Изумленный Лоркан смотрел, как Элида схватила топор, подобралась к ближайшему илку и с силой ударила ему по крыльям. И это при ее ушибленной руке и сломанном носе!
Илк с криком рухнул на колени, еще пытаясь дотянуться до Элиды. Она снова взмахнула топором, и крик оборвался. Через мгновение отрубленная голова илка запрыгала по камням двора.
Лоркан спрыгнул вниз, чтобы расправиться с последним илком. Тот злобно щурился на Элиду. Но илк бросился не к ней, а к Варнону, трусливо затаившемуся возле двери. Лицо главного прихвостня Эравана было совсем бледным.
Всхлипывая и шмыгая сломанным, кровоточащим носом, Элида тоже повернулась к дяде. Подняла топор. Но илк успел подхватить Варнона и вместе с ним взмыл в небо. Элида все равно метнула топор, который только чудом не задел крыло илка и с грохотом упал, отколов кусок булыжника. Еще немного, и лезвие ударило бы по голове другому илку – живому, но с поврежденными крыльями. Он сейчас полз к выходу со двора.
Элида подняла топор и двинулась к нему. Угрожающее шипение не пугало ее. Когтистые руки илка не могли до нее дотянуться. Он снова заверещал, когда она обеими ногами наступила на поврежденное крыло, отрезав ему путь к свободе.
Илк перестал дергаться, и тогда Элида заговорила. Лоркан и не подозревал, что она способна говорить таким холодным, безжалостным голосом.
– Пусть Эраван знает: когда он в следующий раз пошлет за мною свору своих тварей, я в долгу не останусь. И пусть запомнит: когда мы с ним встретимся, я вырежу имя Маноны прямо на его поганом сердце.
Слезы градом катились по ее окровавленному лицу. Сражение с илками преобразило Элиду. Ее красота не исчезла, но стала другой – суровой и устрашающей.
– Правда, тебе самому Эравана уже не видать, – продолжала Элида, вновь поднимая топор. Илк что-то проверещал, но она лишь мрачно усмехнулась. – Твоему дружку повезло больше. Сумел улизнуть. А ты отправишься в другие края.
Топор опустился на шею илка. Хрустнули кости. Камни залило черной кровью.
Элида молча смотрела на труп. Подошедший Лоркан осторожно забрал у нее топор. И как только ей хватало сил? Наверное, тот же вопрос задавала себе и она. Элиду шатало. Недавнего прилива сил – как не бывало. Осталась только боль в ушибленной руке и сломанном носу.
Осторожно трогая распухшее запястье, Элида молча смотрела, как Лоркан обезглавливает уже мертвых илков и подбирает свои ножи.
Постепенно к ней возвращались звуки окружающего мира. Из таверны доносились возбужденные голоса. Там обсуждали, не опасно ли выйти и посмотреть, чтó сталось с девчонкой, которую они так легко продали крылатым чудовищам.
– Хозяйка тоже должна получить по заслугам, – сказал Лоркан.
– Довольно смертей на сегодня, – возразила Элида.
Слезы продолжали течь по ее лицу, перепачканному своей и чужой кровью. Лоркан молча собрал свой арсенал и подхватил Элиду на руки. Она не возражала.
Весь городишко был густо окутан туманом. Лоркан торопился к причалу. Фэйское чутье подсказывало ему, что кое-кто уже собирается залезть на барку и поживиться купленными припасами. Он предостерегающе зарычал и вскоре услышал топот убегающих ног.
– Варнон говорил, ты уплыл один, – сказала Элида, когда они поднялись на палубу барки.
– А ты ему и поверила, – укоризненно выдохнул Лоркан, отвязывая веревку.
Элида стерла кровь с лица, затем потрогала распухшее запястье. Прикосновение к носу заставило ее болезненно поморщиться. Магии и знаний Лоркана хватало, чтобы вылечить ей то и другое, хотя нос может остаться чуть свернутым набок. Но вряд ли Элида будет особо сокрушаться по этому поводу. Возможно, покалеченный нос станет ей напоминанием о сражении, из которого она вышла победительницей.
Лоркан усадил Элиду на ящик с яблоками. Взяв шест, он резко оттолкнулся от берега, торопясь скорее покинуть этот паршивый городишко. Туман, мешавший ему на суше, стал союзником. Не будет лишних свидетелей их отплытия. Лоркан прикинул, сколько еще они могут оставаться на реке. Пару дней, не больше, а дальше нужно бросать барку и подаваться на берег, иначе их опять выследят. Хорошо, что они почти у самых границ Эйлуэ.
Город остался далеко позади. Туман постепенно рассеивался.
– Я был вынужден бросить в тебя топором, – нарушил молчание Лоркан. – Ты бы не успела задержать руку.
Элида не отвечала. Может, уснула после всех потрясений? Лоркан повернулся к ней. Элида смотрела на воду. Ее лицо было мокрым от слез. Он не знал, как и чем успокоить ее. Тогда он положил шест и сел рядом. Скрипнули доски ящика.
– Кто такая Манона?
Кое-что Лоркан слышал, пока готовил илкам ловушку, но некоторые подробности ускользали от него.
– Главнокомандующая воздушной армией Железнозубых ведьм, – дрожащим голосом ответила Элида.
Кровь в ноздрях мешала ей говорить.
– Это она помогла тебе выбраться из крепости, – догадался Лоркан. – Теперь понятно, почему на тебе кожаные доспехи ведьм и почему ты оказалась в Задубелом лесу.
Элида кивнула.
– А Кальтэна?
– Любовница Эравана. Его рабыня, его орудие. Она была немногим старше меня. Эраван поместил камень внутрь ее руки и сделал ее живым призраком. Благодаря ей мы с Маноной смогли бежать. А потом Кальтэна взорвала изрядную часть крепости и погибла сама.
Сопя и всхлипывая, Элида полезла во внутренний карман и достала клочок темной ткани. Лоркан с затаенным дыханием наблюдал за ней.
Он учуял запах, исходящий от мятой тряпки. Запах был женским, незнакомым и беспредельно печальным. А ниже этого запаха залегал другой, который Лоркан знал и ненавидел…
– Кальтэна велела отдать это Селене, а не Аэлине, – продолжала Элида, смахивая слезы. – Когда Кальтэну держали в холодной темнице, Селена дала ей свой теплый плащ. Потом Кальтэну повезли в Морат. Взять плащ с собой не позволили, но ей удалось вырвать из него лоскуток… в память о Селене. Кальтэна говорила, что должна отблагодарить Селену за доброту. Но… что это за подарок? Странный он какой-то.
Элида развернула ткань, выложив на ладонь осколок темного камня.
Кровь в жилах Лоркана становилась то холодной, то горячей, замирала и пробуждалась.
– Почему такая странная плата? – всхлипывая, спрашивала Элида. – Мне чутье подсказывает: не трогай камень. Мой… голос велит даже не думать о нем…
Все это было чудовищным нарушением порядка вещей. Каменный осколок на грязной ладошке Элиды был из чужого мира. Ему никак не полагалось находиться здесь.
Темный бог, всю жизнь покровительствовавший Лоркану, – и тот отпрянул.
Даже смерть испугалась.
– Убери камень, – грубо приказал Лоркан. – Немедленно!
Дрожащей рукой Элида послушно убрала камень. Только когда он вернулся в нагрудный карман, Лоркан заговорил:
