Олег смотрел в окно на разыгравшуюся стихию.
Вдруг ему показалось, что к берёзе за забором прижимается чья-то фигура, а приглядевшись, увидел незнакомую, молодую женщину, пытающуюся хоть как-то укрыться от ливня.
Он накинул плащ, висящий у двери, схватил зонт и побежал к калитке.
– Заходите, переждите ливень в доме, – предложил он незнакомке, прикрывая её зонтом.
– Спасибо, – послышалось в ответ.
Она вся промокла.
Ещё бы, обрушился не дождь, а настоящий потоп!
– Вам надо переодеться, ваш сарафан насквозь, – Олег улыбнулся и, сняв с вешалки халат, протянул его незнакомке. – Одевайтесь, а я пока чай согрею.
Они сидели за столом и молчали, стараясь исподволь, незаметно рассмотреть друг друга.
Он – хозяин дома, сорокалетний, симпатичный мужчина, и она – тоненькая, утонувшая в его халате, сероглазая и такая милая.
«Сколько ей? Тридцать? Двадцать пять? Хорошенькая».
«Ему около сорока, не больше… интеллигентный».
Он прервал молчание:
– Олег.
– Оля.
– Оля, угощайтесь, берите клубнику, только что с грядки.
Она взяла, откусила аккуратно.
– Кажется, никогда не ела такой сладкой.
– Не стесняйтесь, берите ещё.
Олег встал из-за стола, налил в чашку горячего чая:
– Держите.
– Спасибо, – она встала, чтобы взять протянутую чашку, но неожиданно та выскользнула из рук и, упав на пол, со звоном разбилась. – Извините, я уберу.
Она хотела было наклониться и подобрать осколки, но он, взяв за локти, остановил её, они оказались так близко, что слышали дыхание друг друга.
Так и стояли, застыв, то ли на мгновение, то ли на вечность.
Она взмахнула ресницами и посмотрела глубоко и по-особенному, так, как умеют смотреть только женщины. Потом смущённо улыбнулась, а на губах – алый сок клубники.
Олег прижал её к себе, жадно впился в мягкие, сладкие губы, а она… она ответила.
Дурманящий аромат ягод заполнял веранду, и за окном стучал, шелестел и барабанил по крыше дождь, дождь, укрывший их от всех на свете.
– Сумасшедший дождь, – тихо смеялась она и добавляла, серьёзно глядя ему в глаза, – как и мы.
– Клубничный дождь, – улыбался он и целовал, целовал в губы.
Утром, когда Олег проснулся, Оли не было.
Всё также ползала по стеклу глупая полусонная муха, всё также жужжала и не улетала, на столе по-прежнему стояла миска с клубникой, и аромат её, кажется, стал сильнее.
Где же разбитая чашка?
Разбитой чашки нигде не было, как не было и ни одного осколка от неё.
«А Оля? Приснилась?»
Он растерянно оглянулся, задумчиво постоял посреди веранды, словно хотел услышать что-то, потом вышел в сад.
Дождь прекратился недавно, было тепло и тихо, природа отдыхала от прошедшего бурного ливня.
Ослепительно белые облака, распахнув свои объятия, неслись по светлому небу, а на клубнике драгоценными алмазами искрились капельки дождя.
Солнечный дождь
– Привет!
– Привет!
– Я прочитал твои последние рассказы на сайте. Молодец, хорошо пишешь.
– А я твои прочитала недавно, там же, ты тоже молодец.
– Ты стала писать лучше, мне кажется.
– Как понять «лучше»?
– Ну, то есть, предложения стали…
– Стали длиннее.
– Да, за счёт появившихся сравнений, метафор, причастных и…
– И деепричастных оборотов, а-ха-ха-ха…
– Не смейся, я серьёзно. Честно, мне реально понравился твой последний рассказ, только конец слишком грустный.
– Не поняла, ты считаешь, что свадьба – это грустное событие в жизни человека?
– Свадьба? Там же кораблекрушение в этом… забыл… в Адриатическом море.
– Какое кораблекрушение! Я воды боюсь, плохо плаваю, и при одной мысли о кораблекрушении мне становится плохо. А вы… вы кто?
– Я?
– Вы не один?!
– Один.
– И кто вы?
– А вы?
– Юля.
– Юлий.
– Какое редкое у вас имя.
– И схожее с вашим. Так значит мы оба, и вы, и я ошиблись с адресами смс-ок. Вообще-то, я хотел поговорить с девушкой по имени…
– Не важно, а поговорили со мной. Вы учитесь или работаете, Юлий?
– Второй год после интернатуры работаю в больнице.
– Вот как интересно, а я первый год после интернатуры и тоже в больнице. Осталось узнать, в какой именно. Я в…
– Надо же, и я там же. Знаете, Юля, давайте на «ты».
– Хорошо.
– Что если нам встретиться во вторник после утренней конференции? На минутку, просто познакомиться по-человечески, а не по смс-кам.
– А как мы узнаем друг друга – все в белых халатах? Ой, забыла, я же в понедельник дежурю по приёмному и во вторник утром буду докладывать на конференции. Вот ты и увидишь меня, Юлий.
– Договорились.
– Ты представляешь, не был на утренней конференции, срочно вызвали в хирургию на консультацию. Хочется увидеть тебя в больнице, вот прямо завтра и увидеть.
– Я до двенадцати буду занята. У нас в отделении профессорский обход, потом разбор тяжёлых больных, это надолго. Потом… Потом я буду в библиотеке.
– Тогда в библиотеке в 13 часов завтра.
– Не смогла прийти, Юлий: в мою палату поступил новый больной, ты понимаешь.
– Зови меня Юлик.
– Хорошо.
– Юля, предлагаю встретиться, как встречаются все нормальные люди, вне больницы. Говори где.
– Перед входом в Центральный парк, под часами. Как в кино!
– И перед нами снова «неразрешимый» вопрос: как мы узнаем друг друга?
– Юлик, ты возьми в руки что-нибудь.
– Цветы.
– Ой, нет, нет, только не розы.
– Тогда эти, как их… орхидеи.
– Извини, Юлик, терпеть не могу орхидеи. Подруга была в Таиланде, говорит, что там они растут везде, даже на голой, бетонной стене, и даже асфальт разрывают. Представляешь, какой энергией и какой дикой приспособляемостью обладают эти цветы, на вид такие красивые.
– Так это же здорово!
– Как сказать, мне милее наши ромашки и колокольчики.
