В кого пошла она сама… Аэлина гнала от себя подобные мысли по причине, названной Фенрисом.
– Сомневаюсь, что это многое изменит, – сказала она Фенрису. – Одна бессмертная королева уже есть. Неудивительно, если появится вторая.
– И ты позволишь всем приглянувшимся мужчинам приносить тебе клятвы на крови? Или такой чести удостоился один лишь Рован?
Рован закипал от гнева. Аэлина уже ловила эти волны. Ей очень хотелось сказать Ровану: «Это же твои друзья. Сам с ними и объясняйся». Но она сдержалась и с нарочитым спокойствием бросила Фенрису:
– Помнится, пока я гостила в Страже Тумана, я ни у кого из вас не вызывала интереса.
– У меня нет, зато Фенрис… – пробормотал Гарель.
Аэлина повернулась к Фенрису. Тот смотрел не на нее, а на Гареля, и взгляд обещал медленную смерть.
– Когда Маэва сообщила о твоем прибытии на Вендалин, Фенрис… добровольно вызвался тебя обучать, – пояснил Рован.
А она и не знала.
– Почему?
Рован собрался ответить и на этот вопрос, однако Фенрис его опередил:
– Это давало возможность на время убраться из Доранеллы. И со мной учеба была бы намного легче и увлекательнее. Я видел, как Боярышник обучает. Волосы дыбом встают.
– Вы бы оба пьянствовали на крышах Варэса, вот и все твое обучение, – сказал Рован. – А что касается моих методов… Вспомни-ка, парнишка, сколько раз они спасали тебе жизнь.
Фенрис выпучил глаза. Значит, он моложе Рована. По человеческим меркам – все равно очень старый, но по меркам бессмертных он был моложе. И вел себя соответствующим образом.
– Варэс меня мало занимает, – сказала Аэлина. – Мы же говорили про Доранеллу.
– Пора бы понять: мы почти ничего не знаем о замыслах Маэвы. – Слова Гареля звучали как предостережение. – И потом… клятва, принесенная на крови. Уж такие вещи ты должна понимать.
– Я только не понимаю, как ей удается настолько держать вас в узде, – без обиняков призналась Аэлина. – У Рована не так. Если я отдаю ему распоряжения, они не требуют беспрекословного исполнения и только так, как я сказала. Нужно очень туго натянуть связующие нити, чтобы он… подчинился. Но даже тогда я скорее прошу, чем приказываю.
– У тебя так, у Маэвы по-другому, – сказал Гарель. – Многое зависит от личности того, кому приносят клятву. Вы оба приносили клятву на основе любви, живущей в ваших сердцах. Ты не ставила перед собой цель владеть Рованом и помыкать им.
Услышав слово «любовь», Аэлина едва не вздрогнула. В тот день… когда Рован пил ее кровь, глядя ей в глаза… до нее начал доходить смысл происходящего. Чувство, связавшее их, было могущественным и неизъяснимым. Ни в каком языке не нашлось бы слов, чтобы рассказать об этом чувстве… Оно родилось на основе их дружбы, и дружба дала ему силу.
– Маэва настроена на власть и управление теми, кто приносит ей клятву, – добавил Фенрис. – Связующие нити скручены из подчинения ей в большом и малом. Она приказывает, мы повинуемся. Выполняем все, что она пожелает.
Глаза Фенриса помрачнели. Аэлина инстинктивно сжала кулаки. Маэва только силой могла заставить этих воинов делить с нею ложе… Рован состоял с Маэвой в дальнем родстве, что отчасти удерживало ее от поползновений. Зато с другими она не церемонилась.
– И вы никогда бы не смогли самостоятельно порвать эти узы?
– Никогда. Если бы мы решились на такое, магия Маэвы попросту убила бы нас.
А он пытался? Если да, то сколько раз?
– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Фенрис, совсем по-волчьи склонив голову набок.
«Потому что, если Маэва однажды заявит о своих притязаниях на жизнь Эдиона, я должна знать, как и чем ему помочь».
– Потому что я не люблю уклончивые ответы, – сказала она вслух и слегка улыбнулась.
Такая улыбка была способна свести с ума Рована и Эдиона. Такой улыбкой можно было быстро разозлить любого фэйского мужчину. Вскоре по красивому лицу Фенриса стало заметно: улыбка достигла цели. Аэлина занялась разглядыванием ногтей и продолжала:
– Вы оба уже достаточно почтенного возраста и в это время привыкли спать. Поэтому не стану отнимать ваше драгоценное время и сразу перейду к делу. Армада Маэвы плывет к берегам Эйлуэ. Мы с вами – временные союзники. Но не исключено, что путь, избранный мною, может втянуть меня в конфликт с флотом и даже с самой Маэвой. Причем такое может случиться независимо от моего желания.
Рован немного напрягся. Аэлина мельком взглянула на него. Ей нужно было проверить, как ее слова отзываются у фэйцев.
Фенрис повернулся к Ровану:
– По-моему, важнее всего узнать, кому намерена помогать Маэва. Не исключено, что Эравану.
– У нас… у Маэвы обширнейшая сеть осведомителей, – возразил Рован. – Она наверняка уже знает, что имперский флот сосредоточен в гаванях залива Оро.
Долго ли ее принц, говоря о Маэве, будет по привычке говорить «наш», «наши»? И скучает ли он по бывшим соратникам? А вот они, судя по хмурым взглядам, не очень.
– Быть может, Маэва вознамерилась перехватить имперский флот, – рассуждал вслух Гарель. – Ты расценила бы это как ее намерение тебе помочь, а потом… она втянула бы тебя в свои замыслы.
Аэлина насмешливо щелкнула языком:
– Столкновение флотов обернулось бы громадными потерями. Сомневаюсь, что Маэва согласится пожертвовать своими воинами ради возвращения моей благосклонности.
А ведь она приняла бы любую помощь Маэвы, сознавая, что идет на риск.
– Маэву мало заботят потери в рядах фэйских воинов, – криво усмехнулся Фенрис. – Ее бы это лишь взбудоражило.
– Болтаешь много, – буркнул Гарель.
Боги милосердные, у них с Эдионом даже голоса похожи.
– Вы оба знаете, насколько опасен Эраван и чтó нам угрожает при столкновении с ним, – продолжала Аэлина. – Знаете вы и то, чего добивалась от меня Маэва в Доранелле. И цель самовольного отъезда Лоркана вы тоже знаете.
При упоминании о Лоркане их лица вновь стали каменными.
– Маэва приказала вам забрать у Лоркана Ключи и кольцо? Или ограничилась приказом его убить?
– Если мы скажем, что нам приказано забрать все, ты нас убьешь, Наследница огня? – зевая, спросил Фенрис.
– Все зависит от вашей полезности в качестве союзников, – искренне ответила Аэлина.
Амулет у нее под рубашкой слегка загудел.
– У Рульфа есть оружие, – сообщил Гарель. – Или появится в ближайшее время.
– Мне за сведения надо будет заплатить? – деловито спросила Аэлина.
Гарель был не настолько глуп, чтобы спросить об Эдионе.
– Оружие называется огненными копьями. Его придумали алхимики южного континента для своих войн. Это все, что пока нам известно. Слышали только, что управляться с ним может один человек, а разрушения от него большие.
