Крепко держась за веревку, Аэлина склонилась над потоками голубой воды и белыми островками пены. Все это стремительно проносилось мимо.
«Ослабь ветер, – мысленно сказала она Ровану. – Не трать понапрасну силы – ты ведь почти не спал».
Рован быстро чмокнул ее в ухо и уселся на скамейку Гареля. С тех пор все внимание фэйского принца было сосредоточено на магическом ветре.
Черные паруса вражеских кораблей заполонили горизонт. Ключ Вэрда, спрятанный в амулете, гудел, чуя эскадру нелюдей.
Аэлина чувствовала их. Ее магия улавливала отвратительный запах, принадлежащий совсем другому миру. Где-то поблизости затаилась Лисандра.
На воде танцевали сотни ослепительных бликов. Магический ветер Рована поутих. «Морской дракон» плавно скользил к острову, две горы которого изгибались навстречу друг другу.
Пора.
Аэлина спрыгнула на мокрую палубу. Много, слишком много глаз смотрели на террасенскую королеву и замершую железную цепь. Рульф, все это время стоявший за штурвалом, спустился с юта. Аэлина приподняла тяжелую цепь, невольно подумав об узниках этой и иных цепей. Рован встал. К Аэлине они с Рульфом подошли одновременно.
– Что теперь? – спросил пиратский капитан.
Аэлина кивнула в сторону вражеских кораблей. Палубы были усеяны солдатами. На каждом – по нескольку палуб. Если все сложить, цифра получится очень внушительная.
– Мы подпустим их как можно ближе. Когда начнешь различать белки их глаз, крикнешь нам.
– Якорь бросишь с правого борта, – добавил Рован. – Это развернет корабль.
Рован помог Аэлине защелкнуть скобы кандалов на запястье.
– А это еще зачем? – удивился Рульф.
Аэлина хмуро глядела на цепь. Ее магическая сила возмущенно извивалась внутри. Зажав цепь между большим и указательным пальцем, Рован заставил Аэлину смотреть только на него, одновременно поясняя Рульфу:
– Хотим уберечь твои мачты, когда откроем огонь. Ты лучше нас знаешь, как они важны для корабля.
Рульф что-то буркнул и отошел.
Пальцы Рована скользнули по подбородку Аэлины и нежно погладили ее щеку.
– Силу черпаем медленно и последовательно.
– Помню.
Рован улыбнулся одними губами:
– Ты ведь уже который день все глубже погружаешься в свою силу.
Аэлина кивнула. Ее внимание почти целиком было сосредоточено на этом погружении. Отсюда ее рассеянность и ответы невпопад. Аэлина наполнялась магической силой, стараясь, чтобы внешне это было незаметно.
– Мне хотелось исключить любую случайность. Спасение Дорина отняло у тебя много сил.
– Я их восстановил, и скоро ты в этом убедишься. А твой маленький утренний спектакль…
– Был всего лишь способом сбросить излишек силы. Это ты верно объяснил, – лукаво улыбнулась Аэлина. – И еще хотелось позлить Рульфа.
Рован усмехнулся. Аэлина сковала и его запястье. Им обоим было ненавистно прикосновение заржавленного железа.
– Поторопитесь! – крикнул им Рульф, вернувшийся за штурвал.
Вражеские корабли заметно приблизились. Драконов, сопровождавших их, не было видно, хотя и Лисандра тоже не показывалась.
В руке Рована блеснул охотничий нож. Солнце висело в самой высокой точке. Полдень. Время было выбрано идеально. То, что произойдет, станет впечатляющим сигналом для всего отродья, засевшего на Мертвяке. Аэлина поняла: эти посланцы Эравана не станут дожидаться, пока стемнеет, хотя действовать во тьме им было бы куда легче. Но гнева своего хозяина они боялись сильнее, чем света. Или по глупости своей забыли: для наследницы Мэлы полуденное время – время наивысшей силы.
– Ты первая? – спросил Рован. – Или мне начать?
Фенрис и Гарель поднялись со скамейки, но не сделали ни шагу, издали наблюдая за происходящим. Аэлина взяла у Рована нож, полоснула по руке. Показалась струйка крови. Если бы не мокрая от соленой воды кожа, она бы вообще не почувствовала боли. Морская соль добавляла жжения.
Рован сделал то же самое. Запах его крови наполнил ноздри Аэлины, обострив все чувства. Она протянула ему окровавленную ладонь.
Магическая сила с легким треском неслась по ее жилам, отдавалась звоном в ушах и выплескивалась в окружающий мир. Аэлина ловила себя на глупых желаниях: ей хотелось громко топнуть ногой и расправить плечи.
– Медленно и последовательно, – повторил Рован, словно почувствовав, насколько тонка стена, сдерживающая ее магическую силу.
Закованной рукой он обнял Аэлину за талию, притянув к себе:
– Я буду сопровождать каждый твой шаг.
Аэлина подняла голову, вглядываясь в суровые черты знакомого лица и изгибы узоров татуировки. Рован наклонился и поцеловал ее в губы. Их кровоточащие ладони соединились.
В нее хлынула магическая сила Рована – древняя, мудрая, безжалостная. У Аэлины подгибались колени. Чем-то это напоминало любовное слияние. Всем, кто их сейчас видел, они казались лишь парой влюбленных, целующихся перед опасным сражением.
Но Аэлина, далекая от любовных страстей, все глубже погружалась в свою силу. Она чувствовала, как Рован делает то же самое. Его лед, ветер и молнии втекали в нее. Потом их силы сплавились воедино, превратившись в неукротимый лесной пожар, оставляющий оранжево-красные угли. Их общая сила стала расплавленным сердцем земли; она создавала мир, порождая новые земли.
Аэлина уходила все глубже.
Она едва ощущала корабельную качку и слабые укусы железа, отвергавшего ее магию. Фенрис и Гарель виделись ей мерцающими свечками.
Последнее такое погружение было у нее еще на Вендалине.
Пока она обучалась у Рована, собственный уровень магической силы казался ей достаточно ограниченным. Как потом выяснилось, это ограничение создала она сама. Сражение с валгами пробило барьер, и Аэлина впервые узнала о своих истинных глубинах. Это пригодилось ей потом, когда ее магия окружила Доранеллу. Помнится, она целый день черпала силу, готовясь к поединку с Маэвой.
Нынешнее погружение она начала три дня назад.
Аэлине казалось, что первым днем все и кончится. Она достигнет знакомого дна и… Дна она так и не достигла. А теперь, когда ее глубины соединились с глубинами Рована…
Рован по-прежнему обнимал ее за талию. Где-то далеко ткань его камзола слегка задевала ей лицо. Где-то далеко ее тело ощущало тяжесть оружия, которым она была обвешана. Оттуда доносился запах Рована – ободряющий, успокаивающий.
Аэлина была камнем, брошенным в море своей силы… их силы.
Ниже… ниже… ниже.
Она достигла дна, устланного пеплом. Дно оказалось кратером спящего вулкана.
Но ее ноги упирались в палубу. Это ощущение уберегло Аэлину от погружения в пепел и путешествия к вулкану. Магия требовала не останавливаться. Но Рован крепко держал ее за талию, постоянно шепча:
