Нечто подобное она в свое время слышала от Шаола. Над этим стоило бы задуматься всерьез. Простые люди могут потребовать от нее обуздать свою силу, равно как и силу ее приближенных. Но пусть Дарро верит, что это она разрушила стеклянный замок и убила прежнего адарланского короля. Ложь в данном случае лучше опасной правды.
Не услышав ответа, Дарро продолжал:
– Если ты всерьез желаешь помочь Террасену, Эдион наверняка найдет тебе применение в рядах легиона Беспощадных. Но в Оринфе тебе делать нечего.
– Это все? – вскинула брови Аэлина. – Или скажешь еще что-то?
Серые глаза Дарро сделались каменными.
– Скажу. Я не признаю твоих притязаний на власть и не считаю тебя законной правительницей Террасена. Того же мнения придерживаются господа Слан, Аронвэд и Ганнер – уцелевшие придворные твоего дяди. Даже если Ручейники тебя и поддержат, они окажутся в меньшинстве против нас четверых. У генерала Ашерира в Террасене нет ни земель, ни титула, а посему его мнение не имеет никакой силы. Что же касается так называемой госпожи Лисандры, мы не признаем никакого герцогства Караверрского. О ее происхождении я вообще помолчу. Твое приобретение земель противоречит террасенским законам и считается недействительным.
Казалось, Дарро говорит от имени всего Террасена.
– Если же вернешься в Оринф без нашего позволения и попытаешься захватить трон, это будет считаться военными действиями и государственной изменой.
Дарро развернул вынутый из камзола пергаментный свиток. Десятки строк, выведенных витиеватым почерком, а внизу – четыре размашистые подписи.
– С этого момента и до тех пор, пока не будет принятого иного решения, ты по-прежнему считаешься наследной принцессой, но не королевой.
Глава 5
Аэлина долго смотрела на свиток. Чувствовалось, все это было написано не вчера и не вчера подписано. Поставившие подписи отказывали ей в праве на трон, даже не встретившись с нею. Эти люди одним росчерком пера изменили ее будущее и будущее ее королевства.
Возможно, она поспешила с устройством встречи. Вначале нужно было вернуться в Оринф. Пусть бы народ увидел возвращение своей королевы. Тогда Дарро и его сообщникам было бы труднее вытолкнуть ее из дворца.
– Настоящая угроза сейчас собирает силы на юге Адарлана. А тебя и таких, как ты, похоже, больше волнует, как бы не пустить меня в Оринф? Или вы думаете, что на этот раз Террасен останется в стороне от потрясений?
– Когда у нас возникнет надобность в твоих… дарованиях, мы дадим тебе знать, – усмехнулся Дарро.
Огонь, еще недавно бушевавший внутри Аэлины, погас. Не осталось ни уголька. Казалось, Дарро раздавил его у себя в кулаке.
– Легион Беспощадных будет подчиняться только Аэлине Галатинии, – заявил Эдион с присущей ему непочтительностью, успевшей войти в легенду.
– Приказы легиону Беспощадных отдаем мы, – выплевывая каждое слово, возразил Дарро. – Когда террасенский трон по тем или иным причинам пустует, право командовать всеми вооруженными силами Террасена принадлежит аристократии.
Он буравил Аэлину своими каменными глазами, словно чуя ее замысел открыто вернуться в Оринф и заручиться поддержкой народа.
– Я не шучу, принцесса. Появишься в Оринфе – пеняй на себя.
– Это угроза? – прорычал Эдион, и его рука сама собой потянулась к Мечу Оринфа.
– Это закон, – не моргнув глазом, ответил Дарро. – Закон, который чтили все поколения Галатиниев.
В голове Аэлины все гудело и грохотало. Окружающий мир, наоборот, казался ей мертвым и пустым.
– Нам угрожает армия валгских демонов. На нас движется их король, – не унимался Эдион. – И твоя королева, Дарро, возможно, единственная, кто способен сдержать их наступление.
– Война выигрывается численностью армии, а не магией. Тебе ли это не знать, Эдион? Ты ведь сражался под Фералисом.
Так называлась громадная равнина близ Оринфа, где разыгралось последнее сражение между силами Террасена и Адарлана. Террасенская армия тогда потерпела сокрушительное поражение от войск захватчиков. В живых остались немногие. Это была настоящая бойня. Вода окрестных рек и ручьев на несколько дней окрасилась в цвет крови. Если Эдион сражался под Фералисом… Боги милосердные, ему тогда едва исполнилось четырнадцать. У Аэлины свело живот.
– Магия однажды уже подвела нас, – завершил свою тираду Дарро. – Больше мы ей не доверимся.
– Нам понадобятся союзники, – бросил ему Эдион.
– Нет у нас союзников. Если только ее высочество не пожелает нам помочь и посредством своего брака не добавит нам солдат и оружия… – Дарро сурово поглядел на Рована, – нам рассчитывать не на кого.
Аэлина подумывала, не сказать ли Дарро, что денег у нее достаточно. Денег, добытых убийствами и подлогом. Но… она вдруг почувствовала внутри что-то холодное и скользкое. Ее толкали на брак с чужеземным принцем. Возможно, с королем или императором.
Неужели такова цена сохранения Эрилеи? Море пролитой крови и растоптанные мечты? Вечно оставаться принцессой, так и не став королевой? Сражаться не только силой магии, но и другой – силой ее происхождения?
Она не решалась взглянуть на Рована, встретиться с его глазами цвета сосновой хвои.
Однажды она посмеялась над Дорином. И не только посмеялась, а даже отчитала его за признание. Помнится, тогда принц сказал, что женится только на женщине, в которой почувствует родственную душу. Любой другой брак был для него отвратителен и невыносим.
Быть может, боги возненавидели ее или устроили ей испытание. Выйти из одного вида порабощения, чтобы оказаться в другом. Наверное, так ее наказывали за все годы богатой жизни в Рафтхоле.
Дарро наградил ее довольной усмешкой:
– Найди мне союзников, Аэлина Галатиния. Возможно, тогда мы пересмотрим твою роль в будущем Террасене. Подумай об этом. Пожалуй, я должен поблагодарить тебя за эту встречу. Она кое-что прояснила.
Аэлина молча встала. Прочие тоже. Дарро остался сидеть.
Схватив свиток, она пробежала написанное, взглянув на завитушки подписей. Единственным звуком в комнате был треск поленьев в очаге.
Аэлина погасила огонь. Следом она погасила свечи в чугунном настольном канделябре.
Комната погрузилась в темноту. Муртаг и Рен шумно вздохнули. В стекло неутомимо барабанил дождь.
Повернувшись туда, где стоял стул Дарро, Аэлина заговорила во тьму:
– Господин Дарро, советую привыкнуть к тьме. Если мы проиграем эту войну, тьма будет править вечно.
Что-то царапнуло, зашипело. Вспыхнувшей спичкой Дарро зажег одну свечу в канделябре. Колеблющийся огонек осветил его морщинистое, полное ненависти лицо.
– Люди научились зажигать свет и без помощи магии. Вот так-то, наследница Брэннона.
