялся от корабля, торопясь к берегу. Спешил в Морат с донесением.
Рован схватил валявшийся лук Фенриса и колчан с черными стрелами. Соратники не пытались его удержать. На каждом шагу вздымая черные брызги, Рован прошел по залитой кровью палубе к перилам.
Плескались волны, стонали раненые, скрипело дерево тяжелого лука. Рован наложил стрелу, оттянул тетиву. Еще сильнее, еще. У Рована напряглись руки. Он целился в улетавшего илка.
– Ставлю золотой, что промахнется, – прохрипел Фенрис.
– У тебя есть заботы поважнее, – огрызнулась Аэлина.
– Ставлю целых два, что попадет, – заявил Эдион.
– Проваливай в преисподнюю, – бросила ему Аэлина, но почти сразу добавила: – Ставлю пять. Даже десять, что Рован сшибет илка первым же выстрелом.
– Ставки приняты, – морщась от боли, простонал Фенрис.
– Сам не знаю, и чего я связался с вами, – проворчал сквозь зубы Рован.
Он выстрелил. Стрела ушла в темноту. Но острым фэйским зрением Рован видел ее полет. Стрела попала точно в цель, пронзив илку голову.
Тварь камнем упала в воду. Это было видно даже с палубы. Аэлина негромко засмеялась.
Рован хмуро поглядел на нее. Аэлина склонилась над истерзанной грудью Фенриса. Свет мерцал на кончиках ее пальцев. Взглянув на бывшего соратника, Рован повернулся к Эдиону:
– Жду оплаты от сделавших ставки.
Эдион усмехнулся, однако Рован заметил тень в глазах Аэлины, продолжавшей заниматься раной Фенриса. Он понимал, почему она столь легко отнеслась к случившемуся, хотя наверняка знала, насколько серьезно ранен его бывший соратник. Нападение гончей Вэрда и налет илков меркли в сравнении с главным: Эравану известно их местонахождение. Нужно добираться до суши, и как можно скорее.
Оставалось лишь надеяться, что магическая карта Рульфа верно указала, где искать Замок.
Эдиона уже воротило от всякого рода неожиданностей. Сегодня его сердце то и дело замирало от удивления.
Так было, когда Гарель пришел ему на помощь. Лев с такой свирепостью крушил илков, что рядом с ним Эдион казался новичком, впервые взявшим в руки меч.
Отец, спасающий свое чадо. Гарель дрался, не следя за противниками, отчего и получил раны на руках и груди. Ему еще повезло, что ядовитую слизь, покрывавшую когти илков, те израсходовали, когда расправлялись с матросами.
Какое-то время Эдион оставался наблюдателем, пока не почуял запах отцовской крови с медным привкусом. Так пахла кровь смертных. Гарель и глазом не успел моргнуть, когда Эдион, забыв про боль в ноге, пришел ему на помощь. Они сражались бок о бок, пока от илков не остались лишь груды окровавленного мяса и костей.
Закончив бой, Эдион молча убрал меч, повесил щит за спину и, прихрамывая, отправился искать Аэлину.
Она по-прежнему возилась с раной Фенриса. Рована она лишь наградила дружеским похлопыванием по бедру, и он поспешил к другим раненым. Похлопывание по бедру за виртуозный выстрел. Легион Беспощадных славился умелыми лучниками, но Эдион не сомневался: расскажи он про выстрел Рована, они бы заявили, что такое невозможно.
Аэлина попросила брата принести воды. Эдион принес целое ведро и теперь смотрел, стараясь не морщиться, как она смывает ядовитую зеленую слизь. Неподалеку Гарель возился с раной пирата, вопившего так, словно ему оторвало ногу. На самом деле парню лишь задело ляжку.
Фенрис зашипел. Аэлина что-то пробурчала.
– Что? – спросил Эдион.
Аэлина тряхнула головой. «Можешь идти» означал ее не слишком-то вежливый жест. Но Эдион не ушел. Аэлина зацепилась глазами с Фенрисом и некоторое время пристально смотрела на раненого. Эдион прекрасно знал, чтó значит такой взгляд. «Будет больно». Так лекари смотрели на солдат на поле боя и у себя в шатрах.
– Почему ты их попросту не расплавила? – превозмогая боль, спросил Фенрис.
– Потому что хотела вытрясти из них хоть какие-нибудь сведения. И вытрясла бы, если бы ты не влез… самоуверенный фэйский придурок.
Аэлина стиснула зубы. Эдион положил ей руку на спину. Наверное, яд пытался прорваться сквозь ее магический щит. Смывание яда было отнюдь не безопасным занятием. Аэлина чуть наклонилась. Видимо, благодарила за братское участие.
– Дальше я и сам справлюсь, – заявил Фенрис. – Займись другими.
– Помолчи уж, – оборвала его Аэлина. – Даже полежать спокойно не можешь. Знал бы ты, сколько яда было у этой твари на когтях.
– Другими займись!
– Я давно хотела спросить: а как действует твоя магия? Как тебе удается перепрыгивать с места на место?
Эдион разгадал уловку сестры: отвлечь внимание Фенриса.
Он огляделся по сторонам. Кажется, в других местах обходились без него. Взяв тряпку, Эдион тоже стал смывать кровь и яд с груди Фенриса. Он представлял, каково сейчас «фэйскому придурку». Ему было неловко сравнивать рану Фенриса и собственную свербящую ногу. Мало ли его ранили в сражениях?
– Сам не знаю, чтó это такое и откуда берется, – сказал Фенрис. Он дышал ртом, постоянно сжимая и разжимая пальцы. – Я перепрыгиваю между… складками мира. Расстояния невелики, и после нескольких таких прыжков я напрочь выжат, но… на поле боя помогает.
Он стиснул зубы, глядя, как края раны начинают смыкаться.
– А кроме этого, не могу похвастаться никакими способностями. Скорость, сила, раны быстро затягиваются… быстрее, чем у большинства фэйцев. Вот и все. Защитить себя и других могу, но вызвать огонь или ветер – нет.
Рука Аэлины, застывшая над его раной, слегка вздрогнула.
– Из чего состоит твой магический щит?
Фенрис хотел небрежно пожать плечами, но у него не получилось.
– Из высокомерия, – ответил Гарель, все еще возившийся с хнычущим пиратом.
Аэлина фыркнула и, продолжая следить за исцеляющейся раной, сказала:
