Она мысленно представила себе их отпуск, чистый воздух и яркий солнечный свет. Зачем им торчать в Чикаго? Чем вообще оправдывает свое существование этот город? Всего один приличный бульвар, один приличный северный пригород, населенный богатеями, два университета и одно озеро. А все остальное – бесконечные мили унылых грязных улиц. Весь город больше всего походил на какой-то огромный загон для скота.
Многоквартирные дома сменились парком надземки, поезд нырнул налево и ринулся на восток. Через несколько минут они уже сходили на станции Стоуни-Айленд. Синтия была рада оказаться на свежем воздухе и освободиться от зрелища повседневной жизни с изнаночной стороны, пусть даже и в сравнении с шумной и подозрительной торговой Шестьдесят третьей улицей.
Приемная Потбери окнами выходила на улицу, с прекрасным видом на эстакаду и проносящиеся мимо поезда. Место было как раз таким, где практикующему врачу гарантирована хорошая практика, но в то же время он мог быть уверен, что его здесь никогда не побеспокоят ни богатые пациенты, ни слава. Тесная приемная была заполнена людьми, но очередь двигалась быстро: никому не приходилось ждать подолгу.
Когда они вошли, Потбери окинул их пристальным взглядом.
– Кто из вас больной? – спросил он. В голосе его звучала некоторая брюзгливость.
Они планировали подойти к проблеме Хога, рассказав о том, как Синтия благодаря ему упала в обморок. Но следующее же замечание Потбери, с точки зрения Синтии, поломало все их планы.
– Кто бы из вас ни был больным, другой может подождать в приемной. Я терпеть не могу собраний.
– Моя жена… – начал было Рэндалл. Синтия стиснула его руку.
– Мы с женой, – тут же поправился он, – хотели задавать вам, доктор, парочку вопросов.
– Что ж, задавайте.
– У вас был пациент… мистер Хог.
Потбери поспешно поднялся с кресла, подошел к двери в приемную и убедился, что она плотно закрыта. Потом он, стоя спиной к единственному выходу, уставился на них.
– И что… насчет Хога? – тревожно спросил он.
Рэндалл протянул ему свое удостоверение.
– Можете сами убедиться, что я законопослушный частный детектив, – сказал он. – У моей жены тоже есть лицензия.
– И какое вы имеете отношение к… человеку, имя которого упомянули?
– Мы по его просьбе проводим расследование. Вы, как профессионал, поймете, что я предпочитаю быть откровенным…
– Вы работаете на него?
– И да, и нет. В частности, мы пытаемся выяснить некоторые подробности его жизни, но ему известно, что мы этим занимаемся. Мы не собираемся делать что-либо за его спиной. Если хотите, можете позвонить ему. – Рэндалл предложил это, поскольку ему показалось, что это необходимо. Он надеялся, что Потбери предложением не воспользуется.
Потбери действительно не воспользовался. Но сделал это совершенно неожиданным образом.
– Поговорить с ним? Только в самом крайнем случае. Что вы хотите о нем узнать?
– Несколько дней назад, – осторожно начал Рэндалл. – Хог принес вам на анализ некое вещество. Я хотел бы узнать, чем оно оказалось.
– Хрррмпф! Вы только что напомнили мне, что мы с вами профессионалы. Поэтому ваш вопрос меня несколько удивляет.
– Я с уважением отношусь к вашей позиции, доктор, и мне известно, что любая информация о пациентах является конфиденциальной. Но в данном случае…
– Поверьте, вы не обрадуетесь, если узнаете!
Рэндалл подумал.
– Я много повидал на своем веку и неплохо знаю изнаночную сторону жизни. И вряд ли что-нибудь может меня шокировать. Может быть, вы просто не хотите говорить об этом в присутствии миссис Рэндалл?
Потбери задумчиво взглянул на него, потом на миссис Рэндалл.
– Похоже, вы вполне порядочные люди, – наконец заключил он. – И, кажется, искренне считаете, что вас невозможно шокировать. Но позвольте дать вам один совет. Очевидно, вы каким-то образом связаны с этим человеком. Так вот! Держитесь от него подальше! Не имейте с ним никаких дел. И не спрашивайте меня, что было у него под ногтями.
Синтия с трудом удержалась, чтобы не вмешаться. Она не участвовала в разговоре, но внимательно следила за всем, что говорилось. Насколько ей помнилось, Тедди ни словом не обмолвился о ногтях.
– Но почему, доктор?
Потбери, кажется, начал раздражаться.
– Похоже, сэр, вы просто очень глупый молодой человек. Вот что я вам скажу: если вам известно об этом господине только то, что явствует из сказанного вами, то вы и понятия не имеете о бесконечно чудовищных вещах, творящихся в этом мире. И это ваше счастье. Поверьте, гораздо, гораздо лучше всего этого не знать.
Рэндалл заколебался, чувствуя, что исход разговора обещает быть не в его пользу. Тогда он сказал:
– Допустим, вы правы, доктор, но раз уж он такой злодей, то почему вы не передали его в руки полиции?
– А откуда вам известно, что не передал? Но, впрочем, на этот вопрос я отвечу. Нет, я не передавал его полиции по той простой причине, что это ничего бы не дало. Власти просто не настолько умны, и у них не настолько богатое воображение, чтобы оценить опасность замешанного здесь зла. Нет такого закона, по которому его можно бы было осудить… во всяком случае, на сегодняшний день и на сегодняшний век.
– Что значит «на сегодняшний день и на сегодняшний век»?
– Ничего. Не берите в голову. Вопрос закрыт. Вначале вы что-то говорили по поводу своей супруги. Может быть, она хочет о чем-то у меня проконсультироваться?
– Да нет, ничего, – поспешно отозвалась Синтия. – Ничего серьезного.
– Просто предлог, да? – Потбери уже почти весело улыбнулся.
– А в чем дело?
– Да ничего серьезного. Сегодня утром у меня был обморок. Но сейчас уже все в порядке.
– Х-м-м-м, а вы, часом, не беременны? Хотя по виду этого не скажешь. На вид вы вполне здоровы. Возможно, немного малокровны. Вам бы не повредило побольше свежего воздуха и солнца. – Доктор прошел к стоящему у дальней стены кабинета белому шкафчику, открыл его и принялся копаться в бутылочках. Наконец он вернулся к ним с медицинским стаканчиком, наполненным янтарно-коричневой жидкостью.
– Вот, выпейте-ка это.
– А что это такое?
– Тонизирующее средство. В нем содержится достаточно, так сказать, «Утехи Священника», так что вам понравится.
Синтия заколебалась и взглянула на мужа. Потбери заметил это и спросил:
– Не любите пить в одиночестве? Что ж, по одной, пожалуй, и нам не повредит.
Доктор снова отправился к шкафчику и вернулся с двумя стаканчиками, один из который вручил Рэндаллу.
– За то, чтобы поскорее забыть о неприятных вещах, – провозгласил он. – Ваше здоровье!
