Только тьма. Могущественная тьма, неподвластная времени. И два мерцающих золотистых уголька на поверхности тьмы.
Нет, не угольки. Глаза, сверкающие древней злобой. Они щурились от удовольствия. Они сознавали, что произвели впечатление.
Всю остающуюся силу Аэлина направила на то, чтобы не согнуться, не сникнуть. Она дерзко наклонила голову и, растягивая слова, как то делал Эдион, произнесла:
– Неплохой спектакль, Эраван. Ты умеешь выходить на сцену.
Глава 16
Надсмотрщик заговорил, но это уже был не его голос и не голос Перангтона. Незнакомый для них троих, безмерно древний, принадлежащий иному миру, иной эпохе. Голос, вскормленный криками, кровью и болью. Магия Аэлины ударялась в этот голос, как в щит. Эдион ругался сквозь зубы, пытаясь оттащить сестру подальше.
Но Аэлина словно приросла к месту, вглядываясь во тьму, которая смотрела на них из развороченной человеческой груди. И даже не будь тело надсмотрщика безнадежно покалечено, там все равно не осталось ничего, что стоило бы спасать.
Аэлина шевелила пальцами, собирая магическую силу. Тьма в груди надсмотрщика напоминала свернувшуюся змею, готовую в любой момент напасть.
– Я рассчитывал на слова благодарности, наследница Брэннона, – сказал Эраван.
Теперь во рту Аэлины ощущался привкус дыма.
«Спокойнее», – прикрикнула она на свою магию.
Нужно быть осторожнее, иначе Эраван может увидеть у нее на шее амулет и почувствовать спрятанный внутри последний Ключ. Два других уже у него. Если Эраван почует, что третий здесь, в древнем храме, и что до его полного владычества над Эрилеей и другими континентами остается всего один шаг… Она должна любым способом отвлечь его внимание.
– С чего это мне тебя благодарить? – насмешливо спросила Аэлина. – И за что?
Угли глаз повернулись вверх, словно оглядывая пустую оболочку, еще недавно бывшую телом надсмотрщика.
– За что? За маленький предостерегающий подарок. За избавление мира еще от одной двуногой гниды.
«И за то, что наглядно тебе показываю всю бесплодность ваших затей сражаться со мною», – прошептал голос у нее в мозгу.
Забыв всякую осторожность, она выплеснула в Эравана столб пламени и качнулась назад. Эдион подхватил сестру. Видя его побледневшее лицо, Аэлина поняла: он тоже слышал этот дьявольски мелодичный голос и, наверное, почувствовал не менее дьявольское прикосновение.
Эраван хохотнул:
– Я удивлен, что поначалу ты пыталась его спасти. Особенно после всех «ласк», которые получила от него в Эндовьере. Мой принц едва вытерпел, пока сидел в его мозгу. Такое отвратительное, порочное существо встретишь нечасто. Тебе доставляет удовольствие решать, кого следует спасать, а кого нет? Ну да, это же простой способ стать маленькой огненной богиней.
Аэлина не чувствовала ничего, кроме холодной тошноты.
Эдион пришел ей на выручку:
– Я думал, что у тебя, Эраван, есть более интересные и важные дела, чем мурыжить нас глубокой ночью. Или это способ притушить досаду? Как ты ни расставлял свои сети, а Дорин Хавильяр выскользнул из них.
Тьма зашипела. Эдион сжал плечо Аэлины, передавая молчаливое предостережение. Надо немедленно кончать все разговоры, пока Эраван не почувствовал близость третьего Ключа и не нанес удар.
– Эраван, не лучше ли тебе отдохнуть и набраться сил, – сказала Аэлина, подмигивая янтарным уголькам. – Они тебе понадобятся.
Она тратила последние крупицы своей безудержной смелости. Ответом ей был тихий смех Эравана. Аэлине казалось, что тепло углей проникает в нее, такое приятное, согревающее, даже ласковое. Усилием воли она поставила заслон.
– Ты права, силы мне понадобятся. Особенно если учесть мои замыслы по поводу будущего короля Адарлана.
У Аэлины сжалось сердце.
– Напрасно ты не сказала своему возлюбленному, чтобы получше замаскировался, прежде чем вытаскивать Дорина Хавильяра из Рафтхола.
Глаза превратились в щелочки.
– Как его имя?.. Да, верно, – прошептал Эраван, словно кто-то ему подсказал. – Принц Рован из клана Боярышника. Явился сюда из Доранеллы. Ах, каким королем он мог бы стать.
Аэлина нырнула в огонь, во тьму, бешено сопротивляясь окутывающему ее ужасу.
– Мои охотники уже выслеживают их, – вкрадчивым голосом продолжал Эраван. – И я дам им прочувствовать боль. Даю тебе слово, Аэлина Галатиния. А потом я сделаю их самыми верными и преданными своими генералами. Начну с твоего фэйского принца.
Таран жаркого голубого пламени ударил в черную яму, в янтарные глаза. Все внимание Аэлины было сосредоточено на развороченной груди надсмотрщика. Она плавила кости и ошметки плоти. Незатронутым оставалось только сердце из железа и Камня Вэрда. Ее магия обтекала его, как поток обтекает валун. Эдион не понимал, почему Аэлина не ударит прямо в железно-каменное сердце.
– Сжигай все дотла, – тихо подсказал сестре Эдион.
Аэлина обернулась. Лисандра в человеческом обличье стояла рядом с Эдионом, скаля зубы на останки надсмотрщика.
Эта оплошность ей дорого стоила.
Она услышала крик Эдиона и тут же почувствовала удар. Тьма ударила ей в грудь, швырнула на пол, сдавила дыхание, угрожая проникнуть внутрь и остановить кровь.
«Поднимайся. Поднимайся. Поднимайся».
Аэлина вновь выбросила столб своей магической силы. Пусть Эдион думает, что служит ей дополнительной опорой, тогда как на самом деле она едва держалась на ногах.
Но рука, простертая ею, не дрогнула.
От выброса магической силы тряслись стены. С потолка сыпался мусор и облака пыли. Даже колонны качались, словно пара захмелевших друзей. Голубой огонь ее пламени высветил лица Эдиона и Лисандры. Оба стояли с распахнутыми глазами, исполненными решимости и гнева. Аэлина оперлась об Эдиона. Рука брата обхватила ее талию. Магия продолжала бушевать у нее внутри, требуя выхода.
Каждый удар сердца длился вечность, каждый вдох и выдох сопровождался болью.
Но изуродованное тело надсмотрщика наконец поддалось ее силе. Щиты тьмы пали под напором магии Аэлины.
Что-то подсказывало ей: это не победа ее силы. Просто Эраван решил оставить их. Глаза-угольки исчезли.
Когда тело надсмотрщика окончательно превратилось в пепел, Аэлина вернула свою магию внутрь, окружив ею, как коконом, свое сердце. Наследница Брэннона крепко держалась за руку Эдиона, боясь дышать глубоко, чтобы он не услышал хрипа в ее истерзанных легких. Только сейчас она по-настоящему поняла, каким мощным был удар тьмы. Всего один удар.
На пол с тяжелым стуком упало сердце из железа и камня Вэрда. Эраван осуществил задуманное до конца. Он показал, чего стоят ее усилия. Лишь одним она могла помочь своему двору – позволить умереть.
