Потом он сел и стал ждать, когда принесут продуктовый заказ. И все это время продолжал обдумывать разговор с Хогом. Наконец он решил: ему ясно только одно – ему практически ничего не ясно. Даже само начало всей этой истории совершенно сбивало с толку: только представьте себе, что человек приходит и просит за деньги следить за ним самим! Но последовавшие за этим события как будто доказывали, что все это вполне логично. Правда, оставалась проблема этого треклятого тринадцатого этажа. Ведь он же собственными глазами видел его… был там, видел Хога за работой со вставленной в глаз лупой!
И тем не менее получалось, что всего этого быть не могло.
Так какой же можно сделать вывод? Может, это и впрямь гипноз? Рэндалл вовсе не был наивен в подобных вопросах: он точно знал, что гипноз существует, но знал и то, что его возможности вовсе не столь велики, как это изображают создатели воскресных комиксов. А уж в то, что за считаные мгновения можно загипнотизировать человека на запруженной людьми улице, да еще так, чтобы он поверил в то, чего на самом деле не видел, – в это он просто не мог поверить. Если такое и было возможно, то весь мир вполне мог бы оказаться обманом и иллюзией.
А может, так оно и есть?
Возможно, весь мир держался лишь на том, что ты сосредоточиваешься на нем и веришь в его существование. Стоит лишь усомниться, обратив внимание на мелкие несоответствия, и окружающее начнет рассыпаться на кусочки. Может, именно это и произошло с Синтией, поскольку он усомнился в реальности ее существования. Если бы он просто закрыл глаза и убедил себя в том, что она жива и здорова, она, возможно, была бы…
Он попытался. Отключившись от остального мира, Рэндалл сконцентрировался на Синтии – Синтии живой и здоровой, с той легкой улыбкой, которая появлялась на ее губах всякий раз, когда он рассказывал что-нибудь смешное, – Синтии, просыпающейся утром, еще сонной и такой прекрасной, – Синтии, в хорошо сшитом костюмчике и модной шляпке, готовой отправиться с ним куда угодно. Синтия…
Он открыл глаза и взглянул на кровать. Она по-прежнему лежала там, все в том же состоянии и все так же неподвижно. Он решил, что может ненадолго отлучиться, высморкался и отправился в ванную, чтобы умыться.
VIII
Зазвонил домофон. Рэндалл подошел к входной двери и, не снимая трубки, нажал кнопку отпирания замка. Сейчас ему просто не хотелось ни с кем говорить и уж тем более не с тем, кого нашел бакалейщик Джо для доставки продуктов.
Через некоторое время в дверь негромко постучали. Он открыл ее, сказав: «Заносите», и тут же замер как вкопанный.
На пороге стоял Хог.
Несколько мгновений оба молчали. Рэндалл был удивлен. Хог, казалось, был не уверен в себе и ждал, что Рэндалл объяснится с ним. Наконец он застенчиво сказал:
– Я не мог не прийти, мистер Рэндалл. Позволите… войти?
Рэндалл взирал на него, не в силах вымолвить ни слова. Ну и типчик, надо же быть столь наглым!
– Я пришел, поскольку должен был доказать вам, что ни в коем случае сознательно не причинил бы вреда миссис Рэндалл, – просто заявил он. – Если же я совершил такое невольно, я бы хотел помочь, чем смогу.
– Поздно уже помогать!
– Но, послушайте, мистер Рэндалл… с чего вы взяли, что именно я причинил вред вашей жене? Я просто даже не понимаю, как я мог бы… во всяком случае, не вчера утром. – Он смолк и беспомощно взглянул на каменное лицо Рэндалла. – Нельзя же пристрелить собаку просто так – за то, что она вам не нравится.
Рэндалл в агонии нерешительности пожевал нижнюю губу. Вид и слова этого человека казались более чем приличными. Наконец он широко распахнул дверь.
– Заходите, – мрачно произнес он.
– Спасибо, мистер Рэндалл. – Хог неуверенно шагнул в прихожую. Рэндалл потянулся, чтобы закрыть дверь.
– Это, случаем, не Рэндалл? – В дверях стоял другой человек, незнакомый и нагруженный пакетами и свертками.
– Да, – подтвердил Рэндалл, машинально нашаривая в кармане мелочь. – А как вы вошли?
– Да вот вместе с ним, – отозвался незнакомец, указывая на Хога. – Просто я вышел не на том этаже. Учтите, хозяин, пиво холодное, – вкрадчиво заметил он. – Прямо из холодильника.
– Благодарю. – Рэндалл добавил к полтиннику еще десять центов и закрыл за рассыльным дверь. Потом поднял пакеты с пола и понес их на кухню. Сейчас он бы с удовольствием выпил пива – пожалуй, решил он, ему никогда так его не хотелось. Поставив пакеты на кухонный стол, он вынул банку и уже готов был открыть ее.
В этот момент краешком глаза он уловил какое-то движение. Это Хог неуверенно переминался с ноги на ногу в прихожей. Рэндалл даже не пригласил его присесть, и тот по-прежнему стоял.
– Присаживайтесь!
– Благодарю. – Хог присел.
Рэндалл вновь вернулся к своему пиву. Но теперь он постоянно помнил о присутствии Хога, и врожденная вежливость не позволяла ему выпить пива одному, не предложив гостю, пусть и нежданному.
Он поколебался всего мгновение, потом подумал: «Блин, ни мне, ни Синтии хуже не станет, если он выпьет банку пива» – и предложил:
– Пива хотите?
– Да, спасибо.
Кстати, Хог пил пиво крайне редко, предпочитая ему тонкий вкус хорошего вина, но в данный момент он, наверное, предложи ему Рэндалл, согласился бы и на порцию синтетического джина или воды из канавы.
Рэндалл достал стаканы, поставил их на стол, затем вернулся в спальню, приоткрыв дверь в нее ровно настолько, чтобы можно было проскользнуть внутрь. Синтия пребывала в прежнем состоянии. Он чуть перевернул ее, будучи в твердой уверенности, что человеку даже в бессознательном состоянии тяжело находиться в одном и том же положении, потом разгладил одеяло. Взглянув на нее, он вспомнил о предупреждении Потбери насчет Хога. Неужели Хог и вправду столь опасен, как считает доктор? И неужели он, Рэндалл, до сих пор невольно подыгрывает ему?
Нет, похоже, сейчас Хог никак не способен ему повредить. Когда худшее уже произошло, любые изменения уже к лучшему. Даже смерть их обоих – или пусть даже смерть одной Синтии – приведет лишь к тому, что он тоже покончит с собой. Это он решил для себя еще в начале дня – и пусть кто-нибудь попробует обвинить его в трусости!
Нет… если Хог ответственен за все это, то свой ход он уже сделал. Он вернулся в гостиную.
Хог так и не прикоснулся к своему пиву.
– Пейте, – предложил Рэндалл, садясь и отхлебывая из своего стакана. Хог сделал то же самое, разумно не предложив никакого тоста и даже не приподняв стакана в знак такового. Рэндалл окинул его устало-любопытным взглядом.
– Никак не пойму вас, Хог!
– Я и сам не понимаю себя, мистер Рэндалл.
– Зачем вы пришли?
Хог беспомощно развел руками:
– Узнать о состоянии миссис Рэндалл. Узнать, чем я ей повредил. И помочь, если это в моих силах.
