Хозяйка добавила, что он может принимать любое число гостей. Рован немедленно этим воспользовался, позвав Гареля и Фенриса.
Во внутреннем дворе журчал фонтан. Ветер раскачивал пальмы в кадках и стебли малиново-красных бугенвиллей. Они покрывали белые стены, цепляясь за решетки балкончиков. Ставни на всех окнах были плотно закрыты.
Рован распорядился, чтобы еду им подали в комнату. Поданного четверым хватило бы и на восьмерых. Миновав тускло освещенный столовый зал, они поднялись на второй этаж. Лестница и перила были на удивление чистыми. У Фенриса хватило сообразительности не раскрывать рта, пока не пришли в комнату Рована. Рован зажег несколько свечей, израсходовав последние остатки магической силы.
Фенрис опустился в мягкое кресло возле холодного очага. Его палец скользнул по черному лакированному подлокотнику.
– Какое шикарное пристанище. И кто из особ королевской крови платит за эту роскошь?
Дорин, присмотревший себе место у столика между окнами, сжался. Гарель выразительно посмотрел на Фенриса. «Давай без стычек», – говорил его взгляд.
– Какая разница, кто платит? – равнодушно спросил Рован.
Он тщательно обследовал все стены, приподнял тяжелые рамы картин с изображением сочной растительности. За картинами вполне могли находиться дырки для подслушивания и даже дверцы. Потом он полез под кровать, устланную белоснежными простынями. Кровать имела балдахин, столбики которого были оплетены черной шерстью. В блеске свечей она казалась живой. При мысли, что Аэлина будет делить с ним эту комнату и кровать… Рован запретил себе думать о подобных вещах. Не время.
Комната была вполне безопасной и на удивление спокойной. А по крышам и ставням продолжал барабанить дождь. В воздухе пахло сладкими фруктами. Закончив осмотр, Рован прислонился к невысокому комоду рядом с дверью.
– Мне все равно, кто платит, – промурлыкал Фенрис, продолжая разговор, которого Ровану очень хотелось избежать. – Но война стоит еще дороже. Учитывая вчерашний указ из Мората… наверное, стоило бы перебраться в жилье поскромнее.
Итак, Фенрис и Гарель уже знали, что Эраван сместил Дорина и объявил всех его союзников своими врагами.
– Фенрис, ты бы не совал нос в чужие дела, – урезонил его Гарель.
Фенрис, словно не слыша, хмыкнул и принялся играть локоном.
– Боярышник, для меня всегда было загадкой, как ты ухитряешься таскать на себе столько оружия.
– А для меня всегда было загадкой, почему тебе еще никто не отрезал язык, поскольку иного способа прекратить твою болтовню не существует.
Фенрис натянуто хихикнул:
– Мне говорили, что это мое лучшее качество. Во всяком случае, женщины так думают.
Теперь засмеялся Дорин. До сих пор Рован не слышал его смеха.
– Вы лучше расскажите, как вам удается скрывать ваш запах?
Золотистые глаза Гареля потемнели.
– Новая уловка Маэвы. В краях, где от нас не в восторге, мы теперь можем оставаться почти невидимыми. Правда, не для всех, – добавил он, кивнув в сторону Дорина.
– А теперь я с удовольствием послушаю, почему вы оба оказались здесь и зачем втянули Рульфа в… даже не знаю, как назвать.
Фенрис поморщился:
– Рован, у тебя есть все, что тебе нужно, но ты по-прежнему редкостный придурок. Лоркан бы на твоем месте гордился.
– Кстати, где Коннал? – насмешливо спросил Рован о его брате-близнеце.
– Где ему, по-твоему, быть? – буркнул Фенрис. – Один из нас всегда служит якорем.
– А ты бы поменьше выказывал недовольство. Глядишь, она бы и поменяла свою привычку.
Фенрис всегда досаждал Ровану. Рован и сейчас помнил, как на Вендалине этот болтун добивался, чтобы обучение Аэлины Галатинии поручили ему. Фенрис обожал все красивое и необузданное. Он бы видел в Аэлине совсем не то, что надлежит видеть обучающему… Маэва избавила его от подобной пытки.
Но сейчас Фенрис испытывал другие мучения. Сам он был далеко от Маэвы, недосягаемый для ее когтей. Зато в Доранелле оставался его брат. И потому, если вдруг Фенрис не вернется… Коннал понесет немыслимые кары. На этом Маэва когда-то их и поймала. У фэйцев редко рождаются дети, а близнецы – и того реже. И когда близнецы, с детства одаренные силой, достигают зрелости и своим влиянием превосходят опытных воинов, которые на сто-двести лет их старше…
Маэва жаждала заполучить их к себе на службу. Фенрис решительно отверг ее предложение. Тогда она взялась за Коннала, бывшего оборотной стороной своего брата. Если Фенрис был светом, то Коннал – сумраком. Фенрис любил хохотать во все горло. Коннал говорил мало. Фенрис отличался безрассудством, Коннал был рассудителен.
Фенрис легко добивался желаемого, будь то женщины, слава, богатство. Коннал, не уступавший ему ни силой, ни навыками, постоянно находился в тени своего удачливого брата-близнеца. Фенриса, а не Коннала отправили воевать с аркадианцами. Пока он отсутствовал, Маэва убедила Коннала принести ей клятву на крови…
Вернувшись с войны, Фенрис узнал и о кровной клятве, и о том, к чему королева принуждала брата за закрытыми дверями своих покоев. Фенрис сказал Маэве, что сам поклянется на крови в обмен на освобождение Коннала от клятвы. Она согласилась, и Фенрис уже более ста лет прислуживал в королевской спальне. Он сидел возле ее темного трона, скованный невидимыми кандалами.
Рован симпатизировал Фенрису, но относиться к нему с уважением мешала невероятная болтливость последнего.
Понимая, что толком не ответил на вопрос Рована, Фенрис задал новый:
– Скоро мы будем величать тебя королем Рованом?
– Побойся богов, Фенрис, – устало вздохнул Гарель. Эта усталость насчитывала не один десяток лет. И раньше чем неисправимый болтун ляпнет еще что-то, добавил: – Твое появление, Рован, я считаю счастливым поворотом событий.
Рован посмотрел на него. Теперь Гарель являлся непосредственным заместителем Маэвы.
– Где Лоркан? – спросил Гарель.
Едва увидев их с Фенрисом, Рован знал: рано или поздно его обязательно спросят про Лоркана. И вот Гарель спросил… Но все-таки зачем они здесь, в Бухте Черепов?
– Я не знаю, – сказал Рован.
Это не было ложью. При удачном ходе событий его прежний командир добудет два Ключа Вэрда, поймет, что Аэлина его обманула, и помчится к ней, сознавая необходимость уничтожения всех трех Ключей.
Вот именно, при удачном ходе событий.
– Ты не знаешь, где он, но ты его видел, – уточнил Гарель.
Рован кивнул.
– Может, перестанем играть в недомолвки? – фыркнул Фенрис. – Перестань морочить нам голову и выкладывай, что тебе известно.
Рован выразительно посмотрел на Фенриса, придавив того взглядом. Белый Волк Доранеллы, как называли Фенриса, в долгу не остался. Хорошо еще, что здесь нет Эдиона.
