Галю вновь передернуло, когда она вспомнила все это. Какая же я дура! Боже мой! Поперлась! Пошел он… ненавижу! Что теперь делать? Грета! Да, это правильно!
* * *
– Хорошо, что ты позвонила. Купи по дороге хлеб, фрукты, творог. Что-нибудь к чаю. И еще, Галь, зайди в аптеку, мне там нужно ….
– Хорошо.
– Чем ты недовольна? Если тебе трудно, то не надо. Я попрошу Эмиля…
– Да не трудно мне. Просто мне надо с тобой посоветоваться…
– Вот приезжай и посоветуешься.
– Я как раз и хотела…
* * *
– Я считаю, что ты зря поехала с ним на встречу. Не надо было. На что ты рассчитывала? Что он на коленях будет молить о прощении? Ты ему высказала свое недовольство, хлопнула дверью и… что? Полетела по первому зову. Это неправильно.
– Послушай, Грета, я уже сама поняла, что не надо было. Зачем сто раз мне это повторять!
– Но ты же хотела моего совета!
– Но это не совет! Ты мне скажи, как теперь себя вести?
– Забыть и не думать о нем!
– Тоже мне совет! Легко сказать!
– Галь, поверь мне, это все такие пустяки!
– Для меня не пустяки!
– Да не нужен он тебе! И ты ему не нужна. Ты одна из многих. И поэтому постарайся выкинуть его из головы.
– Ну, почему, почему у меня все так плохо?
– А что у тебя так плохо? Просто очередное приключение исчерпано. Кстати, как Шарль?
– Никак Шарль. Существует. Пишет. Но все как-то…так… без огня…
– Галюш, вечный огонь только…ты знаешь, где. Тебе всего двадцать, о чем речь!
– Мне двадцать два!
– Не смеши! Ты что, замуж хочешь?
– Причем тут замуж! Я хочу, чтобы в меня кто-нибудь влюбился по-настоящему!
– По заказу это не бывает! И хватит ныть! Ты бы лучше спросила, как любимая тетушка себя чувствует. Или тебя это не интересует?
– Грет, меня это интересует. Но ты мне уже все про себя рассказала. Последняя кардиограмма хорошая. Отеки прошли. Температура нормальная. Давление не повышено. Пульс ровный. Эмиль заботится. Я что-то упустила?
– Я не заметила, чтобы ты как-то реагировала.
– Грета, а как надо реагировать? Прыгать и хлопать в ладоши? Я рада, что тебе лучше. Но я хотела поговорить с тобой о своих делах, а не только о твоих.
– По-моему, мы как раз о твоих делах и говорим. Я тебе дала совет. Если он тебе не подходит…ну, извини. Но, кажется, я тебе еще не давала плохих советов. А там, решай сама.
Галя ничего не ответила, только мрачно смотрела в стену.
А она становится эгоисточкой. Из-за какого-то ничтожного парня…
– Хорошо, расскажи, как ты живешь вообще? С кем видишься помимо Антона? – спросила Грета.
Она, наверное, хочет узнать про Никиту.
– Да ни с кем особенно. Никита стал снова у нас бывать.
– Да? Хм…Вот и дружи с ним. Я тебе всегда говорила…
– Грет, во-первых, я живу на даче и редко приезжаю домой. Во-вторых, мне он как не нравился, так и не нравится. В-третьих, я с ним поругалась.
– Подожди, что-то я не пойму. Если ты живешь на даче, то…
– Да в том-то и дело, что он ходит к маме, а не ко мне. Как ни приду – он у нас. Сидят в гостиной, беседуют, чай пьют. Мама вообще преобразилась, ждет его, обед готовит, глаза подкрашивает, представляешь?
Галины слова попали в точку. Грета была уязвлена, и видно было, что ей стоит труда сохранять безразличный вид.
– Нет, не представляю. Не могу представить… и не особенно хочу… А что еще интересного?
Галя начала рассказывать про соседей, про свою учебу.
– Неужели Симона…красит глаза? – перебила ее Грета.
– Да, подводит их карандашом, ей идет, между прочим. Никита нарисовал ее портрет, она его в гостиной повесила. Но он считает, что портрет неудачный. А ей нравится. А как-то я прихожу…
– Галь, извини. Я устала. У меня все-таки был инфаркт. Мне надо отдохнуть. А то сейчас придет Эмиль, мне придется выслушивать его новости. Так что давай-ка прощаться. Приезжай на неделе, хорошо? Захлопни дверь как следует.
«А она разозлилась, явно совершенно. Ну, ничего, Греточка, я тебе дам совет – постарайся выкинуть его из головы! Забудь и не думай! Может, с моей стороны и нехорошо, что я ей все это рассказала. Но пусть не будет такой эгоисткой! А то все о себе да о себе!»
Мелкое злорадство в отношении Греты немного отвлекло Галю от собственных любовных страданий. «Сейчас придет Эмиль…» Как он только выносит ее капризы? Он целый день на работе лечит чужих больных, а потом приходит и начинает вертеться вокруг нее. Что он в ней нашел? Но ведь, наверное, что-то нашел, если он ее терпит. Как ей это удается? Всегда вокруг нее мужчины, и она ими командует, а они и рады. Они любят капризных. Вот так с ними и надо. В этом смысле она молодец. Надо у нее учиться! Но как? Если бы я могла с Антоном так обращаться… А я с ним, как квашня последняя. Вот и получила. А Грета ведь не любит этого Эмиля. Но тут я ее понимаю. Что там любить-то? Старый дядька, наверное, старше мамы. Это тебе не Никита! Да, а вот на Никиту как раз наша Грета и запала! Но что она в нем-то усмотрела? Он никакой! Тихий, но – себе на уме. Маму охмурил! Это же надо! На него девчонки не смотрят, поэтому он на пожилых кидается. Ира-дизайнер! Да врет он! Нужен он ей, как же! Надо еще посмотреть, что за Ира. Как я раньше с ним дружила? Но он вроде был нормальный. А сейчас обнаглел».
Пока Галя шла, погруженная в свои мысли, наступил поздний вечер. Ей навстречу то и дело попадались обнимающиеся, целующиеся и просто смеющиеся парочки, и это снова заставило ее остро ощутить свое одиночество. «Ну почему такая несправедливость? Ведь я лучше этих девок. А у меня даже компании нет, чтобы потусить! Так и жизнь пройдет!»
На дачу ехать было поздно. «Придется опять дома ночевать. Буду сидеть перед телевизором и состарюсь, как мама…Ой, я же маме обещала… Она сидит там, ждет… Сколько времени? Двенадцатый час! Куда уж теперь идти! Ладно, завтра днем можно будет куда-нибудь сходить. Непонятно, зачем, правда. И смешно – все парами, а я – с мамой. Но днем еще можно. А вечером…Нет уж, лучше никуда… Я предложу, а если она откажется, ну что ж, так и будет. В другой раз».
Галя представила себе, как Симона одиноко сидит за столом, гладит котенка… Она прибавила шаг. «Сейчас приду, попьем чаю. Скажу, давай нарушим диету и попьем чаю с печеньем!»
Зайдя в подъезд, Галя услышала на втором этаже голоса и смех. Голос Симоны!
– Смотри, не заблудись!
– Я постараюсь!
Никита?!
Послышались быстрые упругие шаги – кто-то сбегал вниз. Галя нырнула под лестницу и прижалась к стене.
