– Думаю, вы продолжаете его третировать.
– Отнюдь нет. Я сегодня брал его пострелять кроликов, препоручив, так сказать, свою жизнь в руки кузена. Говоря начистоту – он надоедливый юнец. Если бы я разговаривал с джентльменом, а не представительницей прекрасного пола, я охарактеризовал бы его как позера и мелкого пакостника.
Кресси была явно признательна молодому человеку за откровенность.
– Но я не джентльмен. Мне бы вы его как описали?
– Как излишне самоуверенного трепача и зубоскала. Впрочем, теперь я подозреваю, что далеко не вся вина за безобразное поведение лежит на нем. Знакомы ли вы с его отцом, моим дядей Козмо?
Девушка отрицательно покачала головой.
– В таком случае вы получите от общения с ним незабываемое впечатление. Козмо – один из матушкиных братьев, но она подозревает, что в детстве его подменили в колыбельке. Не удивляйтесь, если он спросит вас, сколько стоит ваше платье, а затем объяснит, где вы смогли бы сшить его гораздо дешевле.
Услышанное слегка развеселило ее.
– Ничего страшного. Вы не представляете, какое облегчение я только что испытала, когда узнала, что у вас тоже есть родственники, которых вы стесняетесь. Я краснею, вспоминая тот кошмарный званый обед на Маунт-стрит, на котором бедная кузина Мария привела вас в замешательство, когда громогласным шепотом, чтобы, похоже, весь Лондон знал, объявила, как вы красивы. А еще этот гадкий Остин Лактон постоянно пытался, ухватив вас за пуговицу, отвести в сторонку. Мой отец был до смерти оскорблен, узнав, что Остин все же всучил вам своего коня. Говорят, он беспороден. Папа сказал, Остин совсем не разбирается в лошадях.
– Не беспороден, разве что слегка низковат в холке, – возразил Кит. – Вы сами сможете убедиться в этом. Я привез его с собой из Лондона и уже выезжал на нем.
– Не думаю, что у вас в Лестершире этому коню место. С какой стати вы решили купить его? Боюсь, вашей репутации знатока буден нанесен серьезный ущерб.
Молодой человек тихо рассмеялся.
– Как бы не так! Моя репутация непоколебима. – Прочтя немой вопрос в глазах девушки, Кит добавил: – Не в том дело. Мне пришлось купить это животное, поскольку я заставил вашего кузена слишком долго ждать моего решения. Кресси! Вы любите ездить на охоту?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Боюсь, не особо. Пару раз ездила с папой, но не в Центральных графствах. Папа говорит, вы заядлый охотник на лис. Надеюсь, не потребуете, чтобы я во всем подражала вам. Уверена, я просто не справлюсь. Я люблю кататься верхом, но участвовать в скачках с препятствиями – это не мое. По правде говоря, робею, когда приходится прыгать через живую изгородь, забор или ров с водой.
– Вот и чудесно! – жизнерадостно заявил Кит. – Что до меня, то я недолюбливаю амазонок. В последние годы мне редко доводилось… – Вовремя поймав себя на оговорке, мнимый лорд исправил ошибку: – Встречать среди женщин хороших охотниц. – Кит посторонился, пропуская мисс Стейвли через арку, увитую стеблями алой вьющейся розы. – Вот наш знаменитый розарий! Он вам нравится?
– Какая красота! Просто замечательно! – воскликнула Кресси, замерев на минутку на месте, а затем стремительно направилась туда, где заметила недавно расцветший новый сорт.
– Скажите это Ньюбиггину, нашему главному садовнику, и вы приобретете преданного раба на всю жизнь. Однако хочу вас предупредить, что моя дорогая маменька считает все это великолепие делом своих и только своих рук. Впрочем, вся задумка и впрямь принадлежит ей. Она вынашивала планы, уже когда я отправился в Константинополь…
– В Константинополь? – резко повернувшись в его сторону, удивилась девушка.
– В гости к брату, – быстро вышел из положения Кит.
– Вы, оказывается, там бывали! Как я вам завидую!
– Вам нравится путешествовать за границу?
– Я никуда не ездила, только в книгах читала, – ответила Кресси. – Ужасно хочу повидать мир, однако папенька терпеть не может иностранцев. Мне не удалось уговорить его съездить даже в Париж. Вы ведь посещали брата в Вене? С интересом послушала бы рассказ о вашей поездке.
С этим у Кита не было никаких трудностей. Они мирно прогуливались по тропинкам, проложенным между клумбами роз, а он все говорил и говорил. Вскоре молодой джентльмен убедился в том, что Кресси о многом узнала из книг. Она внимательно слушала его, временами задавая уместные вопросы, а ее спутник иногда останавливался и срывал особенно прелестный цветок, чтобы подарить ей. Когда они уходили из розария, в руках девушки уже был небольшой букет.
– Если я сейчас встречу вашего садовника, он станет моим врагом, а не преданным рабом, – мучаясь угрызениями совести, промолвила она. – Скажите: ваш отец до войны ездил в Европу? Тогда, я знаю, считалось, что для завершения образования молодому джентльмену просто необходимо попутешествовать по загранице, узнать, как живут в других странах, выучить иностранные языки.
– Ежели случай с отцом типичен, то в те времена молодые люди отправлялись в Европу в весьма юном возрасте, в сопровождении своих учителей и наставников. Слушая рассказы отца, я сделал вывод, что ему приходилось переезжать из одного большого европейского города в другой, предварительно запасшись рекомендательными письмами, а время тратить на занятия с учителем, балы и рауты. То же самое он мог с таким же успехом делать в Лондоне.
– У меня давно уже возникло печальное подозрение, что наши отцы, а тем более деды ничтожно мало внимания обращали на красоты природы, тем паче на нравы других народов, – задумчиво произнесла она. – Мой дед вел дневник во время поездки по Европе. Записи касаются почти исключительно известных имен и светских увеселений, в которых ему довелось принять участие. Я была весьма разочарована, когда папа дал мне его прочесть, ведь дедушка побывал в самых живописных уголках Европы.
– А в дневнике вашего деда есть запись о том, что на перевале в Альпах следует надевать на голое тело белье из овечьей шерсти?
Мисс Крессида, рассмеявшись, ответила:
– Само собой! Господи! Как прискорбно осознавать, что у наших предков были такие шикарные возможности, а они столь бездарно ими воспользовались.
Они подошли к лестнице, ведущей на террасу.
– Кресси, вы теперь вместо мисс Клары Стейвли ухаживаете за вашей бабушкой? – поднимаясь по ступеням, спросил Кит. – Моя маменька до конца так и не была уверена, будет ли вас сопровождать в поездке ваша тетя.
– Извините. Мне следовало заранее предупредить крестную. Мы всегда в конце бального сезона едем вместе с бабушкой в Уэртинг, а Клара остается. У нас в семье это называется отправить в отпуск. На самом деле Клара сразу едет к моей тетушке Каролине, а там, если я хоть немного знаю мою тетушку, ей обязательно поручают присматривать за детьми, – улыбнувшись, сказала Кресси. – Не смотрите на меня с таким видом. Моя тетя Элизабет, добрейшей души женщина, считает, подобно вам, как я погляжу, что сложившееся положение вещей не нормально. Из Клары делают не то приживалку, не то служанку. Однажды она пригласила Клару к себе на лето в Хартфордшир, заверяя, что та будет отдыхать там с полнейшим комфортом и на всем готовом. И действительно, Клара там ничего не делала, только отдыхала и развлекалась, что, как она мне позже сказала, почти довело ее до глубокой меланхолии. От хандры ее спасла тетя Каролина, попросив безотлагательно приехать помочь. Видите ли, один ее ребенок покрылся с ног до головы сыпью, а старший из сыновей, мой кузен Генри, упал с лошади и сломал себе руку. К прочим бедам эконому пришлось срочно увольняться, так как его мать разбил паралич и за ней требовался постоянный уход. Тетя Элизабет рассказывала мне, что Клара в мгновение ока собрала все свои пожитки в дорожные сундуки и отправилась в Линкольн, несмотря на мольбы тетушки, а также просьбы детей еще немного погостить в Стоборо-Холле. Полагаю, дел у нее в Линкольне теперь предостаточно. Тетя Каролина бывает весьма требовательна, однако я уверена: когда Клара снова займет свое место при бабушке, она будет чувствовать себя вполне отдохнувшей.
